Блондинка и брюнетка в поисках приключений - Маша Царева

Преувеличенно широкая Кристинина улыбка была такой же искренней, как шутки пьяного нищего клоуна.

– Я здесь со своим другом, – прошипела она, – а вот вас-то кто провел, хотелось бы мне знать?

Только после этих ее слов мы заметили, что рядом с нею топчется существо, похожее на сказочного гнома, – крошечное, лысое, канареечно-тощенькое и очень морщинистое. Если бы они подошли к нам немного позже, когда я уже успела бы выпить несколько коктейлей на основе абсента, то я бы точно решила, что существо является моей галлюцинацией, настолько неправдоподобно нелепо оно выглядело. Но поскольку я была трезва и рассудительна, то пришлось принять очевидный факт: существо – не знаменитый абсентовый эльф, а любовник Кристины.

– Это Рон, – с достоинством представила старикана она.

– Тот, с которым ты познакомилась в аэропорту, – голос Миры предательски дрожал от подступающей лавины хохота.

По изменившемуся лицу Кристины я поняла, что она окончательно деморализована. Она даже больше не пыталась растягивать уголки силиконовых губ в разные стороны, изображая доброжелательность.

– А мы здесь с Томом Редфилдом, – Мира решила вонзить в сердце заклятой подружки припасенный напоследок кинжал, – он…

– Я знаю, кто такой Том Редфилд, – перебила Кристина, – что ж, было приятно пообщаться. Нам с Роном пора.

Изрыгнув визгливый хохоток, старикашка обеими руками сжал пикантную складочку жира, притаившуюся на талии Кристины. По всему видать, близость молодой, тугой и послушной плоти действовала на него опьяняюще.

МИРА

Кристина едва зубами не заскрежетала от зависти, когда увидела нас в компании таких молодых людей. Самой-то ей удалось отхватить лишь охочего до тугих выпуклостей старикашку, который выглядел слишком бодрым для того, чтобы не попытаться затащить ее в постель, и слишком умным для того, чтобы на ней впоследствии жениться.

Я в ярких красках видела, что случится после того, как старику надоест клубное веселье. Они поймают такси, и он отвезет Кристину в престижный район Фулхем, где у него имеются специально снятые для подобных приключений апартаменты. Роскошная квартирка с джакузи и двухсотдолларовым шампанским в холодильнике размягчающе подействует на и без того не слишком изворотливые Кристинины мозги. Она будет примерно полчаса ломать комедию, рассказывая о своем полумонашеском образе жизни, кротком нраве и полном отсутствии личной жизни. Кристина будет пить дорогое шампанское, а старик незаметно проглотит таблеточку «Виагры».

Потом Кристина скажет, что он похож на мужчину ее мечты, и отдастся старикашке в джакузи. Ей будет сниться роскошная свадьба в его загородном имении, и проснется она с улыбкой. Они позавтракают заказанными из ресторана теплыми сэндвичами, после чего он вызовет для нее такси. «Мне пора домой, красавица, – сокрушенно вздохнув, скажет старикашка, – у меня сварливая жена, мне и так за сегодняшнюю ночь достанется». Вот тогда-то Кристина и выскажет все, что она о нем думает, но будет уже поздно.

Подумав об этом, я мстительно улыбнулась.

Наш с Настей вечер будет выглядеть совершенно по-другому. Сначала мы отправимся в более демократичную дискотеку, чтобы продолжить разудалый угар, на который способны только молодые и полные сил люди. Потом, подшучивая друг над другом и хохоча, мы купим по хот-догу в круглосуточном «Бургер-Кинг» на Пикадилли-серкус и съедим его, сидя на парапете мостовой. После чего отправимся в апартаменты Тома, к слову, наверняка не менее шикарные, чем тайное убежище для сексуальных утех, принадлежащее Кристининому старику. Там мы покурим травку, послушаем музыку, распечатаем бутылочку французского вина (урожай восемьдесят пятого года), и наш разговор будет таким увлекательным, что остаток ночи пролетит незаметно. На рассвете мы пару часиков вздремнем, и во сне Дэниэль заключит меня в свои пахнущие одеколоном Гуччи объятия. Может быть, мы поцелуемся перед тем, как уснуть. Утром мы поймем, что судьба свела нас совсем не случайно, что, грубо говоря, мы и являемся судьбой друг друга.

Может быть, через пару месяцев после этой знаменательной ночи Кристина получит два украшенных ангелочками конверта, в которых будут приглашения на нашу с Настасьей свадьбу. Когда я представляла себе ее вытянувшееся лицо, мне хотелось хохотать.

Я задумчиво посмотрела на Дэниэля, прикидывая, смокинг какого цвета больше подойдет к его серым, как предгрозовое небо, глазам.

Ни Том, ни Дэниэль пока, разумеется, и представить не могли, какое счастье ожидает их в ближайшем будущем. О чем-то возбужденно беседуя, они проталкивались к стойке бара, чтобы купить нам коктейли.

А возле меня неожиданно появилась Настасья, которая после пятнадцатиминутного посещения сортира выглядела так, словно она только что побывала в салоне красоты. Она распустила волосы и накрутила кончики с помощью специальной термощетки, которую она постоянно таскает с собой в сумке. Она подвела глаза жидкими тенями, а веки посыпала разноцветными блестками, причем на ней это смотрелось ничуть не вульгарно. Ее губы стали в полтора раза больше из-за мастерски нанесенной помады.

– Как ты думаешь, кому я понравилась больше? – спросила она.

– Несомненно, Тому, – я блюла свои интересы, – к тому же Дэниэль, уж извини, приглянулся мне.

– Вот и отлично, – удовлетворенно вздохнула она, – у него такие усики! Меня это уже возбуждает.

Я пожала плечами, не понимая, как может возбуждать тонкая полоска жестких волос, ограничивающих доступ к губам мужчины.

В этот момент к нам вернулись Дэниэль и Том. Наверное, они были хорошими психологами и сразу поняли, что они уже негласно распределены. А может быть, то было просто удачное стечение обстоятельств. Но мой «Мохито» был в руках Дэниэля, а «Кровавую Мэри», которую заказала Настасья, принес ей Том.

Зажмурившись от наслаждения, я отхлебнула огромный глоток сладкого пряного коктейля. Мы нашли относительно свободный от извивающихся в танце тел пятачок, нас почти никто не задевал локтями. Вокруг в ослепительном мерцании стробоскопов танцевали люди. И я вдруг подумала, что на всю жизнь запомню этот момент. Приглушенный свет, и улыбающиеся лица незнакомых людей, и запах сигаретного дыма, и вкус мяты на губах, и глупое хихиканье Настасьи, которая (вот идиотка!) зачем-то позволила Тому запустить руку под ее топ.

– О чем ты думаешь? – спросил Дэниэль, наклонившись ко мне так низко, что я чувствовала его приправленное виски дыхание.

Я была еще достаточно трезва для того, чтобы эффектно философствовать.

– О том, что совсем немногие люди умеют жить настоящим моментом.

– Что-что? – заморгал он.

– Дзен-буддизм, – снисходительно улыбнувшись, объяснила я, – люди слишком много мечтают. Или предаются бессмысленным воспоминаниям. Бессмысленным – потому что прошлого нет, и не стоит тратить интеллектуальные силы на его смакование. Нет, я не говорю, что воспоминания – это плохо… Просто часто бывает так, что мы думаем о постороннем и не видим, что происходит перед нашими глазами. А может быть, происходит как раз нечто очень важное. Что будет навсегда упущено, если мы не выдернем голову из песка.