Сэр Троглодит - Виталий Башун

– По «ящерке» в день мне и моему другу. Тогда мы сопроводим вас до развилки.

– По «ящерке»? – изумились торгаши.– Это слишком дорого!

– В таком случае добирайтесь сами!

Мне показалось, Ромис немного мстил торгашам за те времена, когда он сам искал место охранника, а ему надменно отказывали.

После непродолжительного спора условия Ромиса приняли. Отряды были готовы разъехаться, вот только я еще не был готов.

– Сэр Леокарт,– остановил я сына барона как раз в тот момент, когда он поднял руку, собираясь скомандовать выдвижение,– тебе не кажется, что наш разговор еще не окончен?

– Какой разговор? – совершенно искренне не понял он.

– Разговор перед боем, когда ты оскорбил меня, сказав, что я не барс, а самозванец. Ведь так можно трактовать твои слова?

Леокарт посмотрел на седого ветерана, являвшегося первопричиной этого разбирательства, и спросил:

– Чего ты хочешь?

– Я вызываю тебя или твоего наставника! Все равно кого... Или обоих вместе. Оскорбив меня, вы оба оскорбили мой клан, а оскорбления у нас не принято прощать,– холодно заключил я.

Всю дорогу до вечернего привала Ромис был хмур и неразговорчив. Я и сам не из болтливых, так что меня это вполне устраивало. К тому же я догадывался о причинах. Место нам определили в арьергарде, поэтому следовали мы, хоть и в составе каравана, но почти так же, как и до боя с разбойниками,– за последней повозкой. Вся и разница, что двигались не на своих двоих, а верхом, да еще две животины тащили на привязи трофеи. Двое охранников ехали в авангарде, остальные вытянулись цепочкой слева и справа от повозок в центре обоза. Такой порядок движения, как я понял, был стандартом для всех наемников. Барсы действуют иначе. Высылают вперед разведку и боковые дозоры. Основной отряд разбивается на пары или тройки, которые непрерывно перемещаются в пределах своей зоны ответственности. Все эти меры позволяли заблаговременно обнаружить засаду или выдвижение неприятеля с любого направления.

Методы наемной охраны существенно расходились с теми, которым меня обучали, но, как лицо подчиненное, а еще и молодое, пусть даже доказавшее свои качества воина, с непрошеными советами я не лез. Командир на то и командир, что получает за свою работу больше любого воина отряда и отвечает за все. Может, лет через пяток, когда у моего барсика появятся усы, а проявить себя будет негде, я обзаведусь манерами ментора и начну от нечего делать учить всех подряд уму-разуму, тем самым пытаясь убедить их в собственной значимости. Но пока заниматься этим было откровенно лень, да и не послушают меня. А уж организовать охрану в стиле барсов – это надо барсов в отряде иметь, чтобы головной и боковые дозоры по уму организовать. Этих же охранников только направь – медведей распугают шумом и треском, а разбойники их по-тихому вырежут, и все дела. Кроме того, может, и зря, но я не верил, что после уничтожения такой крупной банды в здешних лесах кто-то еще ошивается. Обычно банды ревниво охраняют свою территорию от пришлых. Однако на всякий случай бдительность не терял и внимательно следил за обстановкой. Кто знает, вдруг эта бандиты сами пришлые, решили сорвать куш и смыться.

Все было спокойно, и в сумерках караван остановился на ночевку. До нужной нам с другом развилки оставалось еще два дня пути, и какое-то время придется ждать попутного каравана. Двигаться вдвоем, конечно, можно, но это довольно опасно, а попусту рисковать своей единственной шкурой не хотелось – новую не купишь, не камзол. В связи с этим припасы надо беречь. Питание за счет торговцев мы отдельно не обговаривали, но, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся, я подошел к кашевару охранников и посоветовал заложить продукты в котел еще и на нас с Ромисом... полуторную норму. Дескать, после боя непременно надо восстановить силы. Воин-кулинар уважительно покивал и побежал за дополнительной порцией продуктов. Большой и толстый начальник по продовольственной части выслушал его, пару раз глянул в мою сторону – при этом я вежливо скалился – и без споров выдал требуемое. Это мне понравилось. Не люблю скупердяев, трясущихся над каждой крупинкой ячки. Здесь же сразу видно человека понимающего и не жадного.

Доев хорошо приготовленную кашу с мясом, я тщательно протер травой котелок и уложил его в сумку. Вечернюю разминку решил провести чуть позже, пусть ужин немного поуляжется, а пока пристроился к костру и сосредоточился было на созерцании огня, когда Ромис наконец-то соизволил выйти из состояния задумчивости.

– Дит… прости, но если можно...– нерешительно начал он разговор,– ты только не обижайся, но… – Он немного помялся и, пока не передумал, выпалил: – Зачем ты взял деньги?! Это неблагородно! Мы же вместе сражались с разбойниками!..

Я не торопился с ответом. Внимательно посмотрел в глаза другу. Увидел, что он искренне не понимает ситуации и переживает за меня.

– Их надо было наказать. И я сделал это.

– Но разве извинений, которые они тебе принесли, оказалось недостаточно?

– Для Леокарта вполне.

– Тогда почему...

Я прервал его горячую речь:

– Потому что Леокарт – аристократ. Для него это унижение – достаточное наказание. А вот его наставник, во-первых, не дворянин, а во-вторых, воин. Для воина извиниться перед незнакомыми дворянчиками на глухой дороге – всего лишь обычный маневр вроде тактического отступления. Зато расставшись с месячным жалованьем, сорока пятью «ящерками», в следующий раз этот первый меч баронства сорок пять раз подумает, стоит ли пренебрежительно отзываться о людях, которых сам не видел.

– Но ведь платил Леокарт...

– Он не платил, а дал в долг. Для баронского сынка это, конечно, не слишком большие деньги, и он может не стребовать их со своего наставника, но, думаю, тот сам из гордости не унизится до принятия подачки, хотя прижимист и бережлив, по-моему, даже чрезмерно. Обратил внимание на его амуницию? Все добротное, но латаное-перелатаное. Жалованье почти вдвое больше, чем у рядового гвардейца, а одет хуже всех.

– Однако,– протянул Ромис.– Теперь я понял! Но как ты все рассчитал...– Он с большим удовольствием и облегчением расхохотался.– Надо же! Ты уколол этого старого гуся в самое больное место – в кошелек! Бедняга! – разыграл друг сочувствие.– Копил себе на старость. Уже вот-вот – и купил бы оружейную лавку или трактир да ушел на покой, а тут пришел голодный барс и – ам! Откусил знатный кусок.

Мы вместе посмеялись, потом я предложил разделить деньги в таком соотношении – каждому по пятнадцать золотых лично и пятнадцать в общий котел. Причем казначеем назначался Ромис. Мне понравилось, что он умеет тратить деньги максимально эффективно. Учитывая, что ему с детства приходилось экономить, лучшего кандидата на эту вакансию было трудно представить. После непродолжительных споров раздел добычи был успешно завершен, поздравления с высокой должностью были благосклонно приняты Ромисом, и мы отметили это событие добрым глотком вина.