Планета-тюрьма - Уильям Дитц

После долгой и многозначительной паузы Ренн сказал:

— Значит, ты высматривал, не преследуют ли нас. Ну и как обстоит дело?

Капитан пожал плечами:

— По-моему, нет. Но полностью в этом никогда нельзя быть уверенным. Можешь сколько угодно осторожничать, но у них тоже хватает терпения. Если кто-то против тебя что-то замышляет, он своего добьется: к примеру, устроит несчастный случай. Рано или поздно, конец будет один.

Внезапно Ренн обнаружил в Капитане нечто совершенно для себя новое — слабость и уязвимость старика. И вдруг его точно осенило. Он понял, что глубоко внутри грубоватый старый охотник живет в постоянном страхе. Он боится того, что в один прекрасный день эти подонки доберутся до него и отнимут то немногое, что он имеет. На Трясине возраст ни от чего не защищает и не дает никаких привилегий. Здесь нет ни домов престарелых, ни правительства, которое выплачивает пенсию, ни даже готовых помочь родственников. Здесь есть только болото, в котором мало кто доживает до преклонного возраста, а насильственная смерть скорее правило, чем исключение.

Момент озарения пришел — и тут же ушел. Капитан поднялся на ноги и проворчал:

— Ладно, хватит болтать. Если поторопимся, уже к ночи доберемся до моей сторожки.

Так и произошло. Спустя несколько часов Капитан дал Ренну длинный багор и объяснил, как им действовать. Потом он сел к рулевому веслу, резко развернул «Фреда» вправо и заставил его на малых оборотах двигателя почти неслышно заскользить по узкой протоке.

С точки зрения Ренна, она выглядела в точности как один из тех бессчетных тупиковых рукавов реки, мимо которых они проплывали на своем долгом пути, но спустя несколько мгновений протока еще раз свернула вправо и влилась в маленькую бухточку. Он увидел прочную на вид пристань, а за ней деревянную сторожку, почти слившуюся с окружающей растительностью. Глядя со стороны основного русла, догадаться о существовании и бухточки, и сторожки было совершенно невозможно, если не знать, где они находятся, и это давало основание надеяться, что незваным гостям будет не так-то просто найти тайное убежище Капитана. Неплохая идея, подумал Ренн, отталкивая багром полузатонувшее бревно. Капитану пришлось изрядно поломать голову и потрудиться, чтобы защитить от грабителей не только свое имущество, но и саму жизнь.

«Фред» причалил к пристани. Закрепив лодку, они направились к сторожке. Капитан прихватил с собой короткоствольное, очень мощное энергетическое ружье и все время так и шарил взглядом по сторонам. Наконец он удовлетворенно хмыкнул. Пройдет немного времени, и Ренн тоже научится тому, какие меры нужно принимать, чтобы заметить даже самые незначительные признаки постороннего присутствия: плоский камень в самом центре тропы с положенными на него двумя мелкими булыжниками, почти неразличимая нить, натянутая поперек дороги, кусочки дерева, которые должны лежать так, а не иначе, и многое другое.

Обнаружив, что все пребывает на тех местах, где и было оставлено, Капитан отпер дверь сторожки и ввел Ренна внутрь. Вспыхнули фонари, залив помещение мягким желтоватым светом. Ничего роскошного тут не было, и все же сторожка создавала теплое ощущение обжитого дома. Чувствовалось, что Капитан гордится своим жилищем.

Сторожка состояла из одной большой комнаты, служившей одновременно кухней, столовой и гостиной, и крошечной спальни Капитана. Постель для Ренна находилась в отгороженном занавеской углу общей комнаты. Задняя дверь открывалась в маленький дворик, где была сложена большая груда бревен. За двориком Ренн разглядел крошечную пристань с причаленным к ней скифом.

В ответ на его вопросительный взгляд Капитан сказал:

— Урок номер пять, парень. Всегда обеспечивай себе путь отхода, и если противники превосходят тебя числом, найди способ сделать так, чтобы они ничего не выиграли от этого преимущества. Лучше потерять охотничью сторожку, чем собственную задницу. Сюда ведет не только та протока, по которой мы приплыли. Под сиденьями скифа достаточно и топлива, и припасов, чтобы в случае нужды можно было добраться до Расплаты.

Капитан вернулся в сторожку, а Ренн задержался на мгновенье. Было уже совсем темно, но ночные звуки больше не пугали его. Он начал привыкать к ним. «Это — хороший знак», — подумал он, возвращаясь в сторожку. Сейчас и, наверно, надолго ей предстояло стать его домом.

Пока Ренн разгружал «Фреда», Капитан приготовил отличный обед. Они поели в молчании, которое на этот раз было вполне дружеским. Потом, когда Ренн перемыл и убрал посуду, они уселись перед огнем и принялись рассказывать друг другу истории из своей жизни. Выяснилось, что в прошлом Капитан был мелким заправилой преступного мира на одной из имперских планет. На какой именно, он не пожелал сказать, но некоторые из его приключений выглядели настолько авантюрно-веселыми, что, укладываясь спать, Ренн впервые за долгое время почувствовал себя почти счастливым.

Вскоре он уже спал. Ему снилось, что он оказался на какой-то мрачной планете. Цветы здесь расцветают только ночью, трепеща в бледном свете трех лун, и прячутся под листьями на протяжении короткого дня. В сумерках вокруг Ренна танцевали на задних лапах собаки, болтая и смеясь. Одна из них в особенности привлекла его внимание, и как-то так вдруг получилось, что, сам того не желая, он побежал следом за ней и оказался на невысоком холме. Лунный свет окутал собаку, точно белый плащ, она замерцала под его покровом и внезапно начала изменяться. Миг — и это была уже не собака, а высокая, стройная женщина, с ниспадающими по плечам каштановыми волосами и прелестным лицом в форме сердечка. В ее смехе звенела чистая радость жизни. Ренн рванулся к ней, но, едва оказавшись в кольце его рук, женщина исчезла. Он стоял в лунном свете и плакал, а собаки продолжали кружиться в танце, все так же болтая и смеясь.

Следующие полгода прошли для Ренна как в аду. Зеленом аду, где он должен был убивать или быть убитым. Его жизнь целиком и полностью была подчинена этой беспощадной реальности.

Все дни начинались совершенно одинаково — завтрак и стрельба по мишеням. Капитан всегда был тут как тут, прихлебывал свой кофе и либо одобрительно ворчал, либо с видом отвращения качал головой. Начал Ренн со стационарных мишеней, используя в качестве них бутылки, опустошенные Капитаном накануне вечером. Потом перешел к движущимся мишеням, каждый день отодвигая их чуть дальше. Время шло, умение Ренна возрастало. Он работал по очереди со всеми видами оружия, пока они не становились частью его самого, абсолютно послушными его воле.

Потом Капитан, оттачивая мастерство Ренна, начал разыгрывать целые спектакли, для чего потребовал позади сторожки установить целый ряд особых мишеней. Оружие, которое должен был использовать Ренн, тоже выбирал сам Капитан.

— Давай, парень. Сначала бухта. Пистолет, с обеих рук.

Правая ладонь Ренна скользнула к пистолету. Два быстрых, отточенных движения — и вот уже оружие крепко зажато в руке. В маленькой бухте неподалеку от скифа плавали восемь обломков дерева. Ренн сделал два выстрела, перебросил пистолет в левую руку, снова дважды выстрелил, и так несколько раз. Во все стороны полетели щепки, мишени одна за другой исчезали из вида. Покончив с ними, он тут же перезарядил пистолет и убрал его на место.