Чеченская рапсодия - Юрий Иванов-Милюхин

— Господа, я предлагаю выгнать всех бонапартистов на улицу и намять им бока.

— Долой бонапартистов с роялистами, — согласно гаркнули несколько луженых глоток. — Да здравствует Республика с законодательным собранием и палатой из шестидесяти видных граждан нашего округа.

— Республика себя никак не показала, мы не Римская империя, демократия в которой держалась на незыблемых законах, подстрахованных распятиями на крестах.! — старался перекричать оратора и его сподвижников какой-то глашатай, всем своим видом претендующий на представителя местной богемы.

Он перекинул конец легкого шелкового шарфа через плечо, поправил указательным пальцем пенсне с цепочкой, едва державшееся на переносице и провозгласил:

— Мы за новую империю с твердыми законами, во главе с императором Наполеоном Третьим.

— Которого вы тоже предадите, как предали во времена коалиции Наполеона Бонапарта заговорщики под руководством Талейрана и Фуше. А когда полководец одержал победу при Маренго, вы снова стали его сторонниками.

— Если император изберет ложный путь правления государством, то почему бы его и не предать!

По залу раскатился громкий хохот, усиленный стуком глиняных кружек по столешницам.

Воспользовавшись мимолетным примирением враждующих сторон, Буало осмотрелся вокруг, увидел у окна свободный столик и направился туда. Он уже вознамерился присесть на табурет, когда заметил, что к этому же столику направляется молодая опрятная женщина в маленькой шляпке на копне пышных волос. Она была одета в приталенное платье в розовую и серую полоску, пошитое из тонкой шерстяной материи, с розовой каймой понизу и с расходившимися полами. Из-под подола выглядывала нижняя юбка с кружевными оборками, а на плечах женщины возлежала вишневая кашемировая шаль с концами, почти достающими до пола, расшитая розовыми цветами.

Буало отступил немного назад, предоставляя посетительнице самой выбрать место. Она грациозно обошла угол стола и царственно опустилась на грубый табурет.

Слуха кавалера коснулся еще один громкий возглас, больше похожий на упрек противной стороне:

— Наполеон Бонапарт в последние годы своего правления болтал в совете Пятисот только вздор, поэтому потерпел фиаско. Не отставали от него и его приближенные, портившие беспробудным сном лилейный цвет своего лица. И это в то время, когда следовало заниматься государственными делами.

— Сударь, ваши мелочные замечания больше похожи на оправдания, нежели на утверждение ваших монархических позиций.

— Это у вас слова расходятся с делами. Да здравствует империя во главе с императором!

— Да здравствует Республика, нерушимый союз свободных граждан.

В трактире явно назревал конфликт, грозящий перейти в побоище, но сейчас внимание Буало всецело заняла эта женщина благородного вида, присевшая за стол напротив него. Оглянувшись назад и не заметив слуг, которые должны были бы сопровождать эту даму, кавалер с легкой гримасой недоумения занял свое место и опустил локти на столешницу. Из глубины помещения подскочила молоденькая девушка в кружевном чепчике и в белом фартучке, расшитом вышивкой, не спрашивая ничего, разложила перед клиентами столовые приборы и упорхнула за стойку, за которой виднелась раскрытая дверь, ведущая на кухню.

Буало поднял голову, посмотрел на очаровательную особу, сидящую напротив него, и смущенно моргнул. Молодая женщина, скорее девушка, тоже взирала на него большими и спокойными темно-карими глазами, на удлиненном лице ее с припухшими губами играл нежный румянец, из-под кружевной матерчатой шляпки выбивались крупные завитки золотистых волос, не уложенных в прическу. Может, они специально были оставлены без присмотра, ведь известно, что любой беспорядок во внешности разумной женщины лишь обостряет внимание мужчин. Общего впечатления не портили ни темные круги под нижними веками, говорящие об усталости соседки, ни парочка едва заметных морщинок в области переносицы. Да, это была девушка лет девятнадцати, еще явно не успевшая вкусить всех прелестей супружеской жизни. Чуть загорелый высокий лоб, тонкие нити бровей вразлет, на благородном носике с едва заметной горбинкой подрагивали розоватые крылья ноздрей, чувственные губы неустанно пошевеливались, вызывая сладостное волнение в груди.

Буало вдруг ощутил, что девушка здорово понравилась ему. Чтобы не показаться необразованным мужланом, растаявшим всего лишь от одного взгляда прекрасной незнакомки, он прочистил горло, протолкнул вовнутрь шершавый комок и с некоторым превосходством встряхнул плечами.

— Прошу прощения, сударыня, это не вы подъехали в карете, которая остановилась посередине двора?

— А что такое? — с насмешливым вызовом вскинула головку посетительница.

— Я хотел бы выяснить, не по пути ли нам и дальше. Эта повозка преследует меня уже второй день, несмотря на то, что я несколько раз пытался от нее оторваться.

— Вот как!.. А мне показалось, что это именно вы, сударь, все время сдерживали коня, стараясь поравняться с нами.

— Я и правда усмирял прыть моих лошадей, но только для того, чтобы выяснить, кто же за мной следует, — смутившись от прямого попадания, покашлял в кулак красавец-кавалер.

— Вы кого-то боитесь?

Собеседница растянула в улыбке полные губы, показав ряд прекрасных зубов, в глубине ее темных глаз заплясали веселые искорки, от которых по коже Буало забегали ядреные мурашки. Никогда еще не приходилось ему чувствовать себя так стесненно в дамском обществе. Наверное, девушка сидящая напротив него, обладала не только незаурядной красотой, но еще и сильным характером, дающим ей возможность взирать на людей как бы свысока. И если бы не некоторая взбалмошность, проступающая через идеальные черты собеседницы и говорящая о том, что этот избалованный ласками ребенок был в семье единственным, то он без оглядки отдался бы чувству любви. Только это отрицательное качество, замеченное у очаровательной незнакомки, удержало его от проявления бурных эмоций.

Буало хмыкнул, равнодушно пошевелил широкими плечами.

— Пока я не успел завести себе настоящих врагов, хотя такая возможность вскоре вполне может появиться.

— Ну да, стоит вам только пересечь границы Франции, Германии и России, — неопределенно проговорила мадемуазель, не убирая с лица насмешливой ухмылки.

Буало с удивлением вскинул голову.

В этот момент к столу приблизилась девушка в чепчике и в фартуке, в руках у нее был тонкий железный поднос, уставленный едой. Как и в первый раз, она молча выставила на стол глиняную посуду с дымящимся супом, с большими кусками присыпанного зеленью мяса и не мешкая растворилась за буфетной стойкой.

Кавалер не замечал ни служанки, ни даже того, что посетители в зале постепенно от слов начали переходить к делу. То там, то здесь вверх вздымались крепкие кулаки, пока не спешившие опускаться на головы противников, а кое-кто даже начал примериваться к увесистым табуреткам.