Охотники за сокровищами - Брет Уиттер

Офицер панибратски прихватил младшего – по рангу, но не по возрасту – за пуговицу:

– Нам тут войну надо выигрывать, лейтенант. А моя задача в этой войне – следить за тем, чтобы вот эта дорога была в порядке.

На этом офицер повернулся и собрался уходить. Он явно думал, что разговор окончен, но не знал, что повстречал бульдога: коренастого, широкоплечего и неустрашимого. Своим упорством и трудолюбием Джеймс Роример добился высокого положения в главном музее Америки меньше чем за десять лет. Он отличался честолюбием и верой в себя и свое предназначение. Он не знал поражений и не собирался с ними знакомиться.

– Я сфотографировал эту стену для официального рапорта.

Офицер остановился и обернулся. Что себе позволяет этот наглец! Кем он себя вообразил?! Роример достал копию приказа Эйзенхауэра об охране памятников во время войны.

– Тут написано, сэр: «Только в случае необходимости». Таков приказ Главнокомандующего. Вы же не хотите провести остаток вашего пребывания здесь, объясняя, в чем заключалась военная необходимость сноса?

Офицер посмотрел маленькому человеку в глаза. Он выглядел как солдат, а вел себя как идиот. Разве этот придурок не знает, что идет война? Но одного взгляда на Джеймса Роримера хватило, чтобы понять, что споры не помогут.

– Хорошо, – пробурчал офицер, отзывая бульдозер от стены. – Но это чертовски глупый способ вести войну.

Роример подумал об аббатстве Сен-Север-ле-Виконт, где солдаты отдавали свои пайки голодным детям. Военные раскинули лагерь под дождем, а не поселились в теплом и сухом монастыре. Таков был приказ генерала, понимавшего, как велика культурная и историческая ценность аббатства. Возможно, этого генерала не очень любили солдаты, но именно такие люди добивались уважения французов.

– Не соглашусь, сэр, – ответил Роример офицеру. – Я думаю, только так и можно вести войну.

Письмо Джорджа Стаута жене Марджи

14 июля 1944

Дорогая Марджи!

Мне выпало счастье уже три дня жить под настоящей крышей – здесь это несказанная роскошь, и я стараюсь наслаждаться комфортом в полной мере, пока есть такая возможность.

Запомни мои слова: я снимаю шляпу перед жителями Франции. Нет, я не имею в виду важных политиков. Может, они и ничего, но о них я ничего не знаю. Меня трогает мужество простых людей. Когда едешь по деревенским дорогам, этого нельзя не заметить. Искалеченные, в лохмотьях, они продолжают заниматься своими повседневными делами, как будто ничего не изменилось. Они так добры к нам, гораздо добрее, чем мы заслужили, и крайне дружелюбны. Над дверями у них развевается собственный триколор, но ошеломляет и количество флагов с полосами и звездами. Где они их только берут? Наверное, перешивают из собственной одежды. По некоторым видно, что они самодельные: сострочены из белой и красной полосок ткани, сверху нашиты звезды. Продвигаясь по дорогам, мы все время машем им, а они машут нам в ответ, стоя у своих разрушенных домов. Никакой парад победы не сравнится с этим…

Пишу, и мне кажется, будто я лишился всех своих чувств: я не слышу тебя, не могу тебя увидеть и не знаю, слышишь ли ты меня. Но в одном будь уверена. Я тебя люблю.

Твой

Джордж

Древний город Сен-Ло стоит на высоком холме, откуда открывается вид на главную дорогу Нормандии, идущую с запада на восток. С начала июня 29-я пехотная дивизия вела здесь изнурительные бои с немецкой 352-й дивизией. К середине июля в обоих формированиях вряд ли остался в живых хоть один солдат, сражавшийся в день высадки.

17 июля, за час до рассвета, 29-я дивизия начала массированное наступление на Сен-Ло, не оставив в запасе никакого подкрепления. Атака была внезапной: солдаты прыгали в немецкие окопы, вооруженные только штыками и ручными гранатами. К рассвету они прорвали оборону врага и заняли высокую позицию примерно в километре от города. Немцы попытались пойти в контратаку, но их остановила артиллерия и воздушный обстрел. В туманной дымке французского утра 29-я дивизия преодолела последний холм, и солдаты впервые увидели цель, за которую боролись и умирали. «Сен-Ло обстреливался с бомбардировщиков начиная со дня высадки и каждый ясный день после, – писал историк Стивен Амброз. – Центр города превратился в груду камней, в которой с трудом распознавались улицы и переулки».

Но город не был безжизненным. За каждой грудой камней прятался немецкий солдат. Продвижение союзников превратилось в битву, эпицентром которой стало кладбище рядом с обрушившейся церковью Сент-Круа. Пули рикошетили от надгробий, а танки-носороги сносили могильные камни, оттесняя немцев назад в опустошенный город. Когда битва наконец окончилась и союзники победили, «двадцать девятые» завернули в американский флаг тело майора Тома Хоуи, бывшего школьного учителя и одного из самых популярных офицеров дивизии, и водрузили его на груду камней, которая когда-то была церковью Сент-Круа. Город был в руках союзников, но какой ценой! В одном Сен-Ло 29-я дивизия потеряла больше людей, чем на участке «Омаха».

Джеймс Роример был отправлен в Сен-Ло, чтобы оценить размеры ущерба. Город был в руинах, на улицах лежали трупы, жители, оставшиеся без крова, рылись в грудах мусора и пепла и потерянно бродили в поисках воды. «Немцы обливали дома бензином и поджигали, – рассказал Роримеру один из жителей. – Они заложили мины на каждой улице». Тут где-то рядом грохнула мина, и обрушилось еще одно здание. Хранитель при виде всей этой разрухи в историческом центре города не смог сдержать слез. Немцы рыли окопы и устраивали подземные бетонные бункеры рядом с самыми важными памятниками архитектуры или непосредственно в них, и союзники разбомбили их до основания. Правительственные здания были изрешечены снарядами, а затем уничтожены пламенем. Библиотеку городской ратуши, в которой хранились грамоты Вильгельма Завоевателя, опустошили немцы. От музея с его великолепной коллекцией, собиравшейся веками, осталась только пыль. Центральная часть собора Нотр-Дам превратилась в груду камней шесть метров высотой. А то, что еще осталось от собора, было «забито гранатами, дымовыми шашками, ящиками с продовольствием и всяким хламом. На кафедре и на алтаре были прикреплены мины-ловушки».

Офицеры штаба не поверили докладу Роримера. Полковник управления по связям с гражданской администрацией решил приехать и лично все проверить. И пришел к заключению, что состояние города даже хуже, чем его описал Роример. Позднее эксперты признали, что город был разрушен на 95% – конкурировать с ним могли только некоторые немецкие города, стертые бомбардировками с лица земли. Живший во Франции великий ирландский писатель Сэмюэл Беккет называл Сен-Ло «столицей руин». Но в составленный Роримером список уничтоженных объектов вошли не только памятники древней архитектуры города, но и многовековые архивы, и потрясающая коллекция керамики, и многие частные собрания произведений искусства, и, наверное, самая печальная потеря – огромный массив иллюминированных древних рукописей, созданных и собранных в монастыре Мон-Сен-Михель. Бесценные рукописи, часть из которых датировалась XI веком, были перенесены из монастыря в государственные архивы Сен-Ло – для сохранности.