Кортес - Кристиан Дюверже

В ноябре 1511 года Веласкес вышел из маленького порта Сальватьерра-де-ла-Сабана на западном побережье Эспаньолы. В его отряде было немногим больше трехсот человек. Экспедиция была тщательно подготовлена: по поручению Овандо капитан Себастьян де Окампо обошел на корабле вокруг Кубы еще за два года до описываемых событий. Все удобные бухты были нанесены на карту, ландшафт острова был изучен, равно как и его жители. На этом острове, не знавшем испанского владычества, пришельцы чувствовали себя как дома. Повторится сценарий Гаити, но в еще более быстром темпе: истребление индейцев, превращение их в рабов, жестокость, огонь, кровь, насилие; поиски золота и резня – без конца. У этого эпизода истории конкисты оказался именитый свидетель – Бартоломе де Лас Касас, который с уверенностью в своей правоте участвовал в этой насильственной христианизации.

Преодолев небольшое расстояние, отделявшее Кубу от Гаити, Веласкес высадился в заливе Баракоа. Великолепная растительность покрывала берег и склонялась к прозрачным водам бухты. Именно в этом месте, которое могло бы быть райским, Христофор Колумб установил в ноябре 1492 года крест,[66] привезенный из Кастилии, прежде чем облюбовал Гаити. У тайнос было почти двадцать лет передышки, но на этот раз дни их были сочтены.

Испанцев ждала достойная встреча. Устроил ее Хатуэй, который бежал на Кубу со многими своими соплеменниками, чтобы избежать полного уничтожения. Но от судьбы не уйдешь. Хатуэй с оружием в руках попытался во главе индейских воинов сбросить людей Веласкеса в море, но силы были неравны, и Хатуэй был захвачен в плен у Яра, возле Баракоа. К побежденному и приговоренному к смерти вождю подошел священник и спросил, желает ли он принять крещение, чтобы попасть на небеса. «А мои палачи – кастильцы, они крестились?» – спросил Хатуэй. «Да», – ответил священник. «Тогда они тоже попадут на небо? – уточнил вождь тайнос. – Тогда я не желаю креститься, чтобы не оказаться после смерти снова среди тех, кто истребил мой народ и собирается убить меня». Хатуэй был сожжен заживо.

Осторожный Веласкес призвал в подкрепление помощника губернатора Ямайки Панфило де Нарваес – впоследствии одного из главных действующих лиц во время завоевания Мексики. Умелый полководец, Нарваес справился с задачей и постепенно добился подчинения касиков, павших духом после событий на Эспаньоле и не желавших продолжать борьбу, заранее зная ее исход.

Первым испанским городом на Кубе стал Асунсьон-де-Баракоа, основанный 4 декабря 1512 года. Подхалим Веласкес назвал остров isla Ferdinandina в честь короля Фердинанда. В довольно сюрреалистичной манере губернатор постарался воссоздать некое подобие двора, которым окружил себя Диего Колумб в Санто-Доминго. С этой целью в экспедиции, задуманной для заселения острова, приняли участие испанцы из благородных фамилий. Дабы подать пример, Веласкес обручился в Баракоа в 1512 году с Марией де Куельяр, фрейлиной вице-королевы Марии Толедской. Можно представить себе брачные торжества: над новобрачными вьется рой комаров, стражники обливаются потом под кирасами, у стен форта Себоруко плещутся волны залива, в которых отражается лунный свет. И веселый Кортес, предупредительный, как хозяин дома, переходит от одной группы гостей к другой, всегда готовый завязать душевный разговор, выведать сокровенные мысли, подметить во взгляде тень недовольства. Марии де Куельяр не суждено было вести семейную жизнь на острове: она умерла спустя неделю. Кортес оказал губернатору большую моральную поддержку.

Конфликт с Веласкесом и дело о женитьбе

В 1513 году молодую, неокрепшую колонию раздирали споры и распри. Причиной недовольства стали невыносимо тяжелые условия жизни и жажда наживы, которая привлекла сюда большую часть людей Веласкеса и не была пока еще в достаточной степени удовлетворена. Как бы то ни было, но по создавшейся атмосфере это маленькое конкистадорское общество напоминало банку с пауками, где каждый завидовал и пакостил другому и где все визири спят и видят занять место калифа. Веласкес с его переменчивым настроением и подверженностью влиянию не мог не способствовать росту недовольства среди своих соратников. Кроме того, усложнилась политическая ситуация на островах, и под нажимом Хуана Родригеса де Фонсека, члена особого Совета Кастилии по вопросам управления Индиями, корона предприняла попытку вернуть бразды правления, переданные семье Колумба: в Санто-Доминго прибыли аудиторы (oidores), что ослабило позицию вице-короля, создав противовес его власти.

Конфликт с одним из ближайших помощников[67] возник в связи с тем, что Веласкесу стало известно о готовящемся заговоре против него. Мятежники решили тайно сообщить аудиторам о притеснениях со стороны их начальника и избрали Кортеса своим полномочным представителем! В лагерь противников Веласкеса перебежал его собственный секретарь. Решив принять участие в весьма рискованной интриге, думал ли Кортес воспользоваться случаем и натравить центральную власть на Веласкеса, который был обязан своим положением исключительно доброму расположению Колумба? Что же мог такого сделать губернатор, чтобы его столь подло предало собственное окружение? Как бы то ни было, глубокой ночью под Баракоа Кортес был застигнут людьми Веласкеса, когда собирался тайно отплыть на Эспаньолу с тетрадью жалоб за пазухой. В любом заговоре обязательно найдется изменник, и вовремя предупрежденный Веласкес доставил себе маленькое удовольствие уличить Кортеса в кознях, поймав его на месте преступления. И вот наш герой заточен в крепость и в цепях ожидает, когда его поведут на виселицу. И опять Кортеса спасла женщина. Правда, эта история, замусоленная хронистами, дошла до нас в несколько искаженной форме. Гомара сочинил из этого злоключения Кортеса целый приключенческий роман в нескольких частях с дерзкими побегами, героическими подвигами и многочисленными переделками, из которых Эрнан всегда выходил с честью. В конце концов все закончилось полной победой доблестного рыцаря.

То, что можно с уверенностью предположить, так это наличие в Баракоа сторонников Кортеса, которые вынудили Веласкеса пойти на уступки, чтобы удержать власть. Кортесу удалось встретиться с губернатором наедине и заключить почетный мир. Нам известны только два условия, явившиеся результатом этих тайных переговоров. Прежде всего, Кортес уступал свою должность казначея (contador del rey) Амадору де Ларесу, который, по словам Лас Касаса, «не умел ни читать, ни писать, но восполнял этот недостаток осторожностью и ловкостью»;[68] взамен Веласкес обязался предоставить ему высокий административный пост бургомистра столицы. Амадор де Ларес был своим человеком, и Кортес ничего не терял. Он этим даже воспользовался, чтобы еще усилить свое влияние. Другим условием договора по требованию Веласкеса стало согласие Кортеса жениться!