Крутая тусовка - Валери Домен

Телеведущий предложил своей новой пассии отделаться от подруги — на самом-то деле это была ее мать, но девица ограничилась покачиванием головы, — чтобы поужинать вдвоем. Он поклялся, что во время ужина откроет ей все тайны телевидения. Она с воодушевлением согласилась.

Узнав, что за ним следят, наш телеведущий стал очень настойчивым. Его фотография будет опубликована в каком-нибудь журнале, а после этого состоится судебный процесс! В этом была двойная польза: ему будет обеспечена сумасшедшая реклама, а затем он сорвет джекпот благодаря необычайной доброте французских судов.

В любом случае, он опустил палец на спусковой крючок светской прессы: он несколько раз выставлял напоказ свою личную жизнь, и теперь его не оставят в покое. Продав «Стар Сити» эксклюзивное право публикации материалов относительно своего второго брака с Мануэлой, он перешел желтую черту, отделяющую частную жизнь от жизни публичной. Жером, его близкий друг и одновременно человек для любых поручений, объяснил ему, что тем самым он заключил договор с дьяволом и что отныне с этим придется жить. Миллер молча согласился, представив себя в пламени, образованном вспышками тысячи фотоаппаратов. Это снилось ему долгими ночами, но удивительно было то, что это пламя его не обжигало, оно лизало его тело с головы до ног, и это было несказанно приятно.

Спустя восемь месяцев после того, как он рассказал на страницах «Стар Сити» о своей свадьбе, он же лично перезвонил главному редактору журнала и рассказал о том, как он расстался с Мануэлой, ставшей неуправляемой. Напиваясь каждый вечер, она крушила все на своем пути, включала на полную мощность свою стереомузыкальную установку и награждала пощечинами домработницу. Он также застал ее в разгар группового занятия сексом — партнеров было трое, — но без него. Короче говоря, это было уже слишком: он выбросил в окно весь ее разодранный в клочья гардероб, дорогую косметику и ее амулеты. Перед шикарным домом в 14-м округе, купленном телеведущим за два года до этого, Мануэла, уже пьяная в шесть часов вечера, смогла кое-как собрать свои вещи и дотащить свой скарб до такси. Она не позвонила ему, умоляя дать ей возможность вернуться, не ждала его перед гримерной после записи, никого не расспрашивала о нем. Такое ее поведение привело Кристофа в ярость и вынудило рассказать, до чего ненормальной была его жена, одному журналисту, который умел слушать.

* * *

В четыре утра Кристоф внезапно проснулся. Опять тот сон, что преследовал его в течение четырех месяцев после возвращения в Париж! Все та же девица с Багам, которая едва не похоронила его… Его, известного телеведущего, могли бросить в тюрьму за растление несовершеннолетней! Он до сих пор заикался от страха. Если бы Жером не помог ему выпутаться, сегодня у него были бы серьезные неприятности! Форкари попытался продать свои снимки журналам, уточнив при этом, что флиртовавшей с Миллером девушке было всего шестнадцать лет. Кристоф, продолжавший отдыхать на Багамах, когда его агент позвонил по поводу этой истории, едва не проглотил свои плавки! Хорошо еще, что сыновья к тому времени уже вернулись в Париж, потому что проделки папаши были не очень красивыми. Он попросил юную девицу зайти к нему в апартаменты и стал кричать на нее до тех пор, пока она, зарыдав, не призналась в том, что ей действительно было шестнадцать и что подружка была на самом деле ее матерью. Если бы небо рухнуло на голову Кристофа, это не произвело бы на него столь сильного действия. Он рухнул на кровать, охваченный тоской: не было ничего удивительного в том, что она была такой неопытной! Оказаться в дерьме в результате столь неудачного «похождения» было крайне неприятно! Тогда, перед этой девочкой с золотистыми волосами, он повел себя так жестоко, что она вся дрожала, по ее загорелому телу пробегали мурашки. Он открыл дверь, давая ей понять, что игра была закончена и не в ее интересах было снова все начинать. Оборотной стороной славы является то, что человек, ее достигший, теряет понятия человеческих ценностей и морали. Всемогущий Миллер не испытывал никакого уважения к другим людям, тем более к своим преданным телезрителям. Эта девочка-подросток для него была ничем, но она едва не разрушила его карьеру: в следующий раз он будет более осмотрительным.

* * *

Ночь отличается тем, что усиливает страхи и не дает разуму отдохнуть с миром. Кристоф ворочался с боку на бок под одеялом, но сон все не шел. Он взял пульт дистанционного управления телевизором, находившимся напротив кровати, и включил ящик с картинками. Так он и провел остаток ночи: переключая каналы спутникового телевидения и критикуя все, что видел на экране.

Он не заметил, как задремал, но когда проснулся, было уже около десяти часов утра. Пульт переключения был у него в руке, шея изогнута от трех больших подушек под головой, в уголках рта высохли слюни. Но при всем этом у него было странное ощущение того, что его намазали бальзамом. Он не встал, чтобы пойти в ванную, а скорее метнулся к мобильному телефону, чтобы узнать показатели просмотра своей передачи, которую транслировали накануне. Из автоответчика донесся радостный голос Жерома, который его поздравлял: результаты были великолепными! Он сразу почувствовал облегчение. Теперь он сможет пойти на устроенный Серра прием в ореоле десяти миллионов поклонников. Для него это было самым главным: пройтись перед собратьями по профессии, как петух перед своим птичником.

Он соорудил у себя просторную душевую кабину, отделанную белым и зеленым кафелем. Стеклянные дверцы кабины раздвигались на направляющих, умело смонтированных в мозаике. Таким образом, он мог легко превратить душевую в баню. Тем прекрасным утром так хотелось насладиться влажным паром. Он закрыл дверцы и сел на покрытую кафелем скамейку у стены напротив кранов душа, рассеиватель которого был больше его головы. Нигде в другом месте он не чувствовал себя так хорошо. Вода, пар, масла, экстракт эвкалипта или лаванды, наполнявшие своими парами просторную кабину, давали ему сладостное ощущение обновления кожи. В этом ароматном тумане голова его работала ясно, и он ощущал себя удачливым человеком. Он был счастлив тем, чем он стал, как он живет. Далеко не каждый может стать популярным телеведущим. Он убаюкивал себя иллюзиями, ни на секунду не задумывался о снижении популярности, о неудаче. У Миллера теперь уже не было чувства меры, необходимого для того, чтобы избежать опасности. Забытых телеведущих, «бывших» звезд было много. Но он мнил себя непобедимым. Его известность не будет иметь конца, а счастливая звезда никогда не покинет его. Значит, ему всегда будет сопутствовать успех. Он пользовался огромным влиянием благодаря своему образу, своему таланту, своей харизме. Кристоф Миллер ничуть не сомневался в своей ценности, считал себя гениальным и свято верил в это. Выходя из запотевшей комнаты, он кончиком полотенца протер зеркало и внимательно посмотрел на свое отражение в нем: да, он — гений!

Телефон звонил без перерывов, он отключил его, чтобы просохнуть. Как уже повелось в течение двух лет, все его поздравляли: продюсер, директор программ, ответственная за развлекательный блок, пресс-атташе. А не прикупить ли ему новый костюм? От Ральфа Лорена или Кензо? Он вполне это заслужил. Кристоф потер руки и запрыгал козленком до спальни. Достав из шкафа джинсы и синий свитер, он надел их и спустился вниз, чтобы выпить кофе.