Концы узла - Валерий Александрович Пушной

Пробежав еще раз глазами по папке, Олег взял со стула свой портфель, выложил из него на стол все бумаги и придвинул опустошенный портфель Ольге. Та в ответ также улыбнулась, и от портфеля не отказалась. Поднялась со стула, вложила папку в портфель, попрощалась и вышла из зала. Из машины позвонила Глебу. В двух словах сказала о результатах.

— Приедешь, расскажешь подробно, — отозвался он.

В палате, сев возле кровати, она все рассказала ему по порядку. Глеб слушал, не перебивая, прикрыв глаза и держа ее пальцы в своей ладони. Лишь дважды сжал их. Первый раз, когда она сказала, как сама предложила пять процентов вместо десяти, и второй раз, когда поведала, как Фокин наотрез отказался подписать контракт. После завершения рассказа, Глеб некоторое время подумал, затем произнес:

— Мне пора подниматься с этой кровати. Ты не сможешь уломать Бориса, он слишком самолюбив и специфически относится к женскому полу! — чуть помолчал и продолжил. — Но Суприн, это хитро-мудрый фрукт, известный тягомотина. Он безбожно крутил во время переговоров. Самое трудное в этом деле было получить его подпись на контракте. Но ты сделала это. Да еще прихватила с собой контракт. Ты у меня бесподобна. Умница. Это огромный козырь в наших руках. Больше никакую свинью он не сможет нам подложить и выкатить новый арбуз. Надеюсь, Фокин на это клюнет. Разрушим его крепость! — Глеб прижал ее пальцы к губам.

— Неуступчивого ты себе выбрал партнера, — заметила Ольга, поправляя мужу одеяло. — Тяжело с ним работать будет.

— Если бы только знала, как ему со мной будет непросто, — отозвался Глеб.

— Неужели в бизнесе все так сложно? — спросила она.

— Бывает намного сложнее, Оленька, — сказал он и слегка прикрыл глаза.

18

Миновало несколько дней. Глеб начал подниматься с постели, садиться на кровати, опуская ноги на коврик. Все эти дни ждали, что Фокин сообщит о своем окончательном решении, как обещал. Но он явно не торопился делать этого. То ли выдерживал длинную паузу, то ли давал понять, что заполучить его подпись под контрактом с увеличенной стоимостью покупки не удастся. Зная, что Борис не относился к тем людям, которые не исполняли своего обещания, что при всей сложности его характера Фокин умел держать слово, Глеб не считал правильным в данном случае наступать на самолюбие Бориса своим напоминанием и подталкиванием. Возможно, у того в эти дни были более важные дела, которые отвлекали его от настоящего вопроса. Но ничто не может длиться вечно. И Глеб решил пригласить Фокина на встречу здесь в палате. Ольга запротестовала:

— Глеб, ты разве забыл, что Акламин просил сохранить в тайне твое местонахождение.

— Оленька, — возразил Глеб, — ты заблуждаешься, если думаешь, что о моем местопребывании никому неизвестно. Кто хочет, тот уже наверняка давно знает. На самом деле узнать не сложно.

— Ну, я не знаю, Глеб, я не знаю! — Ольга взволнованно смотрела на мужа.

Светлая блузка и светлая юбка охватывали ее красивую фигуру. Белый халат наброшен на спинку стула у стола. На столе ваза, наполненная разными фруктами. Апельсины, мандарины, яблоки, виноград, груши. Рядом плоская тарелка с ножом и вилкой. Она возбужденно взяла грушу из вазы, положила на тарелку, разрезала ножом на кусочки, наколола вилкой один и подступила с ним к мужу. Тот сидел на кровати. Одеяло отброшено. Грудь в бинтах. Ноги в тапках. Ольга протянула ему кусочек груши. Глеб улыбнулся:

— Оленька, ешь сама, ты уже закормила меня фруктами, — но все-таки приоткрыл рот и принял грушу.

— Ну, хорошо, хорошо, — проговорила Ольга, вернувшись к столу и положив вилку на тарелку. — Тогда я сама сейчас позвоню Фокину. Просто потому, что под договором моя подпись и пять процентов были моим предложением. И мне бы хотелось самой завершить эту историю.

— Попробуй, — согласился Глеб, прожевав и проглотив грушу. — Я не возражаю, Оленька.

Тут же набрав номер телефона, Ольга представилась, когда на ее звонок ответили:

— Я Ольга Корозова, — сказала она.

— Кто? — переспросил Фокин.

— Корозова, — повторила она.

После того, как она назвалась второй раз, в ответ последовало молчание. А потом телефон отключился. Ольга опять позвонила. Но больше ответа не было. Это неприятно зацепило ее. Кажется, вдруг она поняла, почему Борис никому не звонил. Потому что никак не мог переступить через свои амбиции, чтобы заключать контракт, где одной из подписантов была женщина, да еще предложившая новые условия, которые ему, как кость в горле. Ольга разозлилась:

— Он кем себя возомнил? — вспыхнула она. — Ну, уж нет, ему этот номер не пройдет. Я еду к нему в офис! Скажи адрес, Глеб.

Глядя в ее разгоряченное лицо, он подумал, какая она красивая, когда намеревается взять быка за рога. Противодействовать не стал, лишь посоветовал:

— Оленька, ты чуть остынь, придержи коней, чтобы разговор с Борисом состоялся на холодную голову, не на высоких тонах. Иначе он откажется приехать ко мне.

— Разумеется, Глеб, я постараюсь, — сказала она, успокаивая себя и его.

В приемной Бориса ей пришлось долго ждать. Сняв с себя замшевую куртку, повесив ее на вешалку, она терпеливо сидела на стуле против секретаря, небольшой курносой девушки с круглым лицом, похожим на лицо Фокина, сносила явное пренебрежение Бориса. Даже по коротким взглядам секретаря угадывалось это. В конце концов, Фокин нехотя принял ее. На нем хорошо сидел дорогой костюм с галстуком в тон. Ольга про себя отметила, что умение одеваться у него не отнять. Он смотрел из-за стола недружелюбно, исподлобья, но стул предложил:

— Что вас привело ко мне? — спросил холодно, разноцветными глазами глядя сквозь нее, хмуря сросшиеся над переносицей брови.

— Просьба моего мужа, — спокойно сказала Ольга, усаживаясь на стул.

— А почему он сам не приехал ко мне? — спросил с некоторым раздражением. — Он что, забыл дорогу в мой офис? И потом, что это за игру он затеял. Подписывать договор направляет вас, теперь снова вы с его просьбой вместо него самого. Как я должен все это понимать?

— Обыкновенно, — проговорила она. — Я сейчас вместо него, потому что он лежит в больнице. — Ольга коротко рассказала Фокину про нападение на Глеба.

После услышанного, Борис откинулся к спинке кресла и заговорил другим более снисходительным тоном. Как ни странно, уговаривать его не пришлось, он быстро согласился на встречу с Корозовым. Когда она выходила из кабинета, Борис заметил, правда без особого восхищения в голосе, как бы мимоходом:

— Вы красивая женщина.

Удивительно было от него услышать такие слова. Она на секунду