Лаура и тайна Авентерры - Петер Фройнд

Как Лаура ни старалась, ей никак не удавалось сосредоточиться на уроках. Она постоянно думала о профессоре Моргенштерне. Странно, что он вот так вдруг, ни с того ни с сего заболел. Еще в пятницу, когда он вел урок в Лаурином классе, никаких признаков нездоровья она у него не заметила. Конечно, профессор был уже в возрасте, ему скорее всего было около семидесяти, а может быть, и больше, но Лаура не помнила, чтобы он вообще когда-нибудь болел. Наоборот, Моргенштерн всегда казался пышущим здоровьем, несмотря на возраст, активно продолжал заниматься спортом и запросто делал «солнышко» на турнике, чем вряд ли мог похвастаться кто-нибудь из его учеников. В том числе и Лаура. Хотя она была не самой слабенькой в классе. А теперь он вдруг слег от какой-то загадочной болезни, о которой даже врачи ничего не знают. Что бы это значило?..

Непонятно!

Кого бы Лаура ни спрашивала о здоровье профессора Моргенштерна, никто не мог сказать ничего определенного. Сам Шушельпуф пребывал в абсолютном неведении. Его настоящее имя было не Шушельпуф, а доктор Генрих Шнайдер-Руф. Этот немолодой, совершенно лысый мужчина вел в интернате уроки истории. Во время урока он постоянно нервно поправлял свои старомодные очки, с громким сопением водружая их обратно на переносицу, что и способствовало приобретению этого странного прозвища. Шушельпуф обычно был в курсе всего происходящего в Равенштайне, но на этот раз даже он только пожимал плечами и разводил руками. Оставалось одно — спросить у мисс Мэри, но ее урок, к сожалению, только завтра.

Еще Перси Валиант может что-нибудь знать. Учитель физкультуры, как и Мэри Морган, был близким другом Аврелиуса Моргенштерна. Лаура заметила, с какой симпатией профессор относился к этим двум молодым учителям. Иногда ей даже казалось, что Моргенштерн опекает их, как настоящий отец. Поэтому не исключено, что Перси Валианту известно больше, чем остальным.

В противном случае ей придется нарушить запрет доктора Квинтуса Шварца и лично нанести визит директору интерната. Другого выхода нет. Она непременно должна с ним поговорить. Нужно же наконец узнать, что означает таинственное появление отца прошлой ночью. Надо все выяснить и раскрыть эту тайну.

А если кто-то и может ей в этом помочь, так это только профессор Аврелиус Моргенштерн. В этом Лаура была абсолютно уверена.

Во-первых, потому, что папа ей так сказал.

А во-вторых, она была просто уверена, вот и все.

После обеда, когда Кая, вновь взгромоздившись на свою кровать, с наслаждением предалась чтению толстенной книжки вприкуску с ничуть не меньшей по размерам плиткой шоколада, Лаура быстро побросала вещи в спортивную сумку, взяла маску и рапиру и поспешила в спортзал.

В раздевалке было холодно, однако запах пота все еще не выветрился с утра. Лаура замерзла, пока переодевалась в фехтовальный костюм.

Когда девочка вошла в зал, он был пуст. Перси, как всегда, опаздывал. Хотя время было еще совсем не позднее, в зале уже стало почти темно. Хорошо, что Лаура знала, где выключатель.

В правой половине зала, где находилась площадка для фехтования, вспыхнул свет. Лаура начала разминку.

Фехтованием она начала заниматься в пять лет. Настоял отец, уговорить ее оказалось непросто, и поначалу она занималась очень неохотно, но со временем втянулась, и ей даже понравилось. Этот вид спорта, в котором удивительным образом сочетаются быстрота и элегантность, ловкость и тактический расчет, доставлял ей теперь истинное удовольствие и вместе с тем заставлял постоянно совершенствоваться.

Около года назад, примерно в то время, когда пропал отец, она начала посещать индивидуальные занятия у Перси Валианта. Перси сам ей предложил. У нее якобы настоящий талант, сказал он, и жаль зарывать его в землю. Он сам вызвался ее тренировать, и притом совершенно бесплатно.

Лаура не стала долго думать над его предложением и сразу же с радостью согласилась. С тех пор она каждую неделю по три часа занималась с Перси. Вначале тренировки показались ей слишком изнурительными. После первых занятий девочка так уставала, что готова уже была все бросить, но потом ей вспомнились слова отца. «Побеждает тот, кто не сдается, — говорил он. — Как только опустишь руки — считай, что уже все пропало».

Только благодаря этому она выдержала, и со временем тренировки стали доставлять ей все больше и больше удовольствия. Она с нетерпением ждала каждого нового занятия с молодым учителем.

Перси все не было.

Вдруг у Лауры появилось такое чувство, будто за ней кто-то следит. Она почти физически ощущала устремленный ей в спину взгляд. Девочка, делавшая в это время упражнения на растяжку, выпрямилась и повернула голову. Медленно прошлась глазами по залу. Никого. Как она ни напрягала зрение, никого не было видно, даже в дальней, неосвещенной части зала. Показалось. Ну конечно, просто показалось. Пожав плечами, она продолжила свои упражнения, так и не заметив мрачное существо, выглянувшее из-за горы гимнастических матов в самом дальнем углу зала и следившее за ней пристальным угрюмым взглядом. Но вскоре таинственный наблюдатель снова нырнул обратно за маты, так как открылась дверь и в зал вошел молодой мужчина.

Лицо Лауры просияло радостной улыбкой, когда она увидела Перси Валианта. Перси тоже улыбался. Его атлетически сложенную фигуру уже обтягивал фехтовальный костюм, на согнутой руке висела маска.

Приблизившись к Лауре, он легко поклонился.

— Прими этот скромный поклон, о прекрасная Лаура, и мои самые теплые поздравления, — начал он, как всегда, в своей удивительной и вместе с тем забавной манере, — в честь того дня, когда ты осчастливила этот свет своим появлением!

Лаура улыбнулась. Перси Валиант родился во Франции. И хотя его родители жили в Бургундии, они дали сыну старинное бретонское имя «Персеваль». Но всем родственникам и знакомым оно показалось слишком длинным, и поэтому его с детства стали называть просто Перси. Знания немецкого он почерпнул, в первую очередь, из своих любимых книг — средневековых рыцарских романов. Перси вообще был страстным фанатом Средневековья. Если бы у него был выбор, в каком времени жить, то он бы, ни секунды не раздумывая, решил в пользу рыцарей, минезингеров и воспетых ими дам. Чем и объяснялось его пристрастие к средневековым романам, лексические особенности которых наложили заметный отпечаток на его немецкий. Благодаря французскому акценту речь Перси звучала еще забавнее. Он, естественно, все это прекрасно знал, но никогда не пытался что-либо изменить. И правильно делал, считала Лаура. Ей нравилось, как говорил Перси, потому что его всегда было весело слушать.

Ей вообще в нем все нравилось.

Лаура улыбнулась учителю.

— Спасибо, мосье Валиант, — сказала она.

Он снова поклонился:

— Осмелюсь просить мою дорогую мадемуазель об извинении за то, что был с ней так невоспитан и заставил себя слишком долго ждать!

Лаура снова не смогла удержаться от улыбки.

— Ничего, — сказала она. — Все в порядке!