Сладкое яблоко раздора - Владимир Григорьевич Колычев

- А как же явка с повинной? - ухмыльнулся Купон.

- Что явка с повинной? - сдерживая зевок, спросил Максим.

- Завтра утром вы киллеров возьмете, а я здесь! Какая может быть явка с повинной, если я уже закрытый?

- Завтра утром? - Конечно же, Павлов понял, что бандит издевается над ним.

- Ага, завтра утром! - осклабился тот.

- Твоих киллеров?

- Ну, если завтра утром, то моих!… А если завтра вечером, то уже не мои… И через месяц если возьмете, не мои. И через год… Не возьмете вы никого. А вот я отсюда выйду. И уже сегодня!

- А почему киллеров? Я говорил, что мы киллеров ищем?

- Так в том-то и дело, что говорил! А я слышал!… Снимай погоны, командир, и спать! Совсем сонный! Как будто мух не ловишь. Завтра погоны наденешь. Утром.

- Утром? Когда дружков твоих найду?

- Слышь, начальник, может, хватит? У меня уши сейчас от смеха лопнут!

Максим кивнул, сопроводил Кумпана в дежурную часть. Топольского уже выпустили, и этого на выход. Прощаться с Купоном Максим не стал и о явке с повинной не напомнил.

На лестничной площадке Максим нос к носу столкнулся со Стасовым.

- Ты куда?

- А если домой? - зевнув, спросил Егор.

- Сейчас вместе поедем, - пожал плечами Павлов.

Малахов в своем кабинете, значит, рабочий день еще продолжается.

- Думаю к Трутовой заскочить, глянуть, как она там. А то там какой-то невъезжающий, вдруг зевнет.

Стасов наблюдал за Трутовой, Малахов отправил ему на замену участкового, Максим в курсе. Егор уже жаловался, что замена не очень надежная.

- Держи меня в курсе.

- Звякнешь, когда освободитесь.

Стасов ушел, Максим поднялся на второй этаж, вернулся в свой кабинет, сел, ладонями взялся за голову. Не будет никакого щелчка, не закрутится никакой маховик, и не придется ему сегодня мчаться сквозь ночь за подозреваемыми, хватать, вязать, паковать, оформлять, допрашивать… Может, оно и к лучшему. Поедет сейчас домой, у Любы сегодня на ужин плов, сама приготовила. А лепешек в своем тандыре напечет знакомый узбек, Люба уже договорилась. Плов, лаваш и сто граммов в пиале, а почему бы и нет?

Не щелкнет ничего. Ни сегодня, ни завтра. Может, преступники уже далеко-далеко. А может, их и в живых-то нет. И зависнет это дело. Кстати, первое дело на новой должности. Будут сотрудники ходить, смеяться за глаза: вот смотрите, неудачник идет. Хрена лысого ему, а не майора!… А Кумпан уже сейчас смеется.

Сначала послышался щелчок. Это, повинуясь дверной ручке, вернулась в свое гнездо собачка замка. Открылась дверь, и Максим услышал знакомый голос:

- Разрешите!

Одновременно с этим он увидел и старшего лейтенанта Кравченко. Парню всего двадцать девять лет, а мужик мужиком. Вроде и незапущенный, лысина, например, блестит так, как будто ее каждый день с утра натирали воском, а выглядит не очень молодо. Кожа здоровая, ни щербинки, с утра выбрит до синевы, а все равно от юности не осталось и следа. Может, виной тому морщины на лбу? Но так они появляются, когда он говорит эмоционально, а так лоб гладкий.

- Валяй!

- У меня тут информация, - усаживаясь за стол, с небрежностью прожженного опера сказал старлей. Положил на стол кожаную папку и хлопнул по ней рукой.

На самом деле он в розыске всего три года, до этого был участковым, и то всего два года. Поздно он карьеру строить начал, в институте долго учился, в армии год служил, в двадцать четыре лейтенанта получил. Сейчас вот на капитана претендует и всерьез считает, что Павлов его подсидел. Как будто его на должность начальника уголовного розыска прочили, а не старшего оперуполномоченного майора Токарева, у которого и возраст, и опыт, и желание служить на должности начальника уголовного розыска имеется. Но в то же время Токарев не особо в претензии. Предшественник Максима ушел не сам, майора Новочадова вывела на чистую воду команда «варягов», свежая кровь в местной полиции. Новочадов продался Борщевику, сливал ему информацию, а это злоупотребление служебным положением. А говоря проще, предательство.

- Выкладывай!

Кравченко неторопливо открыл папку, неспешно вытащил из нее лист с графической распечаткой.

- Это снимок с видеорегистратора гражданина Шпагина, - смакуя каждое слово, произнес он.

Максим едва удержался от искушения схватить лист и самому посмотреть скан. Но именно этого и ждал от него Кравченко. Знал, жук, что капитан Павлов с жадностью хватается за любую информацию, а тут ее целый ворох. Если, конечно, на снимке присутствует номер «Фольксвагена». А там наверняка что-то есть, иначе старлей не распушил бы хвост.

- Что там? - с видимой небрежностью спросил Павлов.

- «Фольксваген Туарег», номер «О-двести тридцать два-ТО».

По всей видимости, Максим должен был наброситься на свой компьютер, ввести запрос, получить информацию о владельце названной машины.

- Неплохо, - все так же флегматично сказал он.

- Владелец автомобиля Кокошников Анатолий Александрович, восемьдесят девятого года рождения. Проживает в поселке Новосидорово, улица Центральная, дом шестнадцать.

- Не наш район, - деловито сказал Максим.

Он понятия не имел, где находится поселок Новосидорово, но при этом досконально изучил карту зоны своей ответственности.

- Это в районе Волгограда! - Кравченко махнул рукой куда-то в сторону севера. И тут же указал на юг. - А «Туарег» ушел на юг.

- Откуда знаешь?

- Ну, мы же не пальцем деланы! - кивком указав на ноутбук, снисходительно усмехнулся старлей. - В дорожные камеры влезли… Машина покинула город еще вчера, в половине двенадцатого ночи.

- Дальше куда?

Кравченко медленно, преисполненный важности, вынул распечатки карт. На одной маршрут от Волговодска до Астрахани, на другой сам город с улицами и кварталами и с отметками, отображающими перемещение объекта. На этот раз Максим снизошел до подчиненного, взял и один, и другой лист бумаги.

- Вот здесь машину видели в последний раз, - сказал Кравченко, показывая на точку с временным под ней показателем. - В два часа сорок шесть минут. По московскому времени.

- А по астраханскому времени когда?

- Так одно и то же время!

- Не вижу.

- Что не видишь?

- Не вижу, где машина. Или так до сих пор под камерой и стоит?

- Нет, конечно!

- Тогда где она сейчас?

- Не знаю.

- Плохо. Очень плохо.

- Как это плохо?! Да я этого Кокошникова из-под земли, считай, достал! -