Холодный ветер перемен - Дмитрий Валерьевич Иванов

пять… и два в группе. У деда Петра заслуг не меньше. Он на «Ил-2» летал на штурмовки, двести вылетов сделал, а даже один вылет — та ещё лотерея. Пару полков фрицев закопал в землю, — с гордостью, больше за соего товарища, чем за себя, говорит Анатолий Леонидович.

Заодно узнал, что вахтер наш партизанил до сорок третьего года, пока не получил ранение, и его на «большую землю» не отправили. Из наград — точно «За отвагу» есть и наградное оружие — пистолет ТТ. На левой руке у старика не хватает двух пальцев, говорит, после войны уже потерял. Что ж и так бывает. Я не упустил случая похвастаться и своей бабулей, упомянув, что и у неё тоже винтовка наградная есть.

— Я в рельсовой войне участвовал, знатно мы в сорок третьем фрица дербанили, — с гордостью вспоминает Епифан Нилович. — Мосты, аэродромы, ж/д узлы рвали в клочья. Не меньше тысячи эшелонов под откос пустили!

— А каждый эшелон, который до фронта не доехал — это минус в наших потерях, — соглашается генерал. — На войне первое дело — коммуникации врага нарушить. Этому фриц нас быстро выучил.

— Мосты рвал! Четыре штуки! Лично! На последнем, под Харьковом, меня и ранило, — продолжал вахтёр-ветеран.

Иван Иванович молчал в основном, лишь обмолвился мельком, что живет по соседству с Петькиным дедом, а значит, он из Латвии, ведь Колесников-старший живет в Риге.

Извиняюсь и выхожу якобы в туалет. Надо Петруху как-то поискать, вернее, дать задание кому-нибудь разузнать о нём.

В коридоре, прям около приёмной, меня караулит Эфа с печальными глазами, в которых видны слезки.

— Кто обидел? — сурово спрашиваю я.

— Я дура, — всхлипывает девушка.

Пока не спорю.

— У меня бабушка в Бухенвальде была, а я забыла всё и уйти ещё хотела с собрания, — уже плачет Эфа. — Прости меня. Чем могу помочь?

— Тьфу, на тебя, — злюсь я. — Комсоргом школы пойдёшь?

— Да, — поникшей головой кивает девушка.

— Есть у меня к тебе одно поручение прямо сейчас. Нужно найти Петра Колесникова, он в триста пятой живет.

— Этот такой симпатичный, губастенький? — оживляется Эфа.

Гм… никогда не разглядывал Петруху Колесникова со стороны его внешних данных. Симпатичный? Да хрен его знает. Губастенький? Ну, есть немного. Вроде.

— И что? Он должен быть тут, в общаге! Колись! — требую я.

— Он сейчас спит, а домой только вечером приходит, вроде работает где-то. Я вечером его видела вчера, — легко раскалывается Эфа.

Даю девушке задание будить его, можно даже пинками в дверь.

— Скажи, от его деда друг приехал к нему, — кричу вслед улетевшей вверх по лестнице девахе.

И Петька реально явился минут через пять. Морда помятая. Ладно, потом поговорю с ним. Деликатно оставляю ветерана с комсомольцем наедине.

— Анатолий, я, конечно, не все могу, но если нужна будет помощь — обращайся, — облапил меня Епифан Нилович напоследок. — Правильную мы молодёжь воспитали, я пока тебя слушал, вспомнил, что давно на могилах друзей не был. Завтра поеду!

Расчувствовался он от моей речи. Помощь его, конечно, не требуется.

«Да и что он может? Сам справлюсь со всем», — самонадеянно думаю я.

Петька, оказывается, по ночам вагоны разгружает. Платят ему чирик обычно за смену. По знакомству его в хорошую бригаду пристроили — там полегче дают вагоны на разгрузку. Никакого цемента в пыльных мешках, после которого голову не отмыть. А нужно это моему другу, потому что тот надумал жениться. На девке. Да на какой девке? На бабе, лет на десять его старше, и походу с детьми, уж очень подозрительно Петька глаза отводил, когда я вопрос задал. Не сейчас, а через год, как ему восемнадцать стукнет. Может, передумает ещё? Хотя такая дамочка может и беременность организовать легко. Надо узнать что и как, да посмотреть на эту счастливицу вживую. Петьку я так просто не отдам никаким акулам. Тот уже заработал двести рублей и сотню отдал этой даме.

— Никому не говори, — просит друг.

Так и живет — то на работе, то спит, то у подруги своей. Поэтому мы и не видимся. Петрухе притащили из машины посылочный ящик с гостинцами. Почти всё из ГДР, от отца значит. Взял себе пару ручек, иначе мой друг от меня не отстал бы.

— Жду тебя завтра в Совете ветеранов, — на прощание говорит мне герой-лётчик.

У нас, оказывается, в городе с прошлого года действует городской Совет ветеранов, до этого были только районные. Первым председателем Совета был гвардии старший сержант Герасимов Федор Иванович, но его недавно сменила женщина — Прасковья Фёдоровна Костюкова, которая с первых дней ввела новую инициативу в области — патриотическое воспитание молодежи. За каждой школой, и вообще за каждым учебным заведением, был закреплён ветеран. За всеми, кроме нашей, она ведь особая — и для школьников, и для взрослых уже комсомольцев. Вот… надо заехать и «получить» этого ветерана.

Вечером пошёл к Эфе, сообщить, что завтра едем уже вместе к ветеранам. Заодно узнал, чем девушка питается. Оказывается, сама готовит. И как ей электроплиткой в комнате разрешили пользоваться? Пыталась накормить меня рожками с тушёнкой, но я уже в кафе поужинал. Деньги есть, чего напрягаться?

Сходил, договорился с соседним профилакторием насчет бани, у них она есть. За рубль меня пустили. Ляпота! Вечером засел смотреть футбол — матч Бразилия-Франция. В записи идёт. Сижу, пью квас, после баньки оно само то! Ночью же захотел в туалет — много кваса выпил. Ещё подумал — одеваться или нет? Вроде в нашем крыле, кроме меня, никого нет, поэтому принял половинчатое решение — в шортах, но без рубашки. Возвращаясь назад, услышал еле слышный «звяк» из ленинской комнаты. Хм, кто там может быть? Прохожу мимо ветерана-вахтёра. Тот спит. Ну, а чё? Пару раз за ночь обойти вокруг общаги, и харе. Кому мы нужны? А вот нужны! Нас, оказывается, грабят! Выставили стекло на первом этаже и сейчас выносят аппаратуру из ленинской комнаты — магнитофон, цветомузыку и прочее. И самое интересное, украли и мой мопед тоже! А он стоял в подсобке уборщицы. Как нашли? Осторожно, делая пару шагов назад, решаю поймать с поличным воришек. Тот, что сейчас подаёт кому-то на улице мопед, мелкий совсем — метра полтора ростом. Хрен вам, а не мопед! Так, надо позвонить в милицию и заблокировать пути