Тайна Урулгана - Кир Булычев

Тунгусы, что ехали на ярмарку в Булун, по счастью, увидели его и довезли живым. Правда, в сознание он почти не приходил. В Булуне ясно стало, что незнакомец скоро помрет, а урядник этого не хотел. Одно дело – свой. Но незнакомец бредил по-иностранному, и с ним были бумаги, написанные на непонятном языке.

Чтобы не оставлять на своей душе греха, урядник приказал погрузить полумертвого иностранца в лодку и везти к Новопят-ницку.

Вероника за встречей с отцом, столь невероятной и неожиданной, забыла о Колоколове. Она провела более часа у изголовья капитана Смита, а когда вышла на палубу, ее было трудно узнать: глаза ввалились, волосы спутаны – можно подумать, что она не англичанка, а простая русская баба.

На палубе Колоколов разговаривал с казаком, который привез Смита, выяснял, как дела в Булуне. Увидев Веронику, он сразу оставил казака и поспешил к девушке с искренним выражением сочувствия.

Дуглас стоял в стороне – как-то получилось, что теперь он не был нужен и незаменим. Он был искренне задет невниманием-Вероники, ведь сам в мыслях своих он представлял себя героем, который спасет во льдах погибающего капитана Смита и будет вознагражден искренней любовью.

Ниночка вышла вслед за Вероникой на палубу. Она была потрясена соприкосновением человеческих судеб. Как же могло случиться, что, словно в авантюрном романе Луи Буссенара, лодка с капитаном Смитом встретилась с буксиром, на котором находились приехавшие с другой половины Земли его спасители!

– Отцу нужен доктор, – сказала Вероника Колоколову. – Его состояние такое тяжелое, что моих медицинских знаний не хватит, чтобы его спасти.

Ниночка все это перевела и от себя добавила, что согласна с Вероникой.

– Дело такое, – сказал Колоколов Ниночке. – Ты не переводи пока. Капитан помрет. Точно знаю. Можешь поверить, я разных людей навидался.

Ниночка кивнула. За свой короткий век на Лене она тоже немало видела. И как люди умирают, и как убивают их.

– Но если оставим его здесь или повезем в Булун, будет на нас грех. Проклянет нас его дочка.

– Что он говорит? – спросила Вероника.

– Он размышляет вслух о лучшем пути в этой ситуации, – ответила Ниночка.

– Даже если бы я хотел, буксиру обратно не вернуться. В таком виде ему супротив течения, дай бог, две недели колупаться.

Колоколов немного лукавил, и Ниночка это понимала. Не повернет он вверх по реке – дела его в Булуне куда важнее капитана и даже его дочки. Может быть, он с ней ночью и насладился и питает к ней чувства, но чувства эти отступят перед делом. Иначе бы не стать Колоколову миллионером, знатным промышленником и почетным гражданином Новопятницка.

– Так что ничего иного не остается, как отправиться твоей мадемуазель Веронике вверх по реке на лодках. Я вторую дам и матросов, чтобы гребли. Ты ей все объясни и скажи, что это самый быстрый способ ее отцу помочь. А там уж все в руках божьих.

Пока Ниночка переводила, Колоколов смотрел на Веронику. Та рассеянно кивала, потом переспросила, видно, не сразу поняла, почему Колоколов не поворачивает корабль обратно. Ниночка показала ей на разобранное колесо парохода. Напомнила о состоянии «Ионы».

Вероника все сомневалась – обернулась к Колоколову, глаза блестели от слез, щеки ввалились. Но тут на помощь пришел Дуглас.

Он сказал целую речь. Ворковал – они, англичане, в отличие от наших не говорят, а словно воркуют.

Вероника возражала. Ниночка сказала Колоколову:

– Мистер Робертсон с вами согласен. Он тоже считает, что на лодках больше шансов спасти капитана.

– Еще бы, – вырвалось в сердцах у Колоколова.

Ведь если быть честным, то встреча с капитаном Смитом была ему не с руки. Будь все как прежде, доплыли бы до Булуна с Вероникой. Еще день-другой, она бы смирилась – все же он не последний мужик. А может, лучше так? На что тебе, Ефрем, на старости лет такие приключения? На дуэль, что ли, с англичанином выходить? Это хорошо для мистера Робертсона не кончится. Он как кот на чужом дворе – или убегай, или растерзают. Видно, мистер Робертсон это учуял. Помрет капитан Смит, не помрет – какая разница! Главное, чтобы Вероника в руках осталась.

Колоколов позвал шкипера и приказал готовить лодку для англичан. Тот было стал возражать: лодка одна, а буксир в плохом виде, если что случится, без лодки не обойтись. Но Колоколов был непреклонен. Он согласен был идти на риск. Потом приказал не скупиться, положить в лодку припасов, чтобы с лихвой хватило до Новопятницка.

Все спешили: Колоколов – плыть дальше, Вероника – вернуться в Новопятницк. Как отрезало вдруг все, что было вчера, словно началась новая жизнь.

Колоколов сказал Ниночке:

– Я, конечно, тебя неволить не могу…

– Без меня им трудно, – сказала Ниночка. – Да и в вашем Булуне мне делать нечего. Чем скорее вернусь домой, тем лучше.

– Ты за ними присматривай, – сказал Колоколов.

– Вы опять?

– Все не так просто.

– Просто, – ответила Ниночка. – Миром правят деньги. И в этом главная несправедливость. Вы как представитель класса угнетателей не можете понять этой несправедливости.

– Не всегда я был угнетателем, – сказал Колоколов серьезно. – Ты же знаешь, в тайгу ходил, зверя бил, золотишко искал – все было.

– Это история. И я не имею вас в виду. Я имею в виду весь несправедливый строй.

– Строй, может, и несправедливый. Но он для сильных. Это я тебе когда-нибудь объясню. С тобой он, конечно, несправедливый.

– Вам легко уходить от разговора, – рассердилась Ниночка. – Если бы я была русской, что бы вы мне тогда сказали?

– То же сказал бы. Дело не в вере, не в нации. Дело в силе.

– Силу можно победить.

– Когда власть возьмешь, что со мной сделаешь?

– Мы отнимем у вас неправедно нажитое состояние. А вы… вы можете работать, если захотите. Только сам, своими руками.

– А я чьими же? – удивился Колоколов. – Да я сегодня больше всех перетаскал, хотя всю эту команду купить могу.

– Вам надо читать, – сказала Ниночка. – Вам нужно заняться образованием. То, что вы темный, вас не оправдывает.

Колоколов хотел обозлиться на девчонку, а потом засмеялся, махнул рукой.

– Твой Костик образованный, а что толку? Так и сказал – «твой». Но в шутку.

Сначала отплыли лодки вверх по течению. К счастью, ветер дул снизу, помогал, можно было поставить паруса.

На первой лодке поместились три девушки и больной капитан. Гребли казак с тунгусом Илюшей. Колоколов им хорошо заплатил, чтобы старались. Во второй плыли Дуглас с китайцем, а гребли два матроса.