Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

Сначала подхожу к рюкзачку, стоящему рядом с зеркалом в золоченой раме. Такие не сдают в багаж, их носят с собой, положив в них самое необходимое: паспорта, билеты, путеводители, наличность. Вот тут и возникает сложность: если я унесу рюкзачок в ванную, то смогу обыскать его без помех, но в случае возвращения кого-то в номер меня поймают с поличным, отболтаться уже не получится; если же оставить рюкзак на месте, меня можно будет увидеть через открытую дверь, и оправдаться снова будет нечем. Однако так все же будет быстрее, и в случае чего я смогу услышать приближающиеся шаги из коридора.

В итоге решаю обыскать рюкзак, не выходя из комнаты, сердце бешено колотится, глаза мечутся между сумкой и открытой дверью. Я быстро нахожу наличность – пачку пятидесятифунтовых и двадцатифунтовых купюр. Более 1000 фунтов. Держу ее в руках какое-то время, сделав потенциально фатальную паузу, предавшись фантазиям, затем отсчитываю шесть купюр по пятьдесят фунтов и кладу их в карман фартука. Проходя дальше через всю комнату к чемоданам, испытываю одновременно облегчение и чувство вины. Как правило, я ограничиваюсь одной купюрой на номер, но на сей раз не смогла удержаться от искушения. Теперь мне осталось раздобыть до пятницы только сорок пять монет.

Когда я подхожу к чемоданам, облегчение заслоняет чувство вины – удивительно, как быстро это чувство ослабевает после того, как дело сделано. К счастью, из дверного проема чемоданы не видны, зато их труднее открыть, и, если меня поймают во время копания в чужой одежде, моя участь будет предрешена. Опускаю метелку для пыли на кровать, кладу на пол самый маленький чемодан и пытаюсь расстегнуть его молнию, но дергаю слишком резко, и ее заедает.

Силой заставляю себя замедлить движения и, прислушиваясь к звукам из коридора (не идет ли кто и не приехал ли лифт), открываю молнию и смотрю, как расходятся ее пластиковые зубы, и чемодан открывает свою пасть, пружинисто поднимая все содержимое.

Я начинаю рыться в нем, но чертова куртка все никак не виднеется. Поднимаю стопки одежды, нашариваю пальцами игрушки и тут слышу звон – пришел лифт. Теперь у меня есть около тридцати секунд, может чуть больше, может чуть меньше, все зависит от скорости тех, кто вышел из лифта. Надо сейчас же закрыть чемодан, уже слишком поздно. У меня нет времени. Ничего не вышло.

Но я так близка к успеху, и мои пальцы опять начинают обшаривать чемодан. Ничего. Погоди-ка. Мой большой палец нащупывает шелк, я дергаю, и полотняная курточка падает на пол, увлекая за собой еще несколько пар носков. Наскоро засовываю наконец-то найденную вещь, прихватив и носки, в карман фартука, одновременно нажимая на чемодан коленом и застегивая его молнию.

«Que faites-vous?»[25]

Я спокойно встаю, разглаживаю выпуклость на фартуке и поправляю чемодан. Мне непонятно, что именно говорит француз-отец, но догадаться несложно. Опустив голову, я принимаю почтительно-невинную позу.

– П-простите, сэр. Ваш ч-чемодан упал, когда я убиралась. – Замолкаю, прикусив язык. Нужно иметь кураж, чтобы давать короткие ответы на трудные вопросы, ведь именно длинные объяснения тебя и выдают. Снова беру в руки свою перьевую метелку для смахивания пыли.

– М-мне выйти, пока вы будете укладывать вещи?

Он колеблется, глядя прищуренными глазами то на меня, то на чемодан.

“Non, – говорит он. – Nous partont maintenant”[26].

Я киваю, с трудом удержавшись от того, чтобы сделать реверанс.

– Х-хорошо, с-сэр. – Подхожу к зеркалу и начинаю энергично смахивать с него пыль до тех пор, пока французская семья не отбывает, взяв с собой все свои пожитки (почти все), и номер 38 снова не становится тихим, безлюдным.

Тогда я сажусь на кровать и выдыхаю.

Во время моего длящегося всего ничего обеденного перерыва я прячу украденные вещи в свой шкафчик, а триста фунтов засовываю в бюстгальтер. Сегодня мне надо быть особенно осторожной и избегать этого грязного ублюдка Гэррика или хотя бы не дать ему пощупать мою левую грудь.

7.58 пополуночи – Скарлет

После того как скальп Подлого мистера Вульфа, так его с неприязнью называет про себя Скарлет, был порезан осколками стекла, она начала испытывать тревогу. И из-за того, что он хочет разрушить ее жизнь, и из-за того, что она, возможно, обладает экстрасенсорной способностью причинять вред. Девушка неохотно отвезла его на машине в больницу, чтобы ему обработали рану, возможно нанесенную ею, хотя вместо этого Скарлет хотелось оставить его истекать кровью на полу. Вот только посетителям не понравилось бы, если бы в кафе кто-то умер, к тому же отмывать потом кровь с половиц пришлось бы ей самой. Поэтому она все же отвезла Вульфа в отделение экстренной медицинской помощи больницы Эдденбрука, превышая скорость и несколько раз проехав на красный свет, а затем, не церемонясь, высадила эту капиталистическую свинью на тротуар и укатила, поклявшись выбросить из головы все мысли о нем. Пока что у нее ничего не выходит.

8.08 пополуночи – Беа

– Что вы тут делаете? – Беа проходит через арку Тринити-Колледжа и выходит на брусчатую мостовую. Давешний пухлый бородатый студент, имени которого она не знает, сидит на низкой каменной стене, окружающей расположенные перед колледжем сады. – Потому что похоже не на судьбу, а на навязчивое преследование.

Студент встает.

– Нет, нет, – пристыженно говорит он. – То есть, да, со стороны может показаться и так, но… я надеялся, что, возможно, вы поможете мне с домашним заданием. Мне никак не даются, э-э, некоторые нюансы Principia Mathematica[27].

Беа прижимает свои книги к груди и сердито смотрит на него.

– Ваше домашнее задание? Вам что, двенадцать лет?

– Вы юморная. – Студент улыбается. – Поэтому-то вы мне и нравитесь.

– И вовсе я вам не нравлюсь, – бросает ему девушка, презрительно кривясь. – Вы же меня даже не знаете.

И идет прочь.

– Вы еще и красавица, просто потрясающая. – Он спешит за ней. – Но это так, к слову. Юмор всегда куда лучше красоты.

Беа останавливается.

– Что вам надо?

– Я ведь вам уже говорил…

– Нет, меня интересуют не эти ваши идиотские реплики, предназначенные для съема, – перебивает она его. – Я хочу знать, вы что, надеетесь получить быстрый перепихон?

У него делается удивленный и немного испуганный вид. Парень нервно дергает себя за бороду.

– Нет, нет, что вы… Даже в самых моих смелых мечтах – то есть, в самых моих смелых мечтах, возможно, но не в этом мире. Нет, я просто хотел узнать вас.