Слуга Империи - Раймонд Фейст

Инкомо не ответил. В парадном облачении было жарко, от быстрой ходьбы перехватывало дыхание; он едва поспевал за господином, пытаясь по дороге загодя предусмотреть, какие могут возникнуть трудности при будущей встрече лицом к лицу с императором. Когда они приблизились к Палате Совета, Тасайо внезапно замер в дверях главного входа, так что пожилой советник от неожиданности чуть не уткнулся носом в спину хозяина. Разом очнувшись, Инкомо заглянул через его плечо, желая узнать причину остановки.

Палата уже была заполнена. Этому не приходилось удивляться, поскольку первыми занимали свои места представители наименее значительных семейств, тогда как Тасайо, возглавлявший самую могущественную ныне семью в Империи, обладал привилегией быть последним. О необычности сегодняшнего собрания свидетельствовало уже то, что даже самые высокие ярусы галерей были забиты до отказа. Любой мало-мальски видный властитель счел необходимым присутствовать на этом собрании; такое случалось лишь в заведомо критических для страны обстоятельствах. Инкомо прищурил близорукие глаза, пытаясь получше разглядеть центральный помост. В ярком потоке солнечного света, льющегося сквозь прозрачный купол, вырисовывалась фигура в ослепительно белых одеждах, видневшихся из-под золотых доспехов тончайшей работы: на верху помоста стоял Ичиндар, девяносто первый по счету император, носивший титул Света Небес. Не позволяя себе отвлечься на сверкание драгоценных камней и металла, Инкомо все-таки сумел разглядеть, что же изменилось.

И тут ему открылась причина внезапного оцепенения Тасайо: трона из золота и драгоценного белого камня, где поколение за поколением восседал Имперский Стратег, больше не было на помосте.

— Будь проклято имя ее предков, — еле слышно прошипел Тасайо. Отметив исчезновение бело-золотого трона, он обнаружил и еще один сюрприз: одетая в зеленые шелка, на ступенях, ведущих к помосту, у ног Света Небес стояла Мара.

— Досточтимый властитель Тасайо…

Обращение Ичиндара заполнило неловкую паузу, поскольку Тасайо все еще не оправился от потрясения.

Властитель Минванаби явно намеревался, войдя в зал, проследовать к возвышению и на глазах всего Высшего Совета и самого императора усесться в кресло Имперского Стратега. Мара же позаботилась о том, чтобы кресло убрали, и тем самым лишила своего врага возможности разыграть столь эффектную сцену. На Тасайо устремились взгляды всех присутствующих, упивающихся немыслимым зрелищем — видом властителя Минванаби в минуту бессильной ярости.

А Свет Небес между тем продолжал:

— Ты добивался моего присутствия на встрече с властителями Империи. Я здесь.

Способность прирожденного полководца мгновенно приноравливаться к неблагоприятным обстоятельствам помогла Тасайо взять себя в руки. Он надменно обвел взглядом зал, словно так и собирался держать речь, стоя на пороге центрального входа.

— Твое Величество, достопочтенные властители, — он бросил взгляд на Мару,

— и властительницы. — Тасайо медленно сходил по ступеням в притихший зал. — Мы явились сюда с требованием: положить конец нарушению векового образа правления Империей. — Не тратя времени на поклон, он провозгласил:

— Величество, я заявляю, что пришла пора вновь созвать Высший Совет для назначения нового Имперского Стратега.

Сверкающая фигура на возвышении оставалась неподвижной лишь до того мгновения, когда Тасайо достиг широкой площадки-перекрестка над нижним ярусом, а затем склонила голову, и прозвучал ответ Света Небес:

— Согласен.

Ошеломленный вторично за короткий срок, Тасайо замер как вкопанный. Властитель Минванаби понимал, что, продолжая спускаться по ступеням, окажется ниже императора, поэтому он предпочел остаться там, где был: глаза в глаза с Ичиндаром. Однако он пребывал в нерешительности: менее всего ожидал он услышать именно такой ответ.

— Величество, ты согласен?

Ичиндар поднял усыпанный драгоценными камнями скипетр.

— Прежде чем кончится этот день, мы должны прийти к общему согласию. Либо Высший Совет утвердит мои прошлогодние указы, либо будет восстановлен прежний порядок. — Он опустил взор на Мару. — Я в долгу перед властительницей Акомы, которая помогла мне многое понять. Ныне я сознаю, что единоличный диктат не является наилучшим способом заручиться поддержкой для осуществления перемен, от которых зависят судьбы поколений. Чтобы Империя могла выжить, самое время всем нам задуматься, ради чего мы живем. Теперь благодаря мосту через Бездну для нас открыты иные миры и цивилизации. Увы, первый же печальный опыт доказал нам, что в отношениях с обитателями иных мирозданий не стоит полагаться на старые методы захвата и войны.

Весь зал затаив дыхание слушал речь монарха. Но он еще не все поведал своим подданным.

— Наши бывшие враги не только показали себя достойными людьми, — сказал император, — они великодушно оповестили нас о превратностях своей борьбы с кошмаром древних времен, известным в нашей истории под именем Врага. — Его слова были встречены одобрительным гулом, но Ичиндар возвысил голос, перекрывая шум. — Если мы хотим вести дела с мидкемийцами и всеми другими, кто может прийти после них, нам следует изменить свои взгляды.

— Чтобы вести дела с иностранными державами, нам следует быть сильными! — вскричал Тасайо, вложив в свой призыв неподдельную страсть. — Сейчас мы краснеем от стыда лишь потому, что Альмеко не хватило отваги соединить миллионы мечей в единый меч, зажатый в одной могучей руке! — С насмешкой взглянув сначала на юного владыку, упрятанного, как в кокон, в пышный наряд, а затем на хрупкую женщину у подножия помоста, властитель Минванаби с откровенным презрением махнул рукой. — Пора действовать.

Мара, не дрогнув, выдержала его тяжелый взгляд.

— Я поклялась, Тасайо, сделать все, чтобы никто другой не занял бело-золотой трон раньше тебя. Взгляни же, его нет, этого средоточия амбиций, его убрали из Палаты. Так что я держу клятву чести: никто не займет этот трон раньше тебя, Тасайо.

По переполненным галереям пробежал шепот. Губы Тасайо искривились, от бешенства. Но не успел он открыть рот для отпора, как раздался голос из передних рядов:

— Пусть мой выбор знают все!

Все глаза повернулись к Джиро из Анасати: тот поднялся со своего места и, пройдя между рядами, остановился, словно на распутье, точно посередине между державным юношей на помосте и его противником в оранжевых доспехах, стоящим на лестнице. После краткой напряженной паузы Джиро направился в сторону властителя Минванаби и, встав рядом с ним, послал Маре торжествующе-глумливую ухмылку.

— Так мы уладим дела с нашим старым долгом, госпожа. Быть может, тень моего брата найдет покой, узнав, что мужеубийца не ушла от кары.

Мара внезапно ощутила, как на нее навалились все ночи, проведенные без сна, и боль всех разбитых надежд. Сделанного не исправишь. В который раз она недооценила жажду мести, снедающую Джиро, и сделала слишком большую ставку на его честолюбие. Однако, подобно отцу, в миг поражения она не утратила присутствия духа.