Волчонок - Леонид Кудрявцев

Выглянуть. Это совершенно не опасно.

В тот момент, когда он выглянул из ниши, рядом с ней появилась воронка мины-дервиша. Бункер мины был почти пуст. В нем оставалось всего лишь несколько десятков стрелок. Большая часть из них воткнулась в качающиеся на ветру ветви ближайших деревьев, несколько стрелок поразили маленького, похожего на бурундука, но расчерченного в черную и белую клеточку зверька, а одна попала точнехонько в Хура-синеусого. Она угодила ему в головную выпуклость и, проткнув твердую кожу, а также слой псевдосала, пронзила мозговой вырост. Стрелка была очень маленькая, но ее хватило, чтобы насмерть уложить несостоявшегося властителя галактической империи.

Какой там бассейн?

Главный распорядитель находился на мостике, вовсю руководил поисками воришки и даже был затянут в официальную портупею четвертой, высшей сложности, положенную ему по уставу для повседневного ношения, но надеваемую лишь в самых экстренных случаях.

Кстати, разве этот случай не имеет права называться экстренным? Тысячу раз имеет. Подумать только, похитить самое большое сокровище Галактики, похитить не где-нибудь, а на его корабле, в тот момент, когда оно почти доставлено заказчику.

Ну, нет, преступника покарают, и очень сурово. А он, Главный распорядитель, в награду за труды… Стой, вот это уже совсем другая песня. О ней думать рановато.

— Обыскана носовая кладовая, — доложил помощник Главного распорядителя. — Нет ни малейшего следа похитителя.

— Есть догадки, кто это может быть?

Немного поколебавшись, помощник доложил:

— Нами установлено местонахождение всех членов экипажа. Всех, за исключением…

— Что ты там мямлишь? — взорвался Главный распорядитель. — Докладывай! Кто именно? Кто этот негодяй?

— Хур-синеусый.

— Хур? Хм…

Главный распорядитель задумался.

Этот может запросто. Не он ли на праздновании великого дня ублажения божественной плоти сделал так, что все шедшие в головной, самой почетной колонне вдруг самым скандальным образом изменили цвет своих тел? Он потом долго отнекивался и доказывал, что порошок веселушки попал в воздух по недоразумению. И ему, наверное, можно было бы даже поверить, если бы не множество случаев, когда оказывалось, что в несчастливых случайностях других виноват именно он.

Хур-синеусый. Мерзкий пакостник. Вот на него это очень похоже. На него это не просто похоже. Такой фокус на всем корабле мог выкинуть только он.

— Найти! — скомандовал Главный распорядитель. — Найти и доставить ко мне.

— Спасательная капсула, — сообщил помощник.

— Спасательная капсула?

— Ну да. Хура-синеусого на корабле не обнаружено, и при этом пропала одна спасательная капсула. Есть предположение…

— Понятно.

Главный распорядитель задумчиво пошуршал усиками.

Ну, да что там думать? И так все ясно. Если негодяя нет на корабле, то, значит, он за его пределами. В спасательной капсуле. Зачем это?

Время! Ему нужно время, и он, можно поспорить, решил добыть его именно так. Дополнительное время, для того чтобы активизировать симбиот, вот для чего. Как только спасательная капсула опустится на планету, она неизбежно посадит семечко кустарника-прыгунка. Помешать этому Хур-синеусый не сможет. Значит, у него в запасе есть только то время, пока семечко не прорастет. Как только кустарник создаст прыжок-поле, беглец вновь окажется в пределах досягаемости корабельной охраны.

Хватит ли у него времени для того, чтобы завершить свое злое дело?

Нет, не хватит. И это прекрасно. Это позволяет принять все необходимые меры.

Главный распорядитель приказал:

— Продолжать обыск корабля. Пока есть хоть какие-то шансы обнаружить злоумышленника на борту, их нельзя упускать. Одновременно с этим, из числа охранников корабля, надлежит сформировать команду для поиска Хура-синеусого на поверхности неизвестной планеты, той, на которую опустится спасательная капсула.

— Планеты?

— Да, я уверен, что ее уже можно определить. Формируя команду, надо учитывать, что ей придется действовать на поверхности планеты, пригодной для жизни. Ни на какую другую спасательная капсула просто не опустится. Значит, поисковики должны быть вооружены легко. Им необходимо найти вора до того, как он сумеет завершить свое злое дело. Это понятно?

— Еще бы, — сказал помощник. — Совершенно понятно.

— В таком случае советую немедленно приняться за дело. Времени осталось мало.

— Немедленно, — повторил помощник и опрометью бросился выполнять приказ.

Вот это уже было неплохо.

Главный распорядитель не удержался и, выпустив из тела псевдоподию, что было, конечно, не совсем прилично, но наедине с самим собой вполне допускалось, почесал ей в самом неудобном месте, на спине, там, где ремни портупеи безжалостно врезались в его нежное тело.

Кажется, все пока шло более-менее гладко. И конечно, существовало множество случайностей, способных помешать его желанию, способных повернуть все самой худшей стороной… Хотя куда уж хуже? Значит, самое время судьбе над ним смилостивиться, дать ему возможность осуществить в жизни некие мечты.

Самые смелые… невероятные…

А вдруг? А вдруг… И если можно этому недоумку Хуру-синеусому, то почему нельзя ему? Кто может запретить?

— Замечательно, — сказал Гарг. — Вот я читаю Марка Аврелия и нахожу у него высказывание о том, что жизнь является войной и пребыванием на чужбине.

— Разве это неправда? — спросил Хранитель.

В этот раз капюшон его плаща был слегка откинут, и Гарг мог даже рассмотреть нижнюю часть лица. Точнее, покрывавшую его короткую бородку. Вот теперь он знает, что разговаривает не с женщиной и не с ребенком. Легче от этого? И помогло ли это в спорах?

Впрочем, он не один из великих философов, он всего лишь Хранитель, он всего лишь тот, кто следит, чтобы их мудрость передавалась в надлежащие руки.

Мудрость!

Гаргу захотелось презрительно фыркнуть, но он сдержался.

Да он познал эту мудрость еще в доках острова слез. Там, в этих доках, можно было выжить, только если ты обладал либо недюжинной силой и реакцией, либо хитростью и умом. Если ты совмещал в себе и те и другие качества, то ты мог не просто выживать, а вполне сносно жить. Но таких, совмещающих, уникумов, понятное дело, были единицы.

И всем, независимо от способностей, сил и ума, приходилось эту войну вести. Те, кто похуже, сражались за место в задних рядах. Там тоже есть своя иерархия. Те, кто получше, — за место в первых рядах. Но и здесь, и там борьба велась одинаково ожесточенная, одинаково безжалостная.