С умными такое не случается. Не-роман о блогерстве, предательстве и любви - Екатерина Врагова

– Ничего, – одними губами ответила она.

– Так, у нас совсем мало времени, – деловито вмешался Всеволод. – Я бы дал Вам возможность продолжить сантименты, но у нас Барковский, который в любую минуту сядет в самолёт и свалит на все четыре стороны. И Дрязин вместе с ним. Мне нужно быть уверенным, что ты, Евгений Петрович, сейчас не упрёшься рогом и подпишешь чистосердечное. И про то, как госпожу Меньшову под монастырь подводил, заставляя её фактически шпионить за своим шефом, и про то, как от Дрязина и Барковского задания получал. Чем больше информации выдашь, чем больше фактов и доказательств нам дашь, тем мягче условия твоего пребывания в местах не столь отдалённых. Ну и тем короче срок разлуки с внешним миром, – обстоятельно закончил Всеволод. – Понимаешь?

Женя подумал и коротко кивнул: «Всё напишу и расскажу».

Отпираться было бессмысленно и даже себе во вред, Прутковский, с трудом пробиваясь сквозь туман наркоза и обезболивающих, осознавал это удивительно чётко. Если его заказчиков посадят, у него останется хоть полшанса выйти живым из этой передряги. Руки у этих двоих и правда длинные, он не сомневался. Но вытягивать их из-за тюремной решётки сможет не каждый. Он рисковал, но оно того стоило. Жене отчаянно хотелось жить, во чтобы то ни стало. Бонусом шло то, что, сотрудничая с полицией, он мог рассчитывать на прощение Насти, которая теперь даже не смотрела в его сторону. Больше всего на свете он сейчас страдал даже не от тупой боли в животе и боку, а от невозможности логически объяснить себе и ей ту цепочку решений, которые он принимал последние несколько лет. Ему хотелось быть понятым, хотелось быть нужным. Хотелось её тепла и участия. Настя, словно угадав его мысли, поморщилась и, не говоря ни слова, вышла из палаты.

Вадим проследил за его взглядом и сухо процедил: «Я лично позабочусь о том, чтобы ты больше не приблизился к ней на добрые пару километров. И так девку намучил, хватит с неё».

Губы Жени скривились в недоброй ухмылке. Он ревновал, злился от своего бессилия, злился на ситуацию, на Панова, на себя самого. «Скотина», – зло прошипел Женя.

– Да брось, не хуже тебя, – улыбнулся Вадим. – Ты, вроде как, меня хотел утопить, а я тебя топить не стану. Ты мне живым нужен.

– Отдыхай, Евгений. Завтра утром ещё до обхода навещу тебя с листом и ручкой. – Собирай пока мысли в кучу, нам и правда есть о чём поговорить. Будешь паинькой, обеспечу достойный уход и даже вкусный ужин. А нет – наоборот уберу охрану от двери, и твои дружки сами с тобой разберутся. Понял?

Женя кивнул и отвернулся, прикрыв глаза. Тупая боль разливалась по всему телу, мешая трезво мыслить. И он снова провалился в какое-то тяжёлое полузабытье, откуда силился выбраться, но не мог.

Была середина декабря. Город спешил по своим предновогодним делам, дымя пробками и оглушая клаксонами. В магазинах выстраивались километровые очереди к любой кассе, а улицы были увешаны миллионами огней. В этой праздничной толчее Настя снова почувствовала себя потерянной и одинокой. Отряхнув снег с сапожек, она робко вошла в знакомый офис, где не появлялась с того самого дня, как случилась вся эта история с Женей. Радовало то, что это место не стало свидетелем убийства, иначе она так и не смогла бы вернуться сюда. Даже по такому грустному для неё поводу. Она любила свою работу, любила этот офис, обожала своих коллег, ставших её второй семьёй. Но решение принято, отступать некуда.

Настя решительно вошла и поздоровалась с Юлей, временным секретарём, которому предстояло стать постоянным.

– Шеф у себя? – коротко спросила Настя?

– Да. Он ждёт Вас, проходите. Кофе или чай будете?

– Спасибо, пока ничего не надо – Настя улыбнулась одними губами. Совсем недавно она сама вот так задавала этот вопрос приходящим к шефу посетителям.

В последние месяцы Вадим исправно перечислял ей деньги, но при этом не гнал на работу, давая возможность прийти в себя, съездить к родным и всё утрясти в своей голове. Пришло время за всё его поблагодарить и двигаться дальше.

– Можно? – Настя аккуратно приоткрыла знакомую дверь?

– Входи, Настюш. Жду тебя всё утро, – Вадим заметно волновался и даже привстал из-за стола ей навстречу. – Как ты?

– Плохо, – честно призналась она. – Пострадало не только моё самолюбие, – Настя криво усмехнулась. – Доверилась как идиотка проходимцу. И Вас чуть не подставила…

– Настя, мы же это обсуждали! – Вадим закатил глаза. – Я не злюсь, я всё понимаю. Ты была безоружна перед ним. За тебя взялись такие люди… Да тут и Мари бы не выдержала. Да чего там, я сам бы при таком же их подходе сдулся мгновенно. Это тебе не переговоры «в лоб» и по правилам, а игра в тихую.

– Наверно, да. Не знаю, – Настя покосилась на новенькое ковровое покрытие, постеленное взамен тому, залитому кровью.

Вадим перехватил её взгляд и сумрачно добавил: «Новое. Заменил сразу после того, как закончились следственные мероприятия. Замерщик в тот же день приехал, ты не застала».

Настя коротко кивнула. Повисла неловкая пауза.

– Что ты будешь теперь делать? Работать не надумала? – снова подал голос Вадим.

– Я как раз за этим и пришла. Не хочу тащить этот долг в новый год. Вот, – она протянула ему листок, на которым красивым Настиным почерком было написано заявление на увольнение по собственному желанию.

– Жаль, – только и смог сказать Вадим. – Мне было приятно с тобой работать. Ты прекрасный сотрудник и хороший человек.

Настя помедлила, собираясь с мыслями.

– Вадим, я не просто так отдала тебе это заявление. Я очень хочу работать с тобой, мне такого начальника не найти. Но тут два момента. Первый – после всей этой истории мой блог просто «завирусился». Я едва успеваю отбиваться от рекламодателей и приглашений поучаствовать в очередном шоу на телевидении. До моего официального ухода из «СТ-Консалтинг» я не могла, да и не хотела, ничего подобного. Опыт меня всё же кое-чему научил. Теперь я официально буду свободна, твоему доброму имени ничего не угрожает. Ты сможешь спокойно вести дела и ни о чём не думать.

Панов встал из-за стола, подошёл и присел рядом с ней на диван, с благодарностью взяв её руку.

– Знаешь, а я всё мучался и не знал, какое решение принять. Заставить тебя удалить успешную страницу с добрым миллионом подписчиков было, как минимум, не честно. Правда, старые видео тебе придётся убрать, чтобы твои бывшие коллеги не слишком возмущались.

– Уже. Сразу же всё лишнее удалила, ещё в день, когда Женя тут… – она запнулась.

– Это хорошо, – торопливо кивнул он. – У него, кстати, через месяц суд. Сева приложил максимум усилий для того, чтобы Барковского и Дрязина тоже привлекли. И если с первым, как ни странно, всё получилось – он сейчас под домашним арестом, то с Дрязина нашего как с гуся вода.

Вадим рассмеялся, Настя улыбнулась ему в ответ.

– Вот с ним всегда так. Не важно, виноват он или нет, я ни разу в жизни за все года знакомства с ним не видел, чтобы он вину свою признал или чтоб за действия свои получил. Всё ему с рук сходит. Ушлый до неприличия… А ведь Женя в показаниях назвал его имя как главного своего заказчика. Но там уже у силовиков свои дела с ним. И, похоже, они ему всё простят за какие-то заслуги перед Отечеством.