Восхождение в горы. Уроки жизни от моего деда, Нельсона Манделы - Ндаба Мандела

«Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их». – Бабушка Эвелин постоянно повторяла эту цитату из Ветхого Завета.

В этих словах заключена идеальная картина прекрасного мира, но ничего не сказано о том, как этого добиться. Мадиба подготовил четкую программу. Он установил новую парадигму прощения, которое не могло быть ничем иным, а только даром Божьим. Но теперь я понимаю, что этот дар заключался не в какой-нибудь способности прощать и забывать. Божьим даром Мадибе была мудрость, позволившая ему понять, что прощение – это часть стратегии лидерства. Экономический принцип. Ключевой элемент примирения и единственный путь, благодаря которому общество или семья могут двигаться вперед. Другим обязательным элементом является справедливость, и ее нельзя добиться, постоянно оглядываясь назад; необходимо смотреть все время вперед.

В соответствии с законом о перераспределении земли 1994 года правительство выкупило участки у белых владельцев и вернуло их черным, которые возделывали эту землю на протяжении веков до прихода апартеида. В 1998 году Мадиба отправился в Квазулу-Натал на церемонию вручения 600 000 гектаров земли восьмидесяти пяти чернокожим семьям. Во время выступления он сказал: «Наша земельная реформа поможет исправить ошибки апартеида. Ее цель – национальное примирение и стабильность». В то же самое время президент Зимбабве заявил, что белые землевладельцы будут выдворены без всякой компенсации. «Я не собираюсь покупать часы «Ролекс» у карманника, который их украл», – так он говорил. Кто-то считал, что Мадиба должен был проявить строгость и изгнать белых, но он выбрал тактику терпения и мира. Спустя двадцать лет оба этих условия соблюдаются все с большим трудом. Существует путь к распределению земли, в основе которого лежат сострадание и равенство, и, найдя путь к успешному осуществлению этой эффективной бизнес-модели, мы добьемся всеобщего мира и равенства, но пока этого не произошло.

В 2018 году ЮАР заняла последнее место из 149 стран по коэффициенту Джини Всемирного банка, стандартному инструменту для измерения уровня экономического неравенства. Последнее место! Согласно последнему отчету, всего одному проценту населения Южно-Африканской Республики (преимущественно белым) принадлежит 70,9 % богатства страны. 60 % (преимущественно черные) владеют всего 7 % материальных благ. Это очевидное наследие колониального режима и апартеида. Мои черные братья и сестры не могут спокойно жить в постоянной ненависти или делать вид, что она снимает с них ответственность за их собственные жизни, но и мои белые братья и сестры не могут отрицать, что они и по сей день пользуются плодами апартеида. Нужно сделать все, чтобы однажды мы, дети апартеида, черные и белые, могли сказать друг другу: «Знаешь, мои предки плохо поступили с твоими предками. Мои родители были неправы по отношению к твоим родителям. Но я хочу вести себя с тобой достойно». Мы должны стать тем поколением, которое поймет, что расизм, сексизм, гомофобия, религиозный фанатизм – неравенство во всех его ужасных проявлениях – мешают нам обрести самое важное, что есть у человечества: единство.

Среди любимых притч Старика было несколько, где главным героем был заяц, которому постоянно удавалось обхитрить более крупных и сильных животных.

– Думай, как этот заяц, – наставлял меня Мадиба. – Он был хитрецом. – За этими словами обычно следовала история о приключениях Зайца. Например, о том, как однажды Бык позвал его с собой в дальнюю дорогу. Бык мог лишь одним своим видом заставить других животных исполнять его прихоти, и Заяц решил, что не будет с ним ссориться. Но вот однажды Бык сказал: «Раз уж ты пошел со мной, Заяц, понеси-ка мой матрас», – и взвалил тяжелый тюк на спину бедного Зайца. Шли они день или два, Заяц уж и устал тащить тюк, да боялся сказать Быку – он может рассердиться и прихлопнуть его, как букашку.

