Пережить себя. Акт первый - Дмитрий Маркеев

Рассказывал я довольно долго и подробно, стараясь случайно ничего не упустить. Патрик слушал, не перебивая даже ради уточнений и не выказывая ни малейших признаков нетерпения. Даже в пылу нашей спешки по изменениям на его лице я мог наблюдать, как у него отчётливо вызревали какие-то новые соображения.

Тем временем рельеф Пустоши, ранее представлявший собой исключительно бессменную равнину, начал незаметно для глаза обращаться в нечто более и более извилистое и замысловатое, походившее, должно быть, на продавленную чем угодно в миллиардах мест плёнку или на зону столкновения сошедших с ума невысоких волн.

– Хм… – задумчиво протянул Патрик, параллельно с тем ловко перемахивая через попавшиеся на пути ухабы. – Теперь понятно, почему они так не поладили.

– Да, и больше ничего не понятно.

– Отчего же? Если стегателей сделал такими Теккенен, для каких-то своих целей, можно предположить, что Хворь уже давно овладела им и что мы, выходит, движемся сейчас в верном направлении.

– Я не об этом. Во-первых, я наблюдал за событиями того дня как будто бы от лица Теккенена, что само по себе интригует. Во-вторых, откуда у меня в принципе взялось это… воспоминание, или что это вообще? Вдруг это опять Хворь со своими фокусами?

– Эйр, хватит всё списывать на эту неведомую Хворь. Так мы никогда ни к чему не придём. К тому же, не верю я, всё равно не верю в то, что она действительно такая всевластная и жестокая, какой нам описал её Теккенен, пусть даже прошлые её проявления и показались мне довольно тревожными. Давай просто отставим её в сторону, по крайней мере, на какое-то время.

– Хорошо… – всё же не слишком уверенно продолжил я. – Если это не создание Хвори, а действительно воспоминание Теккенена, да ещё и такое компрометирующее, остаётся только вмешательство со стороны. Гектор?

– Я сразу о нём подумал. Если он смог влезть в наши головы, то и незаметно подкинуть тебе отрывок из памяти своего компаньона ему наверняка не составило большого труда. Как там его назвал Лост?

– Высокоментальное существо. Выходит, они были знакомы?

– Похоже на то. Хорошо, – Джайс перевёл тему на изначальную, – что в итоге? Теккенен обратил жителей форта в стегателей…

– Зачем-то. – невольно перебил я Патрика. – А ведь и впрямь, зачем? Они ведь были в неплохих отношениях, вели торговлю. С чего вдруг он решился на такое злодейство?

– Тоже верно. Насколько я запомнил, Теккенен и Лост до этого инцидента в открытую не враждовали. Или же мы снова чего-то не знаем.

– Как всегда. Мне, честно говоря, уже порядком осточертели эти их хитросплетения. И мы, как назло, оказались втянутыми в эту историю.

– Ничего не поделаешь, надо разобраться, что здесь происходит, если мы хотим впоследствии потягаться с Тархаром.

Оказалось, я на короткий срок даже забыл о том, с чего, или, точнее, с кого всё началось.

«Собственно, тут и без Тархара хватает забот. Странно, что он всё никак не объявится. Видимо, и впрямь с действиями не спешит. Ну и пускай.»

Только теперь я явственно ощутил, насколько сильно поддержка Патрика прибавила мне уверенности. Навряд ли бы я смог с таким, пусть и относительным, спокойствием думать обо всём происходящем, скажем, вчерашним утром, и осознание этой перемены не могло не радовать, хотя по-настоящему радоваться у меня так и не получалось.

– Итак, Теккенен населил форт Экзаниматио стегателями, – продолжил свою мысль Патрик. – В это же время на них наткнулся Лост, понял, кто с ними мог это сделать и начал осаждать Теккенена войсками, а неделю спустя, видимо, осознав, что ничего таким образом не добьётся, вызвал Теккенена якобы для мирного разрешения вопроса в Ютберг, где задумал убить последнего с помощью какого-то неизвестного оружия.

– И чертовски мощного, – вставил я. – Оно начисто расщепило беспилотник.

– Вот-вот. Но его замысел не удался, во многом из-за вмешательства мистера Шифта. Это, кстати, говорит о том, что Шифт и Лост не были в сговоре.

– Или же Шифт успел переменить своё отношение к вопросу и вследствие этого уже вмешался.

– Может быть, но мне всё-таки кажется, что он ничего не знал.

Я пожал плечами.

– Не будем о совершенно неизвестном. Кстати, далеко нам ещё до цели?

Патриций бросил короткий взгляд на карту.

– Уже довольно близко, между прочим. Слушай, – он аккуратно повернулся ко мне, – как себя чувствуешь?

– Сложно сказать, – я слегка опешил от того, как быстро Джайс переменил тему. – Недурно, знаешь ли. Даже, наверное, хорошо.

Я окинул взором покорёженную гладь Пустоши, посмотрел на Патрика. В своём белоснежном одеянии, предназначенном, как ни странно, для дальних переходов, Патриций имел вид никак не очутившегося в неизвестном месте человека, но, без преувеличения, блестящего виконта. Мне не с кем было сравнивать, но я как-то почувствовал, что это словно так и есть. Патрик, видимо, угадавший мои мысли, заулыбался и выпрямил ещё сильнее и без того прямую спину, состроив возвышенное лицо и сощурившись. Мне показалось, что мне захотелось засмеяться, но вместо этого я, как отрубленный, вперился погрустневшими глазами в холодную твердь. Джайс издал неопределённый вздох, и дальше мы шли уже молча.

Но долго висеть этой тишине, по всей видимости, было не суждено, поскольку через пару минут меня вывел из прострации возглас Патрика:

– Эйр, смотри!

Я встряхнулся, вскинул голову и замер, едва не разинув рот. Возвышаясь над искалеченной и изрытой землёй, с наполовину искусственного векового холма на нас гордо взирала титаническая скалоподобная цитадель, чёрная, испещрённая изящными пурпурными трещинами и вставками, со множеством ровных и грозных выступов, окружённая крохотной в сравнении с ней стеной, уставленной, как и сама цитадель, множествами совершенно немыслимых орудий. Близ вершины её значился выступивший по направлению к нам исполинский открытый балкон, к которому был прикреплён не менее огромный баннер с изображённым на нём гербом, представлявшим собой изувеченный продолговатый голый череп, почему-то истекавший странной чёрной кровью.

– Эйр!

– Да?

– Я очень рад, что нам не придётся это штурмовать.

– Не придётся, я надеюсь, – ответил я, всё не отводя глаз от этой жутковатой эмблемы. – Мистер Лост, по всей видимости, привык действовать с размахом.

– Что думаешь по поводу этого произведения искусства?

– Внушительно. И немного не по себе, – ответил я после небольшой паузы.

– Мне тоже, если честно. Но обратного пути уже нет.

«Пока нас не заметили, он всё ещё есть, – невольно подумал я. – Или это только иллюзия. Я больше согласен с последним.»

Отбросив последние сомнения, мы двинулись прямиком к цитадели и, отшагав ещё с десяток минут из-за нужды постоянно обходить преумножившиеся препятствия,