Невыносимый опекун - Бекки Чейз

заявить о фальсификации собранных данных, это вызовет повторную проверку и, как следствие, отсрочит подписание.

Я едва сдержала крик. Вот оно, решение проблемы!

— Но ты вряд ли осилишь подобное, — с ехидцей продолжал Чак. — Сомневаюсь, что в твоем блондинистом словаре вообще найдется значение слова «фальсификация».

Я не отреагировала на попытку задеть. Пусть глумится, главное, я нашла способ помешать Блейку.

Скомкано поблагодарив и попрощавшись, я кинулась к лифту. Меня распирало от решимости доказать, что Долорес Рэдман — не наивная дурочка, за спиной у которой можно проворачивать сомнительные махинации.

— Посмотрим, за кем будет последнее слово, дядя Блейк, — пообещала я, ткнув в кнопку закрытия дверей.

В съехавшихся створках отразилась торжествующая улыбка.

[1] Образование фамилий с приставкой «Мак» характерно для Ирландии. В переводе с гэльского языка «mac» означает «сын».

[2] Джей Эф Кей — аэропорт Нью-Йорка, названный в честь тридцать пятого президента США, Джона Фицджеральда Кеннеди.

Да будет война!

Все выходные я вынашивала план, как сообщить о фальсификации в «Сидней Констракшен».

Пользоваться собственным смартфоном или стационарным телефоном в офисе было опасно — звонок могли отследить. Отправлять анонимное письмо с одноразового ящика электронной почты я не стала из-за опасений, что оно потеряется в папке со спамом. Или того хуже: вдруг его сочтут розыгрышем и не воспримут всерьез. Оставалось придумать скандал, якобы готовящийся в прессе, который не рискнут проигнорировать.

Вечером воскресенья, высчитав разницу во времени с Австралией, мы с Джеки поехали в Трайбеку[1] к Бри. В отеле при галерее, где работала ее мать, постояльцы изредка забывали смартфоны — один из них я и собиралась задействовать.

— Уверена, что это верное решение? — в десятый раз переспросила Бри, протягивая мне чей-то побитый жизнью «Самсунг».

Вместо ответа я уверенно набрала австралийский префикс.

Хватит меня поучать! Я сама знаю, что будет лучше для «Рэдман».

До президента «Сидней Констракшен» я ожидаемо не дозвонилась, но спустя несколько переадресаций меня все-таки соединили с кем-то из его заместителей.

— Доброе утро, мистер Тейлор, — затараторила я, коверкая слова на манер латиноамериканцев. Вряд ли мой голос кто-нибудь узнает в случае, если разговор запишут, но лучше перестраховаться. — Это Исабель Кабрера из сетевого издания «Деловой Нью-Йорк». Нам поступила информация, что ваша компания планирует слияние с «Рэдман Риэлти». Можете это прокомментировать?

— Без комментариев, — тут же отозвались в трубке.

— Да, да, понимаю. Вы наверняка не хотели бы это афишировать до того, как договор вступит в силу, — я театрально вздохнула и понизила голос до шепота. — Наш независимый источник сообщил о готовящейся сделке, а также о фальсификации предоставленных вам документов и… — я принялась царапать динамик, изображая помехи. — Алло? Мистер Тейлор? Вас не слышно.

Выждав еще пару секунд, я оборвала вызов. Пусть теперь додумывают сами или ищут в сети несуществующий портал.

— Мне кажется, ты сделала ошибку, — пробормотала Бри, забирая у меня смартфон и стирая историю звонков.

— Не слушай ее, — восторженная Джеки показала большой палец. — Ты была великолепна! Поверь мне, как будущей актрисе, Станиславский однозначно сказал бы «верю»!

Она предложила отметить успешный «спектакль» в ближайшем баре, но я не знала, куда поехал Блейк, и не хотела столкнуться с ним в городе, пусть и случайно, поэтому поспешила домой. Насколько это вообще было возможно в пробке, в которой утопал Нижний Манхэттен.

Сначала я потопталась на углу Бродвея и Рид-стрит, но там свободных такси не нашлось. Потом перебежала на другую сторону, к Чеймберс, но и там мне не повезло.

— Откуда столько народа в воскресенье? — проворчала я, размахивая руками как ветряная мельница, перед каждой желтой машиной — и все как назло оказывались заняты. — Не Рождество и не черная пятница.

Неужели придется спускаться в сабвей?

К счастью неподалеку притормозило такси, из которого неспешно выгрузилась пухлая афроамериканка, и пока она сгребала с заднего сиденья свои пакеты из «Мейси»,[2] я пронеслась на шпильках через переход наперерез автобусу.

— Мисс, у меня пересменка, — замотал головой водитель.

— Мне только до Централ Парка, — заныла я и в качестве главного аргумента выгребла из карманов все имеющиеся наличные.

Успев домой до возвращения Блейка, я поняла, что спешила зря. Он не появлялся до темноты.

Благоразумно решив не искушать судьбу — а столкнись мы с ним, я бы точно начала задавать наводящие вопросы — я притворилась спящей, предварительно разложив на полу и тумбочках распечатки презентации. Пусть лучше думает, что я весь день провела в пентхаусе, работая над очередным заданием Дайаны.

Лежа с сомкнутыми веками, я вслушивалась в звук приближающихся шагов и гадала, знает ли Блейк о звонке.

Наверняка да. После серьезного обвинения австралийцы не стали бы молчать.

Злится? Или пока не понял масштаб проблемы?

Шаги замерли у моей комнаты, и бесшумно открыласьдверь — я почувствовала лишь легкое дуновение воздуха.

Постаравшись дышать ровнее, я кожей ощутила остановившийся на мне взгляд. Пристальный… и пронизывающий — от него хотелось натянуть на себя одеяло и спрятаться с головой. Я едва смогла не поежиться.

Наконец, сквозняк исчез — заглянув ко мне, Блейк осторожно прикрыл дверь и вышел на террасу на крыше. Не утерпев, я прокралась следом и не прогадала, застав самую интересную часть беседы.

— А я как раз сомневаюсь в компетентности «Мак-Кинли Групп», — со злостью отчитывал Блейк. — Раз вы не в силах обеспечить сделке элементарную конфиденциальность.

Я чуть не пустилась в пляс — еще и сучке Полсон досталось. Сегодня воистину прекрасный день!

Заснув с довольной улыбкой на губах, я проснулась с ней же, и во время завтрака сияла как Вифлеемская звезда, а вот Блейк по-прежнему был мрачен.

Правильно, пусть мучается. Доверился бы мне — быть может, я и поддержала бы решение со слиянием. А теперь пусть сам разгребает последствия.

Торжествуя, я видимо, как-то подозрительно хмыкнула, потому что Блейк посмотрел на меня и странно прищурился. Внутренне сжавшись, я ждала шквала вопросов, но в неловкой тишине единственным звуком было монотонное позвякивание ложки, которой он размешивал сахар.

— У тебя все в порядке? — участливо улыбнулась я, не выдержав тягостного молчания.

— Ты хотела спросить только это?

— А разве есть что-то еще? — я невинно заморгала ресницами.

Неужели догадался? Или я где-то допустила ошибку?

— Надеюсь, что нет. Но если все-таки есть, сейчас самое время сказать об этом, — отставив