Взять Чумазого! - Валерий Атамашкин

— Вот-с, такие наши методы, — пробормотал Викентий, поймав мой удивлённый взгляд. Он протянул мне ватный тампон, чтобы остановить кровотечение. — Зато теперь вы как огурчик, Деян. Всё хотел спросить, вас же зовут именно так?

— Всё верно, меня зовут Деян Видич, — пропыхтел я, целясь куском ваты в то место, откуда сочилась кровь. Лапы после вынужденного простоя слушались с трудом, была заметно нарушена координация движений. — Стало быть, теперь я ваш благодарный пациент. Полагаю, не один я. Майор Огнен Кадич уже выразил вам свою благодарность?

— Майор Огнен Кадич? — приподнял редкую бровь кровосос.

По выражению его морды казалось, что он и вправду первый раз слышит фамилию старого брюзги Огнена. Что неудивительно, ведь наверняка персонал клиники поздравляли из самого министерства внутренних дел! Врачи спасли от неминуемой смерти фактически расстрелянного офицера жандармерии, это дело государственной важности как-никак!

Больше скажу, я бы не удивился, узнав, что Викентия представили к ордену Вредителя второй степени. В Ночграде прекрасно понимали, за какими важными птичками захлопнулись дверцы клеток. А они уж точно захлопнулись, раз я здесь и я жив.

Знать бы только, кому мне предстоит сказать отдельное спасибо — полицейскому спецназу или мобильному десанту чербской национальной гвардии? Кто из них вовремя накрыл всю банду на пике Панчича и успел доставить меня в больницу…

Размышляя подобным образом, я с надеждой покосился на медбрата и осторожно уточнил:

— Не в курсе, им удалось вынести обвинение? Какую статью инкриминируют?

— Не понимаю, о чём вы, — невозмутимо пожал плечами Викентий, даже не обернувшись.

— Меня интересуют исключительно Ивич и Пиич, — доверительно сказал я, пытаясь выпрямиться и сесть.

— Да не торопитесь же вы так, а то сорвёте датчики, — строго фыркнул упырь. — Сейчас помогу, нельзя же так резко!

Он поспешил снять с меня всевозможные присоски, от которых на коже остались розовые круги. Расстегнул ремни на лодыжках немногим выше копыт. К счастью, там не оказалось канюлей, а значит, прилипшей к коже шерсти. Закончив, смахнул со лба пот тыльной стороной ладони, а я кое-как уселся на край койки, справляясь с головокружением.

— Всё будет хорошо, Деян. — Медбрат высыпал в стакан порошок-шипучку, кристаллики которого тут же растворились в воде. — Выпейте.

Он вернулся к заполнению очередного бланка. Как только упыря не тошнило от возни с бумажками? Затхлым бюрократизмом в этой дыре веяло за версту.

— Что будет хорошо? — Я взял стакан и осушил его одним глотком. Жутко хотелось пить, а порошок-шипучка придавал воде приятную кислинку.

— Да всё. Просто я понятия не имею, о чём вы говорите. Никаких господ с данными фамилиями мне знать не доводилось, — честно пояснил кровосос.

Я чуть было не поперхнулся водой, пошедшей не в то горло. Закашлялся, отставил стакан на каталку. Либо я чего-то не понимал, либо этот недоупырь Викентий чего-то явно недоговаривал. Во всей Чербии невозможно было найти нечистого, ничего не слышавшего о Черномазом и Жорике. А уж после того, что мне довелось повидать на пике Панчича…

В общем, всё указывало на то, что кровосос мне нагло врал, к тому же называл Ивича и Пиича «господами». Любопытненькое дело, однако!

«Неужто опять путает меня, специально для сводок какого-то там психологического портрета? — подумал я. — Да и что за портрет нужен в больнице? Это же не психушка, в конце концов!»

Сам Викентий невозмутимо занимался своими делами. Он вновь вписывал какую-то ерунду в свои бумаги.

— Говорю о двух крупнейших престу… — возмущённо продолжил я, но запнулся на полуслове и вовремя прикусил язык.

Захотелось зажать пасть обеими лапами, чтобы не сболтнуть лишнего. Как же я не подумал о том, что персонал в больнице не ввели в курс дела! На то она и спецоперация в конце-то концов. Слишком громкие имена фигурировали в этом деле, чтобы о ходе расследования знал каждый второй санитар.

«Вот оно что!» — запоздало смекнул я.

— Как ваша спина? — Викентий резко сменил тему нашего разговора.

В моей голове что-то щёлкнуло, проявив смутное чувство тревоги. Ведь правда, я сидел на краю койки, не чувствовал дискомфорта и совсем забыл, что накануне в мою спину всадили рожок автоматных патронов. Это порядка сорока пуль…

— Спина?

Я запнулся, подозрительно посмотрел на Викентия и выпрямился. Как-то неуверенно переступил с копыта на копыто и впал в ступор. Удивительно, но никаких повязок на груди не было в принципе, как будто в отделение я попал с отравлением, а не с огнестрелом.

Ничего не понимаю…

У входной двери стоял одёжный шкаф со встроенным в створку зеркалом. Я осторожно шагнул к нему, ловя недоумённый взгляд медбрата. Остановился и посмотрел в зеркало, повернувшись к дверце спиной.

— Вам бы лучше поговорить с ним, доктор. — Медбрат Викентий встретился с врачом на пороге, чуть не зашибив того каталкой.

Мне не удавалось различить их слов за дверями, специфический разговор они продолжили в коридоре. Я же, едва не лопаясь от нетерпения, уже порывался выйти вслед за ними, когда молодой и полный сил чёрт шагнул ко мне в палату.

Судя по всему, это был мой лечащий врач. Он посмотрел на меня строго, но одновременно внимательно, наверное, так и полагается смотреть врачам на буйных пациентов, отказывающихся лечиться. Это правильно!

Однако именно сейчас его поведение показалось мне до обидного вызывающим. Да знал бы этот холёный и напыщенный доктор, что кипело у меня в голове!

— Наконец-то вы пришли! — выпалил я, не зная, с чего начать.

— Вообще-то плановый обход через час, но ваши крики слышны по всему отделению, — равнодушно пожал плечами доктор. — Честно говоря, я предполагал, что вы скажете нам спасибо, а тут…

Он хмыкнул, скрестил лапы на груди, вперившись в меня суровым взглядом. Я смутился, но быстро понял, что доктор просто манипулирует. Ничего, знавали и не таких.

— Мне нужно знать, что тут происходит! — уверенно отрезал я.

— Не думал, что скажу такие слова, но без сознания вы нравились мне гораздо больше, — безапелляционно заявил врач.

— Что происходит?

— А что, собственно, происходит… Деян? — Он бросил взгляд на доску с информацией. Там, судя по всему, было написано моё имя.

— Вы ещё спрашиваете? — Я едва не задохнулся от ярости и развернулся к чёрту спиной.

— А как же мне ответить на ваш вопрос, если вы его не можете сформулировать?

Из моей пасти вырвался глухой рык. Я с трудом сдержался, чтобы не врезать ему с ноги копытом в пятак! Простите, с кем не бывает…