– Бык-бык, – говорит, наконец, Заяц, – ты, должно быть, голоден. Ступай дальше один, а я соберу тебе фруктов и догоню.

Бык знал, что Заяц не осмелится убежать, и потому согласился. Заяц же шмыгнул в лес, собрал яблок, а на самом деле искал медовое дерево. Найдя его, он развернул матрас Быка, обмазал его медом, заманил туда пчёл и завернул обратно. Когда Заяц и Бык дошли до хижины, то остановились на ночлег. Тут Бык и говорит:

– Ты, Заяц, будешь спать на улице – это моя хижина.

А Заяц ему отвечает:

– Ничего-ничего. Я закрою за тобой дверь, чтобы тебя никто не тревожил. Не забудь матрас.

Можете догадаться, что случилось, когда Бык развернул матрас, полный пчел. Мадиба так живо изображал эту картину, что мы каждый раз покатывались со смеху. С появлением Мбусо и Андиле он стал еще более искусным сказочником – они как раз были в том возрасте, когда верят в волшебные реки и говорящие деревья. Он любил смешить их, рассказывая сказки на разные голоса и размахивая руками. За то время, что прошло после моего приезда, Старик несколько смягчился и даже баловал малышей. Я по-прежнему должен был держать себя в рамках жесткой дисциплины, но, когда речь заходила о Мбусо и Андиле, суровые правила и безупречный порядок в комнате отходили на второй план.

Мбусо и Андиле «родились свободными» – они не знали ужасов апартеида. Мадибе нравилось представлять, как это новое поколение, узнав об апартеиде из учебников, будет чесать затылок и говорить «Обалдеть!» или какие там слова будут в ходу в ближайшем будущем. Но в наше время, а надо сказать, что в конце 90-х мы постоянно смотрели сериал «В ярких красках», самым употребляемым выражением было «Не думаю!» или «Хоми так не играет!», после чего следовало хлопнуть человека диванной подушкой.

Но вернемся к нашим Зайцу и Быку.

– Видишь ли, все дело в стратегии, – говорил Старик. – Как в боксе. НА ПОЛЕ БОЯ БЫК ПОБЕЖДАЕТ, ПОТОМУ ЧТО НАДЕЛЕН НЕДЮЖИННОЙ СИЛОЙ. НО НА РИНГЕ У ЗАЙЦА БОЛЬШЕ ШАНСОВ, потому что бокс – это наука. Бокс – это искусство, построенное на принципах физики и геометрии.

В 1996 году мы с Мадибой смотрели бой между Тайсоном и Холифилдом. Была полночь, и глаза у меня были мутными от усталости, в то же время я был взволнован и возбужден оттого, что в такой час нахожусь не в постели, а в самом центре событий. Бой уже подходил к довольно спорному финалу – Холифилд удержал свой титул, а Тайсон громко возмущался тем, что рефери посчитал удар головой случайным. Повторный матч в июне 1997 года можно было увидеть только за предварительную плату. Он назывался «Шум и ярость» – и того, и другого в нем было предостаточно. В нашем доме он стал очень важным событием.

– Ндаба, вставай! – Мандла вытащил меня с постели посреди ночи. – Идем в гостиную! Сейчас начнется!

Матч стартовал в субботу, в шесть часов вечера по лас-вегасскому времени, то есть в Йоханнесбурге была несусветная рань – около трех утра. Обычно Старик рано ложился и рано вставал, а для меня все еще действовал «комендантский час» в 10 вечера (хотя на самом деле никто уже не проверял его соблюдения), но ни он, ни я не собирались пропускать этот бой. Вместе с ним и с Мандлой мы устроились в гостиной, заранее приготовив чипсы с соусом, и стали ждать начала «великого события», слушая философские размышления деда о принципе равенства в боксе. Для него была важна любая ситуация, в которой раса, общественное положение и деньги отходили на второй план, а на первом оставалась лишь личность человека.