Purgatorium - Евгений Инок

– Только надо мне сходить за верёвкой в вентиляционную. Мы там её оставили, – аккуратно, не называя имя Карлыча, сказал он.

– Не надо. Я её забрала. Вон она, – Жанна указала на смотанную верёвку под столом.

– Умница, – довольно сказал Альберт, глядя как расцветает улыбка на заплаканном лице девушки.

Утерев слезы, она деловито стала собираться, завязывая рваный свитер вокруг талии.

Прихватив верёвку и пару фонарей, они двинулись в путь.

Альберту все больше нравилась эта уверенная и бойкая девочка. Её оптимизм передавался теперь и ему. Словно птица феникс, она возродилась из рыдающего скованного виной ребёнка, в живую, бодрую и деловую красавицу, задорно виляющую бёдрами, в такт быстрым шагам.

– Пойдём сюда, так будет быстрее, – протараторила на ходу девушка и повела его за собой с главной парадной лестницы в глубь коридора первого этажа, – мы пойдём через вторую парадную. С главной на чердак не попасть.

И они пошли по коридору. Электричество – вероятно самое яркое достижение человеческой цивилизации. Удивительно как свет, производимый им способен вывести из темноты каменного века, унылые обветшалые стены. Так мрачно и невзрачно смотрящиеся в лучах фонаря, теперь они жизнерадостно сияли облупленной краской в лучах гряды разноцветных неоновых и диодных ламп. Альберт и сам не мог понять откуда в беспросветной мгле, окутывающей его сознание и душу возникло столько оптимизма. То ли факт того что он живым выбрался из подвала, то ли такой эффект на него производила позитивная Жанна, а может и вправду свет и электричество оказывали такое влияние.

И вот они добрались до лестницы второй парадной. Эта была другая, не такая фундаментальная и менее просторная лестница. Перила и ступени здесь лишь частично сохранили свою историчность. Частое чередование, то аккуратная лепнина, то холодное и ржавое железо, делало лестницу похожей на полуразложившийся скелет. Лифт здесь располагался во внешней стене, его шахта проходила снаружи. Сломавшись когда-то, он замер двумя этажами выше, а потому подниматься пришлось пешком.

– Эти твари что убили Карлыча, это та семейка бомжей? – спросила вдруг Жанна, продолжая идти вверх по ступеням.

– Да, – коротко ответил Альберт, ожидая что девушка снова заплачет.

– Выходит он сам впустил свою смерть, – спокойный тон с которым она сказала жестокие слова, заставил его удивиться.

«Как быстро и резко изменилась эта хрупкая девушка,» – поразился Альберт про себя.

– Тебе повезло, что они не напали там на тебя, пока ты была одна.

– Да. Хотя мне приходилось видеть таких раньше, но сталкиваться вот так – никогда, – задумалась она, – помню, как в такую же тварь превратился наш сосед. Мы спрятались от него, а он разорвал в клочья всю свою семью, даже маленького ребёнка. Полиции пришлось его застрелить. А ведь двумя днями раньше он угощал меня пивом…

– Пивом? Сколько тебе лет? Не рановато пивом угощаться? – улыбнулся Альберт, глядя на хмурую Жанну.

– Мне достаточно, – угрюмо процедила сквозь зубы она. – Ты чего это? В папы мне набиваешься? Брось. Тебе не идёт эта роль.

– Достаточно для чего? – нахмурил бровь Шкляров.

– Для всего, – загадочно улыбнулась в ответ девушка и поправила кокетливо волосы, – ты не представляешь даже сколько всего случилось со мной в мои годы.

– Может расскажешь? – преодолевая очередной пролёт Альберт остановился перевести дух.

– Может. В другой раз, – остановившись пролетом выше спокойно ответила Жанна, – просто ты ведь о себе не можешь вспомнить, зачем тебе ещё обо мне думать?

– Я и так о тебе думаю, – понизив тон, будто самому себе сказал он.

– А Вера? – не много помолчав вдруг спросила она.

Альберт не нашёл что ответить. А потому тяжело вздохнув пошёл дальше.

Девушка вернула его во мрак рваных воспоминаний. Вера. Она лежала сейчас там, забытая им, мертвая. Убитая кем-то невидимым, неизвестным и этот убийца возможно где-то рядом. Быть может за этой стеной? Или притаился в тёмном углу, ожидая конца карантина. Тогда он улизнёт, и вся вина падёт на Альберта. Он понесёт наказание вдвойне. Сперва допустив преступление, а затем не сумев себя оправдать и найти виноватого. Нет, этого не должно произойти. Убийцу надо найти. Этот дрон должен помочь ему вспомнить. И они достанут его, чего бы это не стоило. На этой мысли Альберт задержался. А действительно, чем он готов пожертвовать ради достижения цели?

– Послушай. Я тут подумал, – издалека начал он, продолжая следовать за девушкой, – это опасная затея. С дымоходом. Мне бы не хотелось тобой рисковать. Если ты не хочешь…

– Ты опять папочку включил. Не надо, я же просила, – снова с сарказмом огрызнулась девушка, – и потом, как иначе ты собираешься его доставать?

– Придумаю что-нибудь, – вяло ответил он.

– Не придумаешь, – обернувшись составила она плаксивую гримасу, – не парься, я помогу.

Последний пролет лестницы упирался в скромную и неприметную дверь. Закрытую на старый врезной замок. Жанна дёрнула приваренную ручку.

– Закрыто. Так я и думала, – обиженно топнула она своим башмаком.

– Постой, – вспомнив про жилет Карлыча Альберт стал рыться в карманах и нашёл связку старых ключей, – только какой из них?

– Вот этот попробуй, – указала она пальчиком на один.

Альберт удивлённо вставил ключ в скважину и замок поддался ему.

– Ты как догадалась? – ошарашенно спросил у девушки Шкляров.

– Женская интуиция! Слыхал? – задорно хихикнула Жанна и шагнула в открытый проём.

– Ты меня начинаешь пугать, – Альберт следовал за ней пригнувшись под низкой крышей.

– Да ну, – махнула девушка не оборачиваясь двигаясь дальше, – тебе то меня боятся.

– В тебе слишком много загадок. Обо мне ты кажется знаешь больше, чем я о тебе. От этого мне как-то не по себе.

– Ну ты личность известная, а я так, – пригнулась Жанна, преодолевая низкие балки.

– И всё же ты могла бы рассказать о себе, – аккуратно продолжал настаивать он.

– Мы уже говорили об этом, – Остановилась вдруг девушка, выпрямив спину под высоким коньком крыши. – Мне нечего рассказывать.

– Я просто хочу знать, кто рядом со мной.

– Ну хорошо, что ты хочешь услышать? – присела она на деревянный настил и закинула ногу на ногу. – О том, как я родилась здесь, в этом городе, в этих трущобах 28 лет назад?

Альберт смотрел на неё спокойным взглядом, хотя и удивился про себя. Выглядела девушка гораздо моложе. И для трущоб была слишком симпатична.

– Да! Удивлён? Я хорошо сохранилась, – Жанна улыбалась, но в глазах появились слёзы, – да я здесь всю жизнь, знаю тут все дворы, переулки. И они знают меня. Выросла без родителей. Меня приютила тётка. У неё свои детишки, ей до меня не было дела, и я жила как могла. С кем могла. В общем разное было.