Восходящая Тень - Роберт Джордан

Оставив охранников и носильщиков во внутреннем дворике, Лиандрин вошла в дом. Купец оставил в ее распоряжении всю свою прислугу, но этого было маловато, чтобы обслуживать одиннадцать почти не выходивших на улицу женщин. Когда Лиандрин вошла, одна из служанок, цветущая темноволосая женщина по имени Гилдин, подметала мощенный красной и белой плиткой пол.

— Где все? — требовательно спросила Лиандрин.

— В малