Пропущенные материалы: Наследие Девятого - Питтакус Лор

Знаю, у меня лишь секунда, чтобы действовать, пока не прошел эффект неожиданности. Прорываюсь сквозь давящее головокружение и тошноту, пытаюсь воспользоваться телекинезом, чтобы вырвать кинжал из рук мога, но ничего не происходит. Наверное, силовое поле каким-то образом сдерживает мои Наследия. Значит, остаётся надеяться на часть меня, на человеческую часть. Нормальную.

Моги бросаются на меня, но я готов к этому. Бью первого ногой в живот, вышибая из него воздух и отправляя в полёт, другого дёргаю за лодыжки, отрывая от пола. Его голова с громким хрустом встречается с полом, и я вскакиваю на ноги. Вырубил обоих, но не надолго.

Хватаю с пола кинжал там, где его выронил мог из фургона, и пока я думаю, кого убить первым, слышу хрип у себя за спиной. Это Сандор.

— Нет, — бормочет он. Поворачиваюсь к нему лицом. Его глаза снова открыты, он выглядит так, словно используют всю свою жизненную энергию, чтобы говорить.

— Не их, — говорит он. — Пользы ноль. Просто придут новые.

— Тогда что? — спрашиваю я. Слова застревают в горле. Это не справедливо. Всё должно быть не так. — Что мне сделать?

— Ты знаешь что, — говорит он.

— Я не могу. Не буду.

— Ты всегда знал, что я умру за тебя. Что умру за Лориен.

Я уже готов начать с ним спорить, но нет времени. Моги позади меня начинают приходить в себя. Знаю, Сандор прав. И я знаю, что должен сделать.

Беру кинжал и вонзаю его глубоко в сердце Сандора.

Мой Чепан мёртв.

Я едва понимаю происходящее, когда меня оттаскивают от Сандора и тащат обратно в камеру. Моги орут на меня… реально орут с неожиданным для них безумством… но для меня они всё равно, что говорят на другом языке. Понятия не имею, о чём они голосят, плевать я хотел.

Милосердие, вот, что я сделал для Сандора. Последние остатки моего милосердия. Но в следующий раз, когда у меня снова появится шанс, его больше не будет.

Моги оставили меня гнить в моей камере; единственный контакт происходит в форме случайных подносов с жижей под дверью. Я снова и снова стараюсь пробиться через силовое поле, но теперь не получается. Наверное, они его усилили. Они меня боятся.

Я их не виню. Иногда я сам себя тоже немного боюсь.

Я держусь за воспоминания о Сандоре и Мэдди, переживающих свои последние мгновения. Чувствую, как ярость бурлит во мне и тогда разум отказывает. Когда прихожу в себя, я мокрый от пота, костяшки на руках в крови и каменной крошке от стен моей камеры. Я простил Мэдди, но не простил себя.

Здесь нечего делать, только ждать, вспоминать и становиться сильнее.

И однажды происходит неожиданное.

Замечаю, что что-то не так. Откуда-то снизу доносится грохот, от которого с потолка сыпется пыль. Я слышу, как большая группа могов пробегает мимо моей двери, в их голосах нарастает паника. Что плохо для могов, может быть хорошо для меня.

Чувствую такой прилив энергии, которого не возникало с того первого момента, как Сандор оставил меня одного в Лектории. Не могу удержаться от того, чтобы нервно не сжимать кулаки.

Хожу под дверью так близко, насколько это возможно, чтобы не сработало и не отбросило силовое поле. Чувствую себя, как те быки на родео прямо перед тем, как им откроют загон.

Когда силовое поле мигает, а затем исчезает, я почти не верю своим глазам. Болезненный синий свет был неизменной частью моего мира так долго, что мне нужно время, чтобы привыкнуть к его отсутствию.

С другой стороны двери слышен голос. Не могадорца, голос подростка. Не знаю, что он спрашивает, да и неважно.

— Помолчи и отойди назад, малыш.

С лёгкостью вырываю дверь и швыряю её в коридор. Я сильнее, чем себя помню. Часть потолка от удара падает, и я смотрю на того мальчика, что побольше из двоих в проходе, который сосредоточен и используя телекинез ограждает себя и своего друга от обвала.

Гвардия. Как раз вовремя.

Глуповатый на вид коротышка наводит на меня ружье. Его руки сильно трясутся. Гвардеец внимательно смотрит на меня и роняет два Ларца, которые он нёс. Один из них мой.

— Какой у тебя номер? — спрашивает он. — Я — Четвёртый.

Изучаю его. Почему-то я думал, что другие Гвардейцы будут больше. Четвёртый должен быть одного со мной возраста, но кажется много моложе. Моложе и слабей.

Жму ему руку.

— Я — Девятый. Молодец, что остался жив, Четвертый.

Четвёртый и другой парень, человек по имени Сэм, объясняют мне, что они здесь делают, пока я роюсь в своём Ларце. Я почти не слушаю их, пока они не начают рассказывать историю Сэма — его отец исчез, возможно его удерживают моги. Я был бы рад ему помочь. Я бы всем помог. Но не могу. И кто был там, чтобы спасти Мэдди? Или Сандора?

Я ищу камень в своём Ларце, который, как я помню, использовал Сандор, когда разбирал особо сложные устройства. Он позволяет увидеть сквозь предметы, внутреннее устройство. И должен помочь Сэму видеть сквозь стены, может быть, поможет найти его отца. Ему нужно всего лишь немного силы.

Прижимаю большой палец ко лбу Сэма, обмениваясь с ним силой.

— У тебя есть минут десять. Начинай. — Парень срывается и бежит дальше по коридору.

И вот тогда, наконец, появляются моги.

Они заполняют коридор. Я хватаю свою трубку-жезл из Ларца и мчусь к ним навстречу. Прыгаю на стену, потом на потолок, двигаясь быстрее, чем мне помнится двигался раньше. Они даже не видят меня, пока я не падаю среди них, пронзив двоих концом жезла.

Я так долго этого ждал.

Чувствую лёгкость, когда пробиваю себе путь сквозь могов — сокрушаю череп здесь, дроблю грудь там. Вихрем мчусь сквозь их ряды, раскручивая трубкой-жезлом по пути. Был ли в первой группе тот мог, что поймал меня и мучил Сандора? Неважно, они все умрут одинаково. Я доберусь до него сейчас или позже.

До меня не скоро доходит, что я смеюсь, пока горький вкус праха от мога не забивает мне рот.

Наслаждаюсь им.

Стычка закончилась слишком быстро. В мгновение ока я прыгаю со стены обратно к Четвёртому и Сэму, окутанный облаком пепла. Мне нужно больше.

— Нам надо уходить, — говорит Четвёртый.

Не хочу никуда идти. Хочу разнести здесь все на мелкие кусочки. Но все же что-то подсказывает мне, что я должен прислушаться к этому пареньку, что мы должны держаться вместе. Это то, чего хотел бы Сандор.

Нам приходится пробиваться с боем. Мой разум отключается, когда бойня становится более интенсивной. В какой-то момент я понимаю, что меня и Четвёртого отделили от Сэма. Жаль малыша — еще одна неизбежная жертва среди людей.

Моё сочувствие быстро заглушает желание уничтожить здесь всё.