Предательский поцелуй - Аманда Маккейб

– Никогда не знаешь, где скрывается опасность, моя прелестная кузина, – сказал Маттео. – Этот город очень ревнив к чужому успеху, а Строцци – семья, приближенная к Медичи. Нужно все время быть настороже. Идемте, я провожу вас домой. Катерина уже, наверное, ищет вас.

Изабелла оперлась на руку кузена. С улыбкой слушая его комплименты, она, улучив момент, оглянулась и бросила последний взгляд на полумрак, скрывавший от нее дальний конец нефа. Ее Аида нигде не было видно.

Маттео Строцци.

Орландо смотрел, как Изабелла взяла Строцци под руку и пошла с ним к двери. Его дружки потянулись следом, заслонив Изабеллу. Орландо видел лишь, как мелькнул ее темно-синий плащ и две переплетенные косы под прозрачной накидкой. Склонившись, Строцци что-то сказал ей, вызвав на ее лице улыбку. Будь он проклят.

Орландо знал, что Изабелла – родственница Маттео и Строцци не обидит ее, оберегая честь семьи. Только это помешало ему броситься вслед и вырвать Изабеллу из рук Строцци. Но наступит день, и ему не придется сдерживать свою ярость.

В конце широкого мраморного нефа Изабелла замедлила шаг и оглянулась через плечо. Орландо знал, что она слишком далеко, чтобы заметить его, но на всякий случай отступил в тень, не отрывая глаз от девушки. Не будет ничего хорошего, если Строцци увидит его, тем более рядом с Изабеллой. Милая, прелестная Изабелла. Как она вообще может состоять в родстве со Строцци?

На лице Изабеллы явственно читалось огорчение. Накинув на голову капюшон, она растаяла в потоке солнечного света, лившегося из открытой двери.

Черт возьми! Орландо едва удержался, чтобы не броситься вслед за ней.

Он с силой потер виски, проклиная себя за глупость. Лукреция называла его странствующим рыцарем, говорила, что в один прекрасный день он, сам того не зная, обретет сокровище, которое ищет, и утратит его. Или себя. Тогда он посмеялся над Лукрецией, сочтя ее слишком романтичной. Но теперь, взглянув в бездонные глаза Изабеллы, вдруг понял, что она и есть то самое сокровище.

Сокровище, которое он даже не искал, в существование которого не верил.

Эта мысль была настолько поразительной, что Орландо пошатнулся. Словно его тело прошил разряд молнии.

Нет, он вовсе не чувствовал себя странствующим рыцарем из поэмы. Сейчас он больше походил на придворного шута, о котором говорила Изабелла, на посмешище.

Он утратил свою невинность в тавернах Флоренции и остатки надежды давным-давно, когда умерла Мария Лоренца. И виной тому был Маттео Строцци. А теперь, когда Орландо наконец узрел чистое, ничем не замутненное сияние редкого сокровища, Строцци снова похитил его.

Глядя на Изабеллу, Орландо видел перед собой богиню. Невинную, искреннюю, взирающую на мир широко распахнутыми глазами. Но она принадлежала к клану Строцци, а значит, была потеряна для него. Теперь она казалась ему звездой – прекрасной, влекущей, но безнадежно далекой.

Ибо однажды он поклялся отомстить Строцци. И, выполняя свой обет, мог причинить боль Изабелле. Еще одна невинно загубленная жизнь.

– Орландо! – окликнул его женский голос, грудной, музыкальный.

Он обернулся и увидел приближавшуюся Лукрецию. Легкое, прозрачное покрывало из пурпурного шелка развевалось на ее золотистых волосах. Рассыпавшиеся по плечам локоны были искусно перевиты нитями жемчуга и сверкающих аметистов.

– Молишься о своей душе, друг мой? – спросила она с легкой улыбкой, протягивая ему руку для поцелуя.

Орландо растянул губы в ответной улыбке, снова надевая привычную маску. Впрочем, Лукрецию трудно было провести.

– Мою душу обычными молитвами не спасти, – ответил он, – а на мессы ушло бы все мое состояние.

Лукреция покачала головой. Взяв Орландо под руку, она вывела его из тени. Перед запрестольным образом Благовещения они помедлили. Лицо Мадонны, бледное, невозмутимо спокойное, вызвало в памяти Орландо образ Изабеллы и то изумление, что отразилось в ее глазах при виде собора.

– Твоя душа омрачена, она не знает солнца, но вовсе не так черна, как ты говоришь. На твоем лице я прочла печаль. Что случилось?

Орландо изучал лицо Мадонны, воспарившей над ним. Да, она действительно напоминала Изабеллу, то же искреннее любопытство, желание узнать как можно больше о раскинувшемся перед ней мире. Невинность.

– Помнишь, Лукреция, как-то ты сказала, что однажды я обрету то, что долго и безуспешно искал? Сокровище, равного которого нет в этом мире.

Он чувствовал на себе ее внимательный взгляд.

– Да. У меня было такое предчувствие. И ты нашел его?

Он покачал головой:

– Моя судьба предопределена. Во мне недостаточно веры в себя, чтобы искать нечто, что придаст моей жизни смысл. Я искал лишь удовольствий и находил их.

– Но что-то случилось. Что-то изменилось. Я вижу это в твоих глазах.

Орландо долго молчал, разглядывая образ Мадонны. В его воображении снова возникла Изабелла, он увидел ее улыбку, услышал серебристый смех.

– Ты знаешь всех во Флоренции, Лукреция. Тебе что-нибудь известно о женщине по имени Изабелла, родственнице Маттео и Катерины Строцци?

Лукреция задумчиво покачала головой:

– Изабелла Строцци?

– Она знает синьора Боттичелли.

– Я не слышала о приезжих дамах по имени Изабелла. Она молода?

– Молода, но не юна.

Мудрее, сильнее, но полна невинности, свойственной юности. Совершенна.

– Она художница.

– И, готова держать пари, хорошенькая, – рассмеялась Лукреция. – Я заинтригована, Орландо, правда. Много времени утекло с тех пор, как ты интересовался дамами из почтенных семейств. Вернее, я такого вообще не припомню.

– Я не могу интересоваться ею, – ответил он.

– Не важно. Я узнаю об этой таинственной Изабелле все, если хочешь. Но что ты будешь делать с этой информацией?

Орландо снова подумал об улыбке Изабеллы… и вспомнил, как она взяла под руку своего кузена. Своего кузена, заклятого врага Орландо.

– Я не знаю, что буду делать, – честно при знался он, – но мне нужно знать о ней как можно больше.

Лукреция улыбнулась:

– На сегодня твои труды окончены, Орландо. Пойдем ко мне. Сегодня за ужином будет много твоих старых друзей. Мы всегда хорошо проводим время. Думаю, тебе не помешает отвлечься от мыслей о таинственной даме. Я никогда не видела тебя таким.

Лукреция была права. Ему в самом деле нужно развеяться. В конце концов, Изабелла – родственница Строцци. Может быть, она совсем не та, какой кажется.

– Хорошо, прекрасная Лукреция, – ответил он, целуя ее надушенную, сверкающую драгоценностями руку. – Я буду веселиться.

Она рассмеялась:

– Верится с трудом.