Будь здоров - Виталий Башун

— Так ты из-за меня? Что меня отстранили? — наконец-то стало доходить до меня.

— Отпусти, — попросила Свента.

Я опомнился и опустил руки.

Группа к этому времени уже полностью пришла в себя после прорыва блокады моей персоны. То есть снова сплотилась в монолитное единство и со скорбью наблюдала за нашей светской беседой. Сен, отброшенный от меня в момент пришествия, впервые на моей памяти не стоял столбом, раскрыв рот при виде Свенты, а подошел и успокаивающе пробасил:

— Что ж мы, не люди? Мы его не оставим. Поможем, чем сможем.

До меня дошло, что если срочно не прояснить ситуацию, то до вечера я не доживу… целым и здоровым, во всяком случае.

— Ребята! Свента! Сен! Послушайте! Все в порядке!

Мигом установилась, хе-хе… гробовая тишина.

— Что в порядке? — сузила глаза Свента.

— Ну мы с деканом договорились, точнее, он договорился, и меня будут учить лекари в больницах. Платно, конечно, но это пустяки, — немного путано стал я объяснять ситуацию и заметил, как лица присутствующих меняют выражение мировой скорби на жажду теплой крови.

Не группа, а толпа вампиров прямо в столице королевства. Мама, куда я попал?! Я попытался шагнуть назад в надежде прошмыгнуть в дверь аудитории и где-нибудь затаиться, но не учел, что меня продолжают крепко держать за мантию. И тут я чуть не рухнул, где стоял. Свента вдруг всхлипнула и уткнулась лбом в мою мантию! Я машинально приобнял ее за плечи и стал поглаживать. Что это с ней? И тут меня озарило. Смеется. Конечно же смеется! Она это для того, чтобы заглушить хохот. Как может быть иначе?

Пауза тянулась гораздо дольше, чем положено по всем театральным канонам. Но всему есть свое начало, и у каждого начала есть свой…

— Ну ты и гад. Филин, — наконец сообщила моей мантии очевидную истину Свента, по-прежнему не поднимая лица. — Я как услышала… что тебя отстранили от занятий… сразу сюда… — прерывая речь всхлипами, поведала она. — А тут группа… с такими лицами… я решила, что тебя отчисляют… из-за этого козла…

Эк ее на смех пробило. И не остановить. Ну хоть одному человеку моя шутка понравилась. Но с другими надо как-то разруливать. Откуда-то, впервые за этот непростой день, сам удивляюсь, пришла в мою голову здравая мысль.

— А не съесть ли нам сегодня поросеночка по-паскански? Ребята, приглашаю всех вечером после занятий в комнату сто двадцать восемь. Поросеночек с меня.

Одобрительный гул группы подтвердил здравость мысли. Слава богам! Съедят теперь не меня, а несчастного поросенка.

Свента, глубоко вздохнув, оторвалась от меня, не поднимая головы, повернулась и пошла к выходу. Дверь хлопнула, и я опять остался наедине с группой.

— Нет, — неожиданно сказал Сен, — не годится.

Я ошарашенно воззрился на него, а он с самым невозмутимым видом произнес:

— Поросеночком не отделаешься. Свинья, какую ты нам подсунул, и не меньше. Только тогда на всех хватит.

И куда же ж его неистребимый «жеж» подевался?

На эту его тираду группа дружно грянула хохотом.

— Согласен, — обрадовался я и самым подхалимским тоном, какой смог изобразить, попросил: — Сен, ты лучше всех в мире готовишь свинину по-паскански. Поможешь мне?

Лесть — страшное оружие. Щиты Сена не выдержали, и он согласился.

После занятий мы сбегали на рынок и закупили необходимые ингредиенты. Главный компонент, свинину, Сен мне не доверил выбрать, хотя я уже давно благодаря его науке понимал в этом толк и мог приготовить не хуже. Но! Его попросили, и он намерен был продемонстрировать все свое мастерство. На кухне мы в четыре руки чистили, шинковали, резали, пассеровали, обваливали и обжаривали. Через некоторое время по коридорам общежития стала распространяться волна таких аппетитных запахов, что некоторым самым голодным студентам грозило скоропостижно скончаться, захлебнувшись слюной.

Все, что надо, мы сделали. Свинина должна была потомиться еще где-то с часик, а тут уже и группа потихоньку стала подтягиваться. Сен отозвал меня в сторону и самым непререкаемым тоном сказал:

— Филин, ты должен сходить и лично пригласить Свенту.

— Зачем? — удивился я. — Она и так у нас почти каждый вечер ужинает.

— Неужели же ты не понимаешь? Это не просто ужин, а целый праздник получается. Ты же ж всех пригласил, а Свенту, получается, нет. Она обиделась, я в этом уверен.

Подумав, я с ним согласился и отправился за Свентой. Удивительно, но мне еще ни разу не довелось побывать в комнате у девушек. Все когда-нибудь случается впервые. Я постучал и, услышав нечто похожее на разрешение, вошел.

Свента в домашнем халате навзничь лежала на кровати слева от двери и отсутствующе созерцала потолок. Бледное и какое-то опустошенное лицо ее своей неподвижностью напоминало гипсовую маску. Вероятно, тяжелая была тренировка, с сочувствием подумал я, рассматривая девушку. Ну прямо все соки из студентов выдавливают. Доживет ли кто до выпуска при таких нагрузках? И тут все мысли просто вышибло из головы. Одна нога, согнутая в колене, у нее была обнажена… ну-у-у, совсем чуть-чуть выше того, что называют бедром. Меня мгновенно обдало жаром, во рту образовалась самая засушливая пустыня, а сердце заколотилось, как отчаявшийся узник в опостылевшей камере. Я резво отвернулся и стал в подробностях рассматривать стенку справа. Эх, с пробившейся тоской подумал я, хороша каша, да не моя чаша! Думаете, это моя неуверенность в себе заговорила? Нет. Реальная оценка шансов. Достаточно в зеркало посмотреть. Всем, кстати, полезно время от времени глядеться в зеркало и честно спрашивать его. А на боевом факультете такие самцы породистые да не окольцованные бродят…

— Чего тебе? — глухо и как-то безжизненно спросила Свента.

— Свента, ты меня прости… я тебя обидел. Это было глупо, — с трудом заворочал я вмиг распухшим языком. — Я… я тебя… на праздник… то есть на свинину по-паскански пригласить пришел. Сам. Персонально. Я очень хочу… чтобы ты пришла, — все так же стенке промямлил я.

Некоторое время в комнате царила звенящая тишина. Потом кровать скрипнула и… вот ведь язва!

— Ой, а что это мы покраснели? А что это мы туфелькой деликатно шаркаем и глазками дырку в стенке просверливаем? — типично по-свентински поинтересовалась она. — Ах, мы девичью ножку выше лодыжки не видели? Ах, какие мы целому-удренные…

Здесь она немного ошибается. Насчет взаимоотношения полов меня наши горничные уже года три как просветили и объяснили, что живот — это, скорее, достоинство солидного мужчины, чем недостаток. Правда, по их деревенским понятиям.

— Нет уж, теперь не поворачивайся, — предупредила Свента. — Так и стой. Я переодеваться буду. А Весану ты тоже приглашать будешь? Сам. Лично. Персонально.

— А Весану пусть Сен персонально приглашает. — Я тоже иногда пакостником бываю.

— Слушай, а ведь ты мне все плечи раздавил. Синячищи такие, что придется в закрытом платье на праздник идти, — вздохнула Свента.