Валентина - Ферн Майклз

За пиршественным столом неожиданно воцарилась тишина. Казалось, последние слова Ричарда еще гулко отражаются под высокими сводами. Воины с мрачными лицами поглядывали друг на друга. Король заметил, какое впечатление произвела его речь, и поспешил пояснить:

– Вполне резонно предположить, что Саладин не торопится откликнуться на требование за выкуп или на обмен вернуть под нашу защиту пленных рыцарей, потому что уже свершилась их казнь. Можем ли мы остаться в стороне от мщения? Неужели голова христианина не стоит двадцати голов мусульман? Неужели мы, победители, взявшие приступом Акру, позволим побежденному Саладину противостоять нашей воле? Разве вы не поклялись вернуть Святой Крест и сокрушить врага? Подсчет показал, что захвачено нами двадцать семь сотен пленников. Когда Саладин узнает о постигшей их участи, то в дальнейшем станет охотнее соглашаться с нашими требованиями.

Беренгария заметила, что мужчины и женщины в зале переглядываются, бросая косые взгляды на слуг. Она поняла: все уверены, что шпионы Саладина донесут предводителю мусульманских войск о готовящейся бойне.

Беседа вскоре коснулась военных подвигов и мести, и дамы сразу же почувствовали, что внимание к ним угасло. Жалуясь на головную боль, Беренгария принесла свои извинения Ричарду и Филиппу и покинула зал. Правильно поняв намек, придворные дамы последовали примеру своей повелительницы, предоставив мужчинам возможность побеседовать о воинской славе без них.

В то время как Беренгария желала всем спокойной ночи, разговор за столом снова коснулся лихорадки, сразившей большую часть армии.

Ричард стукнул по столу кулаком и призвал к тишине.

– В свите королевы есть прелестная девушка, с которой я однажды беседовал о лихорадке. Отец леди Валентины был придворным врачом короля Санчо и провел много времени на полях сражений, сопровождая в походах короля Наварры, поэтому он многое знал о напастях, досаждающих армиям. Его дочь обратила мое внимание на довольно широкую полосу отбросов и нечистот между городскими стенами и расположением наших войск. Зараза происходит от гниющих трупов! Никто их не убирает, мертвые тела лишь клюют стервятники, да растаскивают тощие беспризорные собаки. От огромных куч навоза и человеческих испражнений идет такая вонь, что любого вывернет наизнанку. Достойная леди поведала мне, что ее отец часто отмечал: лихорадка свирепствует в войсках тем сильнее, чем в большей грязи утопает армия. По совету этой придворной дамы я приказываю вырыть глубокие рвы. Специальному отряду будет поручено проследить за сожжением всей этой падали и за последующим захоронением пепла. С этих пор все отхожие места неизменно должны располагаться за пределами лагеря. Лотки со спиртным и всякой дрянью, а также шлюхи, эти разносчицы заразы, будут вышвырнуты из расположения войск. Если мужчины не найдут свою смерть, валяясь с ними, то уж кинжал в боку не минует смельчаков. Шлюхам не место в военном лагере!

Послышался ропот недовольства, но никто не осмелился высказаться открыто, это было бы бесполезно. Если приказ не будет выполнен самым тщательным образом, Ричард наложит на военачальников суровое наказание, все это знали.

Король закончил свою речь словами:

– Поднимем же кубки, друзья, и выпьем за прекрасную леди! Может быть, ее совет спасет многим из нас жизнь! За леди Валентину!

Беренгария выбежала из зала, не желая присутствовать при провозглашении тоста. Паксон очарован Валентиной, а теперь и Ричард всячески ее превозносит! Если приказы короля, касающиеся состояния лагеря, окажутся действенными, то скоро в армии христиан на устах каждого воина зазвучит ее имя!

Чувства, бушевавшие в душе Беренгарии, стали еще более яростными, чем прежняя ненависть. Валентина! Повсюду, куда ни кинься, Валентина! О, если бы только можно было ее убить!.. Да! Федаины! Федаины шейха аль-Джебала могли бы вонзить кинжал в нежное тело придворной дамы!.. При одной только мысли об этом дрожь пробежала по спине Беренгарии. федаины? Нет!

Решение, найденное Ричардом для выхода из затруднительного положения, больше устраивало королеву, замыслившую избавиться от придворной дамы. Достаточно лишь отправить Валентину к башне, где содержатся пленники, до того как их выведут за городские ворота…

Довольная тем, как ловко она придумала обстряпать дельце, Беренгария поднялась по каменной лестнице в комнату Валентины. Отослав Сину, королева почувствовала смутную жалость к своей подруге детства, спина которой была покрыта сейчас страшными кровоточащими рубцами. Благодарение Богу, она удержала Тарсу от дальнейшего избиения! После полученных ударов ходить несчастной и без того будет мучительно больно, тем более ужасным было бы ее состояние после обещанных двадцати плетей.

Наклонившись над девушкой, королева прошептала:

– Валентина, ты меня слышишь? Девушка застонала, шевельнулась и открыла глаза, но, увидев Беренгарию, сжалась.

– Не бойся! Я пришла просить у тебя прощения. Иногда мне приходит в голову, что, быть может, я так же безумна, как и моя мать. Скажи, что прощаешь свою подругу, Валентина!

Жалобно всхлипнув, девушка попыталась кивнуть. О прощении не могло быть и речи, но Валентине хотелось, чтобы ее поскорее оставили в покое, а ей хорошо было известно, что Беренгария не уйдет, пока не добьется своего. Можно и солгать на этот раз! Отказ в прощении все равно не улучшит положения. Королева снова накажет ее, когда бы не взбрела ей в голову такая блажь.

– Ах, Валентина, ты верный друг! Благодарю, что столь добросердечно ты облегчила бремя моей вины. Но я пришла к тебе с вестью от короля! Не только, чтобы выпросить прощение!

При упоминании о Ричарде, девушка широко открыла глаза и попыталась пробиться сквозь пелену, опутавшую сознание. Настой трав, который дала ей Сина, дурманил разум.

– Король… передал мне какую-то весть?!

– Да. Он очень признателен тебе за совет, что ты дала ему насчет лихорадки, распространяющейся в войсках.

Валентина просияла. Золотое божество, воин с огненной шевелюрой – он благодарен ей! Валентина понимала: Беренгария говорит правду – а как же иначе могла она узнать о ее беседе с королем, как не от него самого?

– Какую же весть посылает мне мой повелитель? – прошептала Валентина, превозмогая боль.

Девушка прикрыла веки, вслушиваясь в тихий голос королевы, и не заметила искорки, мелькнувшей в глубине газельих глаз.

– Завтра за час до рассвета ты должна быть в том месте, где содержатся пленные мусульмане. Тебе нужно надеть простое платье и подождать, пока не выведут пленников. Один из них украдкой передаст тебе послание. Ты принесешь его и отдашь мне, чтобы я отнесла записку королю. Понимаешь, о чем я говорю? Ричарду необходима твоя помощь! Только тебе он может доверить это поручение. Король пошлет с тобой стражника, но ты не должна допустить, чтобы он догадался о чем-либо. Стражник обязан всего лишь тебя защищать в случае необходимости.

Валентина глухо застонала. С какой стати она понадобилась королю? Есть множество других людей, куда более ловких! Они отлично справились бы с его поручением! Почему он просит об этом именно ее? Следует отказаться! Спина болит невыносимо. Еще не известно, сумеет ли она добраться до тюрьмы!