Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли

Направляя большую часть своих сил к Бешенковичам, Наполеон предписывал Даву продолжать свое движение наперерез Багратиону, а королю Вестфальскому продолжать натиск на него. О прочих частях Наполеоновой армии мы умалчиваем, так как они не имеют прямого отношения к действиям 1-й и 2-й наших армий.

За несколько верст до Полоцка император Александр оставил 1-ю армию и отправился, через Невель и Великие Луки, в Смоленск и Москву, желая присутствием своим ободрить народ, приведенный в уныние неприятельским вторжением, и лично распорядиться об устройстве внутренних ополчений.

Из Москвы государь проехал в Петербург; потом ездил в Або, для свидания с шведским наследным принцем, и, возвратясь опять в Петербург, оставался там почти до конца Отечественной войны, до декабря 1812 года. Барклаю уже не суждено было видеться с благоволившим ему монархом, до самого того времени, когда действия нашего оружия были перенесены далеко за рубеж России, в недра Германии.

Армия отступала к Полоцку двумя колоннами, из которых одну, левую, составляли – корпуса Багговута, гвардейский и 1-й кавалерийский Уварова, а другую корпуса Тучкова и Остермана, с 2-м кавалерийским корпусом, Корфа, в арьергарде. Позади всех шел Дохтуров, имея в арьергарде 3-й кавалерийский корпус, графа Палена. 6 июля армия прибыла к Полоцку и, пройдя его, расположилась лагерем на Витебской дороге. Барклай, с главной своей квартирой, остановился в Полоцке и провел там двое суток.

В это время неприятельский корпус Монбрена переправился у Дриссы на правый берег Двины и пошел вслед за нашими войсками. 7 июля корпус Уварова выступил из-под Полоцка к Витебску, а на другой день последовала за ним и вся остальная армия. Время стояло весьма жаркое, и потому войскам на походе были сделаны некоторые облегчения. «По воле господина главнокомандующего армией, – сказано было в приказе генерала Ермолова, от 8 июля, – предписывается в жаркое время на марше нижним чинам галстуки снимать, мундиры расстегивать; грудь не стеснена, легче солдату; несколько аманерок с водой можно иметь в руках».

Чрез два дня последовал приказ: «Богу благодарение. Окончена Турецкая война. Мир заключен славный и прочный. Государь император, объявляя радостное сие известие армиям своим, надеется, что готовые на поражение врагов, сравняются они в храбрости, усердии и терпеливости в трудах с Молдавской армией, покрывшей себя славой».

На третьем переходе от Полоцка оказалось выгоднее идти не на Витебск, а не доходя его, своротить вправо, на Будилово, Сенно и Коханово, потому что, приняв такое направление, 1-я армия более сближалась со 2-ю и стала бы уже на дорогу, ведущую из Смоленска в Москву.

Уже начались приготовления к переправе, в Будилове, через Двину, но недостаток в продовольствии заставил Барклая де Толли переменить свое намерение и продолжать марш на Витебск; только два отряда, под начальством генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова и генерал-майора Тучкова 4, были отправлены, через Будилово и Сенно, для разведывания о неприятельских силах между Борисовым и Оршею, куда, в случае надобности, Барклай готов был идти и сам. 11 июля он пришел, с армиею, в Витебск и, получив известие о занятии Могилева корпусом Раевского (из 2-й армии), писал к Багратиону: «Соединение наше, благодаря Всевышнему, совершилось, и теперь остается нам совокупно действовать наступательно против Наполеона».

Поздравляя генералов своих с столь радостным событием, уничтожавшим самую главную и постоянную цель неприятеля, со времени вторжения его в Россию, он возвестил войскам своим, уже сильно скучавшим продолжительным и беспрерывным отступлением, что близко время сразиться с врагами Отечества. «Войскам быть готовыми к походу, – объявлено было в разосланном в тот же день приказе начальника главного штаба 1-й армии, – людей, от полков отлученных, собрать всех; оружие пересмотреть и исправить.

Сближается время сражения, вскоре встретимся мы с неприятелем. Войску, кипящему с неприятелем сразиться, близок путь к славе. Быть готовым к бою». Слова: «Быть готовым к походу» относились к намерению Барклая идти на Оршу, но чрезвычайное утомление войск сильными переходами и необходимость обеспечить себя продовольствием снова удержали главнокомандующего от движения на этот город.

Он расположил армию свою в позиции у Витебска, на левом берегу Двины, вдоль сливающейся с ней под Витебском реки Лучесы. Только Дохтуров оставался на правой стороны Двины, в полуторе марше впереди армии, для наблюдения за Монбреном, шедшим из Полоцка правым берегом Двины, между тем как левым тянулись главные силы Наполеона.

В то же время Платову, следовавшему по направлению между Могилевом и Мстиславлем, велено было идти на соединение с 1-ю армиею, а князю Багратиону, от которого еще не было прямых известий о занятии нашими войсками Могилева, Барклай объявил высочайшую волю: без малейшего замедления действовать наступательно против правого неприятельского фланга, между Березиной и Днепром.

Поводом к этому повелению было расположение французов от Сенно к Орше, куда сам Барклай все еще намеревался идти. «Запасшись здесь (в Витебске. – Ред.) провиантом, – писал он Багратиону, – тотчас пойду форсированно к Орше, чтобы сблизиться с вами и потом совокупно действовать против неприятеля.

Если он устремит все свои силы против 1-й армии, тогда она не может противостать превосходнейшим силам его и подвергнется опасности, потому что она отделила от себя значительный корпус графа Витгенштейна, которому также предписано действовать наступательно. Против вашего правого фланга имеется теперь весьма мало неприятельских сил, которые все также потянулись к Сенно и направляются против вверенной мне армии.

Я долгом считаю сказать вам, что 1-й армии весьма возможно сражаться, но последствия сражения могут быть пагубны. Что даст после того спасение Отечеству, когда та армия, которая должна прикрывать недра его, потерпит сильно от поражения, которое при всех усилиях не есть невозможный случай?

Судьба государства не должна быть вверена уединенным силам одной армии против несравненно превосходнейшего неприятеля, но священный долг обеих армий состоит в скорейшем их соединении, дабы Отечество, за щитом их, было спокойно, и они совокупными силами могли устремиться на несомненную победу, которая есть единая цель взаимных наших усилий; почему покорнейше прошу вас давать мне во взаимность, какие от меня получать будете, подробнейшие и сколь можно частые известия о расположении войск ваших, и о всем, происходящем в армии вашей; равномерно уведомьте меня как можно скорее о всех распоряжениях, которые вами уже учинены и которые впредь предполагается предпринять, дабы я с ними мог соображать свои движения.

Пред мыслию, что нам вверена защита Отечества в нынешнее решительное время, смолкнут все прочие рассуждения и все то, чему бы при других обстоятельствах могло быть возможно иметь какое-нибудь влияние на поступки наши. Глас Отечества призывает нас к согласию, которое есть вернейший залог наших побед и полезнейших от оных последствий, ибо от единого недостатка в согласии славнейшие даже герои не могли предохраниться от поражения. Соединимся и сразим врага России. Отечество благословит согласие наше!»