Тропик Канзаса - Кристофер Браун

– Майк посылает меня в Миннесоту, – сказала Таня. – Ты можешь поискать там возможные точки?

– Наверное, – пожал плечами Тодд. – Там может быть узел связи. Определенно, диссидентов там хватает.

– Вот и отлично. – Таня положила руку на незаконный приемник. – Можно мне взять это с собой?

– Нет, – ответил Тодд. – Но у меня есть для тебя кое-что получше.

Привстав, он взял с полки портативное устройство размером с коробочку для ювелирных украшений. Таня протянула было к нему руку, но Тодд отодвинул устройство.

– В чем дело?

– Просто ты должна будешь мне помочь, когда начнется Классификация, договорились? Два типа, которых мы с Бертом разоблачили в ходе последней операции, охотятся за мной.

Классификацией называлась проводящаяся раз в квартал аттестация, введенная президентом Макком в самом начале первого срока. Ее должны были проходить все сотрудники федеральных ведомств, а также корпораций, получающих финансирование от федерального правительства. Суть Классификации заключалась в том, что все коллеги давали друг другу оценки в категориях, выбранных в этом году. Компетентность, жизненная позиция, дух товарищества, лояльность, организаторские качества, производительность. И это относилось не только к сотрудникам одного подразделения. Каждый мог дать оценку любому, с кем сталкивался по работе. Своеобразная торговля. С теми, кто находится выше и ниже по служебной лестнице. Хороший результат означал деньги и статус. Плохой результат – и можно было потерять работу. Или даже гораздо хуже, как говорили. Потому что, понимаете, это означало, что человек не на своем месте. Таня терпеть не могла Классификацию, но пока что успешно проходила аттестацию. Нечестность при Классификации считалась серьезным нарушением.

– Разумеется, – согласилась Таня. – Я бы поступила так в любом случае по отношению к тебе. Но я не уверена в том, что у меня самой прочное положение.

– Что ты хочешь сказать? – Тодд посмотрел на нее так, словно у нее было заразное заболевание.

– Просто пошутила, – улыбнулась Таня. – Я о тебе позабочусь. Дай мне коды доступа, и я исправлю весь твой файл, черт возьми.

Улыбнувшись в ответ, Тодд протянул ей устройство.

Когда Таня его включила, появившееся изображение напомнило луч света из параллельной реальности.

23

Вечером ей позвонила Одиль.

– Как у тебя дела? – спросила она.

– Более или менее. Мне нужно уехать из города.

– Все настолько плохо?

– Я не могу объяснить. Все будет в порядке.

– Давай встретимся. И ты лично все мне расскажешь.

– Мне нужно собраться. Встретимся, когда я вернусь. Это ненадолго.

– Обещаешь?

– Да, – подтвердила Таня, стараясь убедить в первую очередь себя. – Что с тобой сделали?

– К счастью, я уже достаточно взрослая, и мамаша больше не может держать меня дома взаперти, – сказала Одиль.

Таня рассмеялась впервые за последние несколько дней.

– Но, полагаю, она наняла частного сыщика, – продолжала Одиль.

– Что?

– Что слышала. Одну очень странную женщину, которая постоянно попадается мне на глаза.

– У тебя просто мания преследования.

– Лишняя предосторожность никогда не помешает. Только не здесь. Хотя я порой и бываю чересчур самоуверенной.

– Справедливо, – согласилась Таня. – Если сможешь, пришли картинку. Я тебе еще позвоню.

Позднее, собираясь в дорогу, Таня размышляла о снимках Сига, которые видела в его личном деле. Гадая, где ему довелось побывать. Если чутье ее не подводит, Сиг должен вернуться в Миннеаполис. Если он по-прежнему может исчезать в городе, словно лишенный шерсти енот, как он это делал в детстве.

Перебирая вещи, Таня гадала, что ей понадобится, чтобы затеряться в толпе диссидентов. Ей будто предстояло вырядиться для альтернативного ответвления своей собственной жизни. Достаточно было лишь вспомнить отцовских подружек или собственные наряды, которые она носила в колледже до тех пор, пока не уяснила свой путь. Задача заключалась в том, чтобы найти из оставшегося в гардеробе что-нибудь подходящее. У Тани по-прежнему сохранилась поношенная черная водолазка, которую она в холодные зимние дни надевала под пиджак, и потрепанные черные джинсы, которые она носила в свой редкий выходной день.

Надев водолазку и не заморачиваясь с косметикой, Таня посмотрела на себя в зеркало. По-прежнему чего-то недоставало.

И тут ей пришла в голову мысль распустить волосы.

Когда Таня вышла из душа и вытерла голову, позволяя волосам беспрепятственно струиться как им вздумается, из зеркала на нее взглянула совершенно незнакомая женщина. Удивительно, но ей понравилось то, что она увидела.

Возможно, компьютер определяет черты характера человека гораздо лучше, чем она полагала.

Таня бросила взгляд на фотографию мамы на туалетном столике. Она не сомневалась в том, что найдет Сига. Гораздо сложнее было определиться с тем, что делать дальше.

24

Они ехали на юг, ночью, по проселочным дорогам, которые и дорогами-то нельзя было назвать. Единственными знаками были названия крохотных населенных пунктов, о которых Сиг никогда не слышал; одни были названы в честь тех, кто жил здесь раньше, другие – в честь тех, кто эти места у них отобрал.

Когда небо на востоке начинало светлеть, становилось видно, какая же это пустынная местность. Плоская, словно поверхность озера, как будто ее выскоблила рука бога. Затем Сиг увидел огромную машину, которая когда-то обрабатывала эти поля, застывшую вдалеке в снегу, настолько большую, что управлять ею, наверное, мог только Поль Баньян[6]. Тот самый Поль Баньян, срубивший все деревья, которые росли на этих полях прежде.

– Здоровенный робот, правда? – восхищенно сказал Моко.

Моко был тем парнем, которого прислали, чтобы переправить Сига туда, где он сможет безопасно скрыться, после чего ему дадут важное задание. Моко был чуть постарше Сига, тощий коротышка из Гондураса, покрытый татуировками. Он появился, одетый в ветровку, хотя погода настаивала на пуховике. Сигу сказали, что Моко знает что к чему, но Сиг забеспокоился, увидев машину Моко, видавший виды старенький «Фудзи», который, судя по внешнему виду, не смог бы доехать до окраины города.

Сиг посмотрел в окно машины на робота, любуясь тем, как от металлических поверхностей отражается розовый рассвет.

– Сейчас здесь больше не могут выращивать обыкновенную кукурузу, – продолжал Моко. – Здесь вырастает такая, какую не едят даже свиньи, из семян, произведенных в лаборатории, и из нее делают топливо для машин. А еще дальше к югу есть большие участки земли, где вообще ничего не растет, что бы с чем ни скрещивали. Вот почему приходится искать новые земли в других странах.