Книги онлайн и без регистрации » Классика » Собрание сочинений. Том 8. Чертово болото. Она и он. Исповедь молодой девушки - Жорж Санд

Собрание сочинений. Том 8. Чертово болото. Она и он. Исповедь молодой девушки - Жорж Санд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 203 204 205 206 207 208 209 210 211 ... 213
Перейти на страницу:
видит, что вы счастливы, и, значит, ее грехи прощены.

Поддавшись власти этих простодушных и поэтических слов, я вошла в калитку и сразу погрузилась в непроглядную тень огромных сосен, окружавших дом. Ночь была безлунная, а деревья так разрослись, что, не знай я дороги к террасе, не раз натыкалась бы на них. Вдруг в этой мгле мои руки оказались в чьих-то руках, маленьких и нежных, непохожих на руки Фрюманса, но все же и не женских. Быть может, в руках Эдуарда? Но почему они так дрожат, почему так тяжело дышит этот человек? Меня словно окутал какой-то жаркий туман, кровь выстукивала в ушах непонятные слова, голова кружилась, а тот, кто стоял рядом, продолжал молчать. Появился Эдуард, освещая дорогу фонарем. Мои руки сжимал он, Мак-Аллан.

– Дорогая сестра, – сказал Эдуард, когда мы вошли в гостиную, – не отнимайте рук у этого человека, так преданного вам. Вы, конечно, знали, что я знаком с Мак-Алланом, но сейчас позвольте представить его вам как моего лучшего друга. Мы подружились три года назад, уже после смерти отца. Тогда он не говорил со мной о вас, я был еще мальчиком и все равно ничего не мог бы сделать. К тому же Мак-Аллан считал, что не должен восстанавливать меня против матушки. Но когда я стал хозяином своей судьбы, он первый сказал мне: «У вас есть сестра, достойная уважения и нежности. С ней обошлись несправедливо, оскорбили ее. Возможно, она не захочет ничего принять от вас. Но если вы через меня выкупите ее родное гнездо, – кто знает? – быть может, она примет его от нас с вами, потому что как другие не поняли ее, так она не поняла меня. Но я твердо верю, что смогу снова завоевать ее уважение и доверие». И вот мы вместе приехали сюда и просим вас поселиться в Бельомбре, и если вам нужно, чтобы мы на коленях вымаливали у вас прощение за обиды, против которых мы оба возвышаем голос, и я и Мак-Аллан станем сейчас на колени.

Эдуард говорил с такой искренностью, с такой трогательной нежностью, что поблагодарить его я могла только слезами. Женни отвела его в сторону, и мгновение спустя я осталась наедине с Мак-Алланом: наши друзья хотели, чтобы мы поскорей объяснились друг с другом. Я была смущена – теперь мне казалось, что это я виновата перед ним, а он всегда и во всем был прав.

Он заметил мое смятение и понял его.

– Вы сейчас думаете, что неверно судили обо мне, – сказал он. – Я тяжко страдал из-за вас, Люсьена, но отчасти заслужил это, потому что если и не провинился перед вами, то был очень виноват перед собой и должен искупить прошлую, во многом легковесную жизнь. Вы часто упрекали меня за нее, не зная, что такое эта легковесность, не умея ее определить. Теперь я должен исповедаться перед вами, чтобы хоть немного оправдать себя.

Меня воспитали самым плачевным образом. Единственный оставшийся в живых сын из нескольких горячо любимых детей, слабый здоровьем, я был так избалован родителями, что долгое время считал мир, вселенную, жизнь созданными только для меня, для моих удовольствий, удобств, прихотей и развлечений. Живой ум, спасительная приверженность к работе и некоторая гордость защитили меня от грубых пороков, но я всегда жаждал новых впечатлений и был подвержен приступам сплина – этого страшного недуга, терзающего англичан, – если разнообразные и бурные волнения не наполняли до краев мой день. Что говорить, я дурно жил, дурно понимал жизнь, дурно распоряжался временем, дурно тратил сердечный жар. Я постоянно обманывался в любви, но виню за это не любовь и не женщин, а собственную стремительность, слепоту, чрезмерную пылкость чувств, бравших верх над рассудком, и ту потребность в страстях и тревогах, с которой я не умел или, быть может, не мог совладать.

Самое серьезное разочарование я испытал по милости леди Вудклиф. Молодая вдова, она была красива, блистательно остроумна, свободна… Когда она предложила мне руку, я возомнил, что завоевал ее сердце, но был отставлен ради маркиза де Валанжи. Этот пошлейший честолюбец, своего рода авантюрист, словом – полное ничтожество, неплохо отомстил за меня, женившись на моей бывшей нареченной. Как я обрадовался, Люсьена, когда уверился, что этот человек вам никто! Леди Вудклиф овдовела вторично, но никаких чувств у меня к ней не сохранилось, хотя она все еще была красива и обольстительна: я благоразумный и снисходительный светский человек, но не подлец и не распутник. Она пожелала снова увидеться со мной, и я появился в ее гостиной, но уже равнодушный к ее чарам. Эта неотразимая женщина была раздосадована, уязвлена моим спокойным прощением. Ей захотелось вновь завладеть мной, а так как я успел разбогатеть, приобрести положение в свете и на ее кокетство отвечал улыбкой, она решила, что на этот раз снизойдет и переменит свое имя на мое.

Но я не предложил ей ни имени, ни сердца, ни страсти. Оскорбленная, отвергнутая, она излила гнев на вас; я встал на вашу защиту, вот она и попыталась вас уничтожить, но не столько из неприязни к вам, сколько от злой обиды на меня.

Я тогда уже любил вас, Люсьена, и наша противница догадывалась об этом. Но моя любовь была и недостаточно сильна, и недостаточно благородна. Вы были правы, остерегаясь меня и считая, что я вас недостоин.

О, я был вполне искренен, я еще раз поверил, что впервые по-настоящему полюбил! И я женился бы на вас – мое слово неизменно, к тому же этот добрый поступок рождал во мне какую-то романтическую радость. Но в мое чувство вплеталось и приятное предвкушение мести: унизить леди Вудклиф, преподать, не совершая вероломства, урок, подобный тому, который она вероломно преподала мне, – это тоже входило в мое желание жениться на вас. Видите, я признаюсь в несовершенстве тогдашней моей любви к вам. Но это еще не все. В ту пору я испытывал страшные приступы ревности к Мариусу, за которого вы вот-вот должны были выйти замуж, и к Фрюмансу, которого от души любил, несмотря на то, что понимал – он достойнее вас, чем я. Однажды я честно признался ему в своей ревности, был высмеян им, пристыжен, исцелен… но ненадолго. Как знать, если бы эти приступы продолжались, мой недуг мог бы стать пыткой для меня, оскорблением для вас. Все равно я не колебался. Мне казалось, я победил предубеждение леди Вудклиф, но вдруг узнал, что она обманывает меня и продолжает добиваться в тулонском суде приговора против вас. Это еще более укрепило во мне и без того твердое намерение

1 ... 203 204 205 206 207 208 209 210 211 ... 213
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?