Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз

Недвусмысленное подтверждение этому было получено в конце июля 1942 г., сперва – 22 июля, на 11-й сессии центрального планового комитета (Zentrale Planting), на которой проблемы, стоявшие перед Бакке и Заукелем, шли одним из пунктов в повестке дня, а после этого на отдельных встречах с участием сначала Шпеера и Бакке, а затем – Бакке, Геринга и Заукеля, на которых Заукель получил обещание о том, что продовольственные нормы и для немецких, и для иностранных рабочих вскоре будут увеличены[1716]. В то же время Бакке и Геринг увеличили свои требования к Генерал-губернаторству с 100 тыс. – 150 тыс. тонн, о которых шла речь в июне, до невероятной цифры в 500 тыс. тонн. С политической точки зрения новая повестка дня была настолько заманчивой, что к делу подключился сам Геринг. 5 августа 1942 г. в присутствии Шпеера он принял гауляйтера, и на этой напряженной встрече говорилось о возмущении, накапливавшемся у населения Германии[1717]. На следующий день Геринг ознакомил представителей всех оккупированных территорий с масштабами новой продовольственной программы Бакке. Как объявил Геринг, предстояла коренная перестройка всей системы снабжения продовольствием в Европе: Третий рейх контролирует

Настало время вернуться к духу «Плана голода», пользовавшегося энергичной поддержкой со стороны Геринга. В первую трудную зиму войны в Советском Союзе приходилось делать уступки соображениям общественного порядка. Сейчас же, когда успешно шло летнее наступление, Геринг стремился к восстановлению ключевых приоритетов. «Видит бог, вас отправили туда [на оккупированные территории] не для того, чтобы вы заботились о благосостоянии подчиненных вам людей, а для того, чтобы выжать из них все, что можно, и тем самым обеспечить выживание германского народа». Затем Геринг перешел к объемам поставок, которые он обсуждал днем раньше с Бакке.

Давать им больше еды означает просто подталкивать их к сопротивлению. В рукописной стенограмме совещания б августа отсутствует одна важная страница, на которой Геринг недвусмысленно говорит о судьбе евреев, увязывая ее непосредственно с продовольственным вопросом. Эта страница исчезла. Она не сохранилась даже в оригинальной копии документа, обнаруженной в начале 1990-х гг. в Центральном государственном Особом архиве[1719] (ЦГОА). Отсюда можно сделать вывод о том, что она была изъята еще до того, как попала в советские руки. Все, что осталось, – следующая многозначительная реплика рейхскомиссара по Восточным землям Генриха Лозе, явно отвечавшего на вопрос Геринга: «Я могу дать ответ и на это. Уцелела лишь незначительная часть евреев; многих тысяч из них уже нет в живых».

Требования, сформулированные Бакке и Герингом в порядке решения продовольственного кризиса 1942 г., были совершенно беспрецедентны и сперва вызвали бурные дискуссии в администрациях оккупированных территорий. По словам секретаря Геринга Пауля Кернера, командующий германскими войсками во Франции счел квоты, установленные Герингом, столь возмутительными, что отказался сообщать о них парижским властям[1720]. Однако, по крайней мере по отношению к Генерал-губернаторству, Бакке отказывался идти на уступки. Это имело самые серьезные последствия для оккупированной Польши. С учетом ожидавшегося урожая и роста требований со стороны Германии Франк прогнозировал, что не менее 3 млн поляков, проживавших в городах, но не работавших непосредственно на немцев, с 1 марта 1943 г. лишатся хлебных пайков. Вызванный этим массовый голод, несомненно, самым неблагоприятным образом скажется на общественном порядке, но Франк отвечал на это, повторяя лозунг Гитлера: «С этими последствиями следует смириться, потому что прежде чем немецкое население начнет голодать, другие заплатят за это»[1721]. Первой группой, которой предстояло расплатиться, были евреи. Если снабжение поляков продовольствием прекратится в марте 1943 г., то 1,2 млн евреев должны остаться без еды немедленно. По состоянию на осень 1942 г. какие-либо продовольственные пайки официально получали лишь 300 тыс. евреев, зачисленных в разряд трудящихся. Если кому-то из 1,2 млн евреев, «обреченных на голодную смерть», удавалось добывать продукты на черном рынке, то, как «надеялась» администрация Генерал-губернаторства, это должно было привести к «ускорению антиеврейских мероприятий». Франк и его коллеги могли не беспокоиться. Осенью 1942 г. Треблинка, Хелмно и Белжец работали на полную мощность. К концу 1942 г. в живых осталось всего 300 тыс. польских евреев.

К концу августа 1942 г. благодаря этой серии чрезвычайных мер весь Берлин испытывал ощутимое облегчение. Бакке, Гиммлеру и Герингу удалось предотвратить катастрофическое сокращение поставок продовольствия. 24–26 августа, когда полным ходом шла уборка урожая, Бакке провел заключительные дискуссии с Гитлером, Гиммлером и Герингом. 6 сентября Гиммлер сообщал Герингу о ходе жатвы в Генерал-губернаторстве. Двумя днями позже Бакке поблагодарил Гиммлера за содействие, оказанное С С при обеспечении поставок зерна из Генерал-губернаторства и Украины. Во второй половине августа, когда Варшава находилась в «изоляции», а население гетто было вывезено в Треблинку, Йозеф Геббельс в качестве гауляйтера Берлина лично посетил Генерал-губернаторство, чтобы обеспечить рост поставок овощей для населения германской столицы. В своем выступлении на открытии зимней благотворительной кампании в конце сентября 1942 г. Гитлер особо подчеркнул значение Украины для снабжения Германии продуктами питания[1722]. В свою очередь, Геббельс сформулировал новую пропагандистскую линию. Он заявил, что Германия «переваривает» «оккупированные территории». Несколькими днями спустя, на очередном празднике урожая, Геринг с триумфом объявил о неминуемом возвращении Германии к прежним продовольственным нормам[1723]. К 19 октября нормы для немцев и для иностранцев, работавших в Германии, существенно выросли: это достижение стало возможным благодаря превосходному урожаю в Германии и резкому увеличению поставок продовольствия в Третий рейх с оккупированных территорий. Общие европейские поставки зерна выросли в два с лишним раза – с 2 млн тонн до более чем 5 млн тонн в отчетном 1942/1943 г. Кроме того, резко выросли поставки картофеля и жиров. В 1942/1943 г. по сравнению с 1941/1942 г. общий объем поставок зерна, мяса и жиров из Франции и с оккупированных территорий Советского Союза вырос с 3,5 млн тонн до 8,78 млн тонн (в зерновом эквиваленте)[1724]. В 1942–1943 г. более 20 % зерна, четверть жиров и почти 30 % мяса были получены Германией из оккупированной Европы[1725]. Основная часть этих поставок так и не пересекла германскую границу. Продукты шли сразу в войска. Что касается тех поставок, которые все-таки попали в Рейх, Генерал-губернаторство обеспечило поразительно большую долю немецкого импорта ржи (51 %)? овса (66 %) и картофеля (52 %). Германия снабжалась непосредственно за счет местного населения. Благодаря чрезвычайно хорошему урожаю пайки в Генерал-губернаторстве, вопреки предсказаниям Франка, сделанным в августе 1942 г., не были полностью отменены. Но они оставались очень жалкими вплоть до урожая 1943 г. и некоторое время после него. К тому времени в живых оставалась ничтожная доля еврейского населения.