Крым. Военная история. От Ивана Грозного до Путина - Дмитрий Верхотуров

Так что, мнение о том, что якобы Крымская война не задалась из-за трусости и нерешительности Меншикова, есть такой же стереотип, как и мнение о том, что Российская империя была отсталой перед лицом своих европейских противников и изначально обреченной на поражение. Меншиков действовал весьма эффективно, разумно и сделал очень многое для того, чтобы Крымская война не завершилась разгромным поражением России.

Почему же Крымская война, будучи мировой войной, не превратилась в позиционное столкновение миллионных армий, как в Первую мировую войну? В принципе, Россия и так имела более чем миллионную армию, и набрать армии такой же численности могли и Англия, и Франция. Но миллионные армии на поле боя не вышли.

Проблема заключалась в том, что при всех успехах науки и техники даже самые передовые державы не могли обеспечить такие армии всем необходимым. Если бомбические пушки и нарезные ружья серьезно расширили возможности ведения боевых действий, то вот продовольственное и вещевое снабжение эти самые действия серьезно сковывали.

Самыми запасливыми при высадке в Евпатории оказались французы: «Кроме полевой артиллерии и парков, артиллерийского и инженерного, Союзная армия имела при себе 11 тысяч туров, 9,600 фашин, 180 тыс. земляных мешков, 30 тыс. кирпичей, 50 мантелетов и 21,600 штук шанцевого инструмента. Французское интендантство, приняв на себя обязанность продовольствовать, как свои войска, так и турецкую дивизию, заготовило 1,000,000 рационов муки, сухарей и соли; 1,500,000 рису, кофе и сахара, 240,000 говядины, 450,000 сала, 800,000 вина, 300,000 водки, а также значительное количество дров и угля. Французы также озаботились облегчением участи своих больных и раненых: число военных медицинских чинов было увеличено; при каждой дивизии находились: походный госпиталь и часть легкого госпиталя, прибывшего из Алжирии, 50 пар носилок и лазаретные фуры, а также госпитальные палатки, материалы для постройки большего барака, тюфяки и все нужное белье. Обоз госпитальной части вообще состоял из 40 повозок и 350 вьючных мулов. Английские войска были снабжены всеми запасами хуже французских и вовсе не имели обоза, а снаряжение и снабжение турецких войск были весьма неудовлетворительны»[58]. Правда, в натуральном весе это не так много (например, 1 млн рационов муки – это примерно 600 тонн), и вполне поместилось бы на 2–3 парохода. Правда, в Евпатории их ждал сюрприз, в порту находилось 60 тыс. четвертей пшеницы (примерно 7800 тонн), принадлежащих купцам. Этого запаса зерна союзникам хватило на четыре месяца.

Прекрасное начало и французская запасливость, все же не избавила союзников от последующих проблем. Даже имея паровой флот, тем не менее английские и французские войска постоянно нуждались в продовольствии. Зимой 1854 года английские войска по три-четыре дня не видели хлеба, а на Рождество некоторые батальоны остались без мяса. Грунтовые дороги, по которым проходило множество лошадей и повозок, были разбиты и скоро сделались совершенно непроезжими, что сделало доставку продовольствия из Балаклавы на позиции трудновыполнимым делом. Для лошадей не было фуража, тыловые и кавалерийские лошади скоро ослабли так, что падали в дороге и умирали. С трупов тут же срезали все мясо, какое только могли. После тяжелой зимы 1854/55 года, англичане стали строить железную дорогу, чтобы избавиться от транспортных затруднений.

К транспортным затруднениям добавлялись также трудности в хранении и приготовлении пищи. Тогда еще не было надежных способов консервирования, они были созданы позже, и потому чуть ли не единственным продуктом длительного хранения была солонина. Все остальное быстрее или медленнее портилось. К примеру, в декабре 1854 года в Балаклаву пришли три парохода с овощами, которые быстро испортились и пошли за борт.

В приготовлении пищи были свои сложности. Во французской армии был артельный способ самообслуживания и сменные команды в батальонах, на основе принципа старинной песни: «Должны солдаты все уметь//Престол свалить и суп сварить». В английской армии каждый готовил для себя, и потому английские солдаты после боя или стояния в окопах, шли за дровами, разводили огонь и жарили свою мясную порцию. Потом, как пишет генерал М.И. Богданович, англичане себе завели ротные котлы, громоздкие и неудобные. Все вместе это приводило к тому, что солдаты много дней кряду сидели на одних галетах. В пору Крымской войны началось усовершенствование приготовления пищи и организации питания в войсках. Большой вклад в это дело внес француз Алексис Сойе, шеф-повар лондонского клуба «Реформ», который пошел на войну и сделал многое для организации питания солдат, изобрел новые типы плит, духовых шкафов и другого кухонного оборудования.

Исключительно плохое питание войск приводило к тому, что потери от болезней были больше, чем в боях. Союзные войска терзала холера, начавшаяся еще в лагере в Варне и продолжавшаяся в течение всей кампании в Крыму. В феврале 1855 года среди английских солдат началась цинга. Английские офицеры писали, что присылаемые пополнения таяли от болезней даже когда не было активных боев и дружно жаловались на суровые условия и огромные лишения.

В русской армии также было худо со снабжением. Главная причина состояла в том, что продовольствие для армии перевозилось гужевым транспортом из Воронежской, Курской, Харьковской губерний, а то и из более отдаленных от театра боевых действий губерний, до Геническа, Крыма и Ярошика (правда, иногда эти перевозки делались речными пароходами в Керчь), а оттуда, снова гужевым транспортом поступали в магазины, находившиеся между Перекопом и Симферополем. Продовольствие и фураж поступали, в конце концов, в войска, претерпевая 3–4 перевалки, в которых много грузов терялось, портилось и расхищалось.

Перед войной в Крыму не было крупных войсковых частей, и потому для них не создавались большие продовольственные магазины, да и перевозки осуществлялись в основном морем, из Николаева в Севастополь. Война внесла свои коррективы, и тут пришлось импровизировать. Во-первых, выяснилось, что для собранных в Крыму войск и кавалерии катастрофически не хватало продовольствия и фуража. К октябрю 1854 года на довольствии было 140 тыс. человек и более 40 тыс. лошадей. Однако даже продовольствие, занаряженное для первых 35 тыс. русских войск, собранных для сражения на реке Альма, могло прибыть только во второй половине 1855 года или даже в 1856 году. Для остальных войск продовольствия не было, его предстояло заготовить и доставить в Крым издалека.

Во-вторых, хотя муку, крупы, сухари, сено, дрова и другие нужные припасы можно было заготовить, но очень трудно перевезти. В марте 1855 года было подсчитано, что для своевременного снабжения армии припасами необходимо 182,6 тыс. подвод, тогда как в распоряжении Крымской армии было не более 7 тыс. подвод. Предоставить все остальное население прилегающих губерний было не в состоянии.

В общем, тяжелое положение заставило Меншикова выкручиваться. В октябре 1854 года он приказал развернуть заготовки в самом Крыму: 26 тыс. тонн муки, 6,9 тыс. тонн сухарей, 8,3 тыс. тонн крупы, 11,7 тыс. тонн овса и ячменя, 320 тонн соли, 116 тыс. тонн сена. Интенсивные заготовки привели к тому, что местное население бежало из районов, где была расквартирована армия. По сути дела, Крымская война шла ценой почти полного разорения сельскохозяйственных районов Крыма.