Спасатели Веера - Василий Головачев

Они вылезли из сбитого летательного аппарата наружу. Ростислав приторочил «копье» вардзуни за спиной, чтобы его удобно было выдернуть за древко, отдал Будимиру лукошко с яйцами, и путешественники двинулись через унылое пространство мертвой равнины, на которой уже много лет ничего не росло кроме чахлых кустиков травы. Обошли центр поля, по которому был нанесен наиболее мощный удар: воронки там сливались в один глубокий многодырчатый кратер. Ни одна машина хаббардианцев там не уцелела. Затем начали встречаться разбросанные по холмам обломки, пустые корпуса, а у лесной опушки — совершенно не тронутые с виду механизмы, похожие на танки, пусковые ракетные установки и бронетранспортеры.

Ростислав хотел было обследовать парочку этих блестящих или матово-черных громад, но не успел. У одного механического монстра с гусеницами через весь корпус их ждал сторож поля. Вернее, так поначалу оценил ситуацию Светлов, когда увидел высокую согбенную человеческую фигуру в сером плаще до пят, опиравшуюся на сучковатый посох. Вблизи человек оказался стариком с шапкой черных, с проседью, волос, с бородой и усами, в которых также виднелись седые пряди. У старика были мощные брови, темное, морщинистое лицо и крючковатый длинный нос. Именно такими Светлов в детстве представлял себе колдунов. Хромая больше, чем требовалось, держа восстанавливающуюся руку в привычно полусогнутом положении, прижатой к боку, он приблизился к старику и остановился в десятке шагов, положив правую руку на плечо Будимира.

Старик не пошевелился.

С минуту длилось молчание.

Плечо мальчишки под пальцами Ростислава вздрагивало, и это ему не нравилось. Будимир нервничал, а это означало, что старик им встретился непростой. Да и сам Ростислав под взглядом чужака чувствовал некое стеснение, томление, дискомфорт, будто стоял на холодном пронизывающем ветру.

— Здравствуйте, дедушка, — сказал он наконец.

Глаза старика метнули молнии.

Будимир напрягся.

Ростиславу на мгновение показалось, что голова старика разделилась на три части, но тут же сложилась обратно в одну. Руки старика стиснули набалдашник посоха, он нахохлился, как ворон.

— Какие удивительные гости пожаловали! Неужели шим-бич заработал?

Говорил старик по-русски без акцента, хрипловато-скрипучим голосом, а незнакомое Ростиславу словечко «шим-бич» лингвер перевел как «серый хронотоннель».

— Что здесь произошло? — кивнул Ростислав на поле с разбомбленной бронетехникой.

— Вельми велик гнев был, — усмехнулся старик, ощупывая Будимира острым оценивающим взглядом. — Один из Водителей хаббардианцев выступил на стороне Семерых, и Надзиратель за хроном игва Дуггур уничтожил его армию и весь улус. Теперь этот материк Хаббарда мертв и разрушен. Разве вам этого не сообщили… посланник?

— Я не посланник, — скривил губы Ростислав.

— О тебе речь не идет, хромой, — презрительно отмахнулся старик. — Ты всего лишь оруженосец. Но этот отрок владеет силой и кого-то мне напоминает.

— Он тоже не посланник, — качнул головой Ростислав. — А я не оруженосец.

— Ну, конечно, вы обыкновенные туристы, — насмешливо изогнул губы старик, — а палка у тебя за плечами вовсе не вардзуни. И появились вы здесь абсолютно случайно.

— Так получилось, — пожал плечами Ростислав. — Не подскажете, как добраться до ближайшего селения?

— Ближайшее селение — город Иокфеил, но он разрушен. К тому же там обитает заколдованный дракон. Туда вам лучше не ходить. Ищете что-то, господа путешественники, или так просто прогуливаетесь?

— Так просто прогуливаемся, — в тон старику ответил Светлов.

— Хорошее дело, почему бы и не погулять по Шаданакару, в самом деле, коль есть ключ к «лестнице». Одно плохо — опасно теперь прогуливаться по Вееру… без прикрытия. Тает Веер, распадается, скатывается в Суфэтх. Неужто вас и об этом не предупреждали… туристы?

— Кто вы? — нахмурился Ростислав. — Наблюдатель хрона? Или слуга Надзирателя?

— Какое это имеет значение? Главное, что я вас вычислил и встретил, уж очень хотелось посмотреть, кто же это осмелился ступить на «лестницу». По ней уже почитай двести лет никто не ходил.

— Десять лет.

— Это у вас на Земле прошло десять або двенадцать лет, а на Хаббарде — двести. Хотя все относительно, в Веере нет ничего абсолютного, связанного с течением времени.

— Кто вы?

— Это Праселк, — тихонько проговорил Будимир.

Брови старика прыгнули вверх.

— Батюшки-светы, никак меня признали! Теперь и я тебя узнал, отрок, ты сын Седьмого, не так ли? То-то, чую, русским духом потянуло, духом силы. Сначала думал — померещилось старому телепню[91], больно пара неподходящая, ан нет, не померещилось. А папочка-то где, малый?

— Вот мы его и ищем, — нашелся Ростислав, озадаченный проницательностью и знаниями хаббардианца.

— Понятное дело, — усмехнулся Праселк. — Знакомая песня. Только здесь его нетути. Ни на Хаббарде, ни вообще в хроне. Придется вам идти по тропе дальше. Помочь?

— Спасибо, обойдемся.

— Я так и предполагал. Теперь вам уже и в селение идти не надо?

— Пожалуй, мы все же прогуляемся до этого вашего города… как его?

— Иокфеил.

— Интересно взглянуть на заколдованного дракона.

— Дело ваше, скатертью дорога. Могу порекомендовать не прямой, но достаточно безопасный путь. Отсюда по дороге идите на север, до урочища Врянь, там когда-то располагался ядерный центр, увидите. От урочища повернете на восток, до болота, а там по холмам выйдете к реке Хайфай. По ней и доплывете до Иокфеила. Только ни в коем случае не идите прямо, через ущелье Карачаровское, пропадете.

— Почему?

— Кто-то поставил там Чертовы Ворота. Прощайте, туристы, может, еще свидимся.

Праселк взмахнул посохом и исчез.

Ростислав и Будимир молча смотрели на то место, где он стоял. Обоим было ясно, что такие встречи случайными не бывают. Их ждали. То ли Вуккуб, то ли его родственница баба Домна каким-то образом сообщили на свою бывшую родину о возможном появлении землян, и первым их обнаружил далеко не самый приятный хаббардианец, доставивший много неприятностей Никите Сухову на Свентане — Святой Руси еще во время первого похода.

— Это он выпустил одного из навьев — Кщеря, — сказал Будимир, вздыхая с облегчением. — Когда папа искал меч Святогора.

— Да, я помню, Такэда рассказывал об этом.

— Папа мог убить Праселка, но не стал этого делать.

— Правда? Об этом твой учитель не говорил. А сам Праселк знает об этом?

— Наверное, нет.

— Жаль, тогда бы он имел хоть каплю сочувствия, а то и отблагодарил бы. Что такое Чертовы Ворота?