Время вспоминать - Злата Иволга

и мне, ─ попросила Хоакина. ─ Нет. Она хочет, чтобы я помогла ей спасти сына. Она считает, что кто-то специально сделал так, чтобы его арестовали.

Рука Фернандо немного дрогнула над чашкой.

─ Ради бога, Хоакина, ─ вздохнул он, подталкивая к ней кофе. ─ Ты уже пострадала по непонятной причине. И снова хочешь связаться с этой семьей?

─ То есть ты уверен, что на меня напали? ─ уточнила она, подаваясь вперед и кладя ладони на стол, что привело бы ее мать, оставшуюся далеко на материке, в негодование.

─ Я не исключаю этого, ─ недовольно ответил Фернандо. ─ И меньше всего хочу, чтобы повторилось. Среди наших соседей два убийства. И если честно, я был бы очень рад, если бы Хуан Мануэль Феррейра оказался виновен. Тогда бы тебе уже ничего не угрожало.

─ Но зачем он убил Антонио Санчеса? ─ спросила Хоакина, проглотив первую возмущенную фразу о жестокости мужа. Ругаться сейчас не хотелось.

─ Возможно, это не он, ─ пожал плечами Фернандо.

─ То есть среди наших соседей уже два убийцы, ─ нервно хохотнула Хоакина. ─ И ты все еще хочешь ничего не делать.

─ Для таких дел есть полиция. А инспектор Эспиноса имеет хорошую репутацию, несмотря на слухи, которые вокруг него ходят.

─ Договор матери сделал его всего лишь бессмертным, а не гениальным, ─ возразила Хоакина, стараясь прогнать возникшую от упоминания сына доньи Аны дрожь. ─ Он может ошибаться.

─ Тогда отнеси ему свои записи, раз так хочешь справедливости. Но не рискуй сама, ─ буркнул Фернандо. ─ И пей кофе, он у тебя почти остыл.

Хоакина застыла с открытым ртом и поспешила захлопнуть его.

─ Не волнуйся, я не просил читать их до того, как ты все забыла, и не попрошу сейчас, ─ заверил ее муж.

─ Но я начала их уже после нападения, ─ пробормотала Хоакина. ─ Выходит… существуют другие?

─ Да, ты постоянно записывала что-то, ─ сказал Фернандо. ─ Сначала это были особенности местной жизни, которые тебе не знакомы, потом названия растений, животных, даже некоторые слова из диалекта синекожих. Ты писала мне короткие записки или даже письма, как будто мы не жили в одном доме. ─ Он внезапно широко улыбнулся, и на щеках снова появились ямочки.

─ Но где же они? ─ спросила Хоакина, озадаченно глядя на мужа. ─ В моей комнате их нет.

─ Возможно, ты куда-то спрятала их… ─ неуверенно сказал Фернандо.

─ И забыла, ─ выдохнула Хоакина, а потом испуганно прибавила. ─ А что если записи унес тот, кто напал на меня? Что если я вычислила убийцу?

─ Думаю, ты бы поделилась со мной, ─ нахмурился Фернандо. ─ Или хотя бы с доньей Терезой.

─ Если только она не… ─ испуганно начала Хоакина.

─ Или ее сын, которого она так защищает, ─ закончил Фернандо. ─ Но мы снова тычем пальцем в небо.

Хоакина залпом выпила остывший кофе и поморщилась.

─ Я бы так не сказала, ─ произнесла она. ─ Кто унаследует Хрустальный ручей, если Хуан Мануэль Феррейра попадет в тюрьму за убийство дяди? Донья Тереза?

─ Вероятно, ─ пожал плечами Фернандо. ─ Жена и сын дона Марсело погибли на «Покорителе небес», как и мои родители. И вскоре в Хрустальном ручье появились его сестра с сыном. Полагаю, будь другие родственники, они бы тоже слетелись на плантацию. Стать наследником дона Марсело означает сказочно разбогатеть.

─ А муж доньи Терезы оставил ей только долги, ─ кивнула Хоакина.

─ Хуан Мануэль Феррейра любит карты и роскошь. И высокого о себе мнения. ─ Фернандо чему-то усмехнулся. ─ Когда он только поселился в Хрустальном ручье, то поехал в Буэнавентуру на новом верховом ящере и в дорогом костюме. Рассказывали, как он ездил кругами по центральной площади, напротив церкви, явно красуясь. Однако ящер внезапно чего-то испугался, прокатил Феррейру через весь город, выскочил на побережье, забежал в воду и скинул всадника в океан. Роскошный костюм и самолюбование были безнадежно погублены. Местные парни, собиравшие ракушки, вдоволь посмеялись над жалким видом недавнего франта. А через несколько дней их нашли в заброшенной хижине со сломанными руками или ногами. Одни утверждали, что на них упала ветхая крыша, другие, что их проклял колдун вуду. Однако не исключено, что Феррейра отомстил за уязвленное самолюбие.

─ А в Хрустальном ручье есть колдуны вуду? ─ заинтересованно спросила Хоакина, невольно заслушавшись.

Фернандо кинул на нее недовольный взгляд.

─ Тогда там работала горничной одна колдунья, мамбо, как они себя называют. Вроде бы уволилась из-за преклонного возраста. Дон Марсело назначил ей пенсию.

─ Вот видишь.

─ Хоакина, мамбо не насылают проклятия и не ломают людям конечности, ─ возразил Фернандо.

─ Феррейра мог нанять бокора, как донья Ана, ─ поджала она губы, обиженная тем, что муж снова считает ее размышления сказками. ─ И бокор же мог убить дона Марсело.

─ Его ударили по голове пресс-папье, ─ настойчиво сказал Фернандо.

─ Санта говорит, что с пресс-папье что-то не так, ─ горячо возразила Хоакина, хотя совсем не собиралась говорить с мужем о слухах, которые собрала Соле.

─ Какая еще Санта? ─ изумленно моргнул Фернандо.

─ Горничная из Хрустального ручья, ─ недовольно сказала Хоакина. Теперь придется продолжать, раз проговорилась. ─ Она нашла тело дона Марсело утром. А накануне вечером она же принесла ему какао. И пресс-папье, лежащее рядом с телом, было не такое же, какое прежде стояло на столе. Вечером там был дельфин, а с утра уже акула.

─ То есть она увидела окровавленного мертвого хозяин и умудрилась заметить, какая именно рыба изображена на том, чем его убили?

─ Дельфин не рыба, ─ возразила Хоакина. ─ И еще в кабинете работал электрокамин, хотя ночь была довольно теплой. Как и все ночи здесь, на мой взгляд.

─ В сезон дождей довольно сыро, ─ отозвался Фернандо, неожиданно замолчал и нахмурился.

Хоакина тоже молчала, глядя на него с затаенным торжеством. Но муж, как оказалось, думал вовсе не о пресс-папье.

─ Электрокамин, ─ произнес он. ─ Так вот о чем говорил инспектор. Доктор не определил точное время смерти, потому что тело долго не остывало. И Феррейра действительно мог убить его.

─ Зачем ему подменять пресс-папье? ─ спросила Хоакина.

─ Затем, что Санте наверняка показалось, ─ отмахнулся Фернандо.

Хоакина обиделась и передумала говорить о том, что еще видела горничная перед тем, как погиб Антонио Санчес. Потому что если муж считает, что Санта не может отличить акулу от дельфина, то уж точно не поверит тому, что в окрестностях плантаций Хрустальный ручей и Пальмовый сад