Брянский капкан - Александр Харников

– Специфика понятна, – кивнул Савицкий, сидящий напротив меня, – примерно как это было у немцев год назад. Глубокий прорыв вражеской обороны компактной массой танков с последующим выходом на оперативный простор. Правильно?

– В общем, да, – ответил я. – Правда, в отличие от немцев, у нас вместе с танками будут наступать полностью механизированные стрелковые и артиллерийские части. Боевая машина пехоты вооружена танковой версией авиационной пушки НС-37 и пулеметом винтовочного калибра, способна доставить к первой линии траншей отделение стрелков и поддержать их действия огнем. Боевого инструмента такой силы сейчас нет ни в одной армии мира.

В нашем механизированном корпусе на восемь танковых имеется шестнадцать механизированных батальонов на гусеничной и пять батальонов на колесной технике. То же самое касается и самоходной пушечной и гаубичной артиллерии, а также минометов, калибром от пятидесяти семи до ста пятидесяти двух миллиметров. Вся артиллерия способна перемещаться в боевых порядках танковых подразделений. Службы тыла тоже механизированы: гусеничные тягачи, советские грузовики ЗИС-5, американские «студебеккеры» и «доджи». Всё свое везем с собой.

Поскольку радиус действия ваших истребителей и штурмовиков будет порой меньше возможной глубины нашего продвижения, каждый авиационный полк будет иметь по два комплекта БАО. Пока один батальон обеспечивает работу с базового аэродрома, второй движется в наших боевых порядках до обнаружения подходящей промежуточной площадки. После развертывания передового аэродрома базовый снимается с места, грузится в машины и догоняет боевые порядки корпуса, для того чтобы развернуть новый передовой аэродром. И так до тех пор, пока не будет достигнута цель операции. Наша с вами задача – создать таран, способный взломать оборону противника, уничтожить его стратегические резервы, оставив разрозненные вражеские части на растерзание линейных частей РККА. До сих пор все понятно?

Летчики, внимательно слушавшие меня, слегка даже обалдели от развернутых мною перспектив. Но за моей спиной была зимняя кампания 1942 года, во время которой наша механизированная бригада, тогда еще гораздо меньшая по численности и куда хуже оснащенная, используя подобную тактику, нанесла немцам несколько тяжелых поражений. И потому мне верили, пусть с трудом, но верили.

– Как я понимаю, – сказал, наконец, Савицкий, – взаимодействие между нашими корпусами должно быть самым тесным?

– Вот именно, – ответил я, – товарищ Сталин будет ставить нам одну общую задачу, и поэтому и успехи и неудачи у нас тоже будут общими. Функции же авиации вашего корпуса могут оказаться куда более широкими, чем обычно.

Если Иван Семенович Полбин думает, к примеру, что он будет командовать обычной дивизией пикирующих бомбардировщиков, то он глубоко ошибается. Кроме функции пикирующего бомбардировщика, Ту-2 способен быть дальним высотным разведчиком, носителем управляемого оружия, буксировщиком тяжелых десантных планеров и даже транспортным самолетом, доставляющим к цели вместо обычных бомб парашютные транспортные контейнеры.

– Вячеслав Николаевич, – сказал мне полковник Полбин, – объясните вы мне, наконец, что это такое – управляемое оружие и с чем его едят?

– Иван Семенович, – ответил я, – управляемая или корректируемая бомба – это авиационный боеприпас, имеющий в хвостовой части яркий трассер и систему аэродинамического управления по радио штурманом-бомбардиром. Управляемые бомбы массой от одной до пяти тонн применяются с самолетов Пе-8 для поражения целей, находящихся в глубоком тылу противника. А массой до двух тонн – с самолетов Ту-2 в прифронтовой зоне, для поражения точечных целей, хорошо защищенных зенитной артиллерией, затрудняющей использование бомбардировщиков с обычными бомбами. Теперь вам все понятно?

– Понятно, – кивнул Полбин, – только скажите, зачем тогда нужны пикирующие бомбардировщики?

– Управляемая бомба – штука дорогая, – ответил я, – система управления для них пока изготавливается штучно, в условиях, которые смело можно назвать кустарными. Такой боеприпас применяется только в том случае, если цель невозможно поразить иным способом, а она обязательно должна быть уничтожена. Поэтому носители управляемого оружия – это одновременно и разведчики и буксировщики планеров и корректировщики артиллерийского огня.

– Мы все поняли, Вячеслав Николаевич, – вместо Полбина сказал Савицкий, – теперь давайте поговорим о взаимодействии…

– Насколько мне известно, – сказал я, – на бомбардировщиках и штурмовиках установлены трехканальные рации. Один канал – это связь между самолетами в группе, второй канал – связь с истребителями сопровождения, и третий канал – связь с постом ВНОС, а через него – с представителями сухопутных частей нашего мехкорпуса ОСНАЗ. Причем, когда идет вызов от заказчика, рация автоматически переключается на этот диапазон.

На истребителях рации двухканальные: на истребителях сопровождения Як-1 – это связь внутри группы и связь с опекаемыми ими ударными самолетами. Истребители прикрытия поля боя Ла-5 держат связь между собой и с наземными постами ВНОС. При некоторой привычке и сноровке и развернутой сети постов ВНОС данная система дает возможность командующему корпусом эффективно управлять сражением в воздухе.

– Понятно, Вячеслав Николаевич, – сказал Савицкий, – думаю, что со временем мы во всем разберемся. Теперь скажите, может быть, вы знаете, что у нас с комплектованием. Я пока еще не видел никаких документов на корпус?

Я встал, подошел к стоящему в углу сейфу и, открыв его своим ключом, вытащил оттуда плотно набитый солдатский вещмешок, горловина которого была опечатана сургучной печатью с надписью на дощечке химическим карандашом «1 Ав. К. ОСНАЗ. Савицкий».

– Вот ваши документы, – сказал я, передавая мешок, как младенца, из рук в руки будущему командиру корпуса, – бумаги на дивизии, там внутри.

Приняв у меня эстафету, Савицкий со всех сторон осмотрел мешок, убедился в отсутствии швов, разрезов, целостности пломб и кивнул.

– Если говорить о комплектовании, – продолжил я, – то, насколько мне известно, на данный момент полностью укомплектованы и готовы к боевой работе один полк Ту-2 – шестьдесят машин, два полка штурмовиков Ил-2М – сто двадцать машин, полк Ла-5 – пока сорок машин, и все четыре полка Як-1М2 – сто шестьдесят машин. Все остальное НКАП обещает поставить до 15 июня. Комплект далеко не полон, но надо спешить. Первую задачу этой кампании нам с вами придется выполнить уже через десять дней.

Под внимательными взглядами летчиков я развернул на столе карту Брянского фронта и, когда они склонились над ней, сказал:

– Задача номер один, поставленная перед нами, – это установить контроль над Орловским и Брянским железнодорожными узлами…

7 мая 1942 года, раннее утро. Фарерские острова

Еще до рассвета в окрестностях Фарерских островов каждая в отведенном для них месте тихо всплыли четыре германские подводные лодки типа VIIC. Это были новые лодки, переданные на пополнение базирующейся в Бергене злосчастной 11-й арктической флотилии подводных лодок Кригсмарине, после завершения в течение марта-апреля процесса обкатки и боевого слаживания в учебных флотилиях. U-251 – командир лейтенант Генрих Тимм, U-252 – командир капитан-лейтенант Кай Лершен, U-406 – командир обер-лейтенант Хорст Дитрихс, U-408 – командир капитан-лейтенант Рейнхард фон Химмен. Кроме команды, состоящей из пятидесяти двух подводников, включая и командира, каждая лодка имела на борту по дюжине морских диверсантов, прошедших стажировку в итальянской 10-й флотилии специальных штурмовых сил князя Боргезе. От предложенных итальянцами специальных легководолазных аппаратов немцы все же предпочли отказаться, так как воды Северной Атлантики, пусть даже и согреваемые Гольфстримом – это не теплое и ласковое Средиземное море. Вместо этого немцы использовали надувные лодки с подвесными электромоторами, обеспечивающими полчаса бесшумного движения на скорости около десяти узлов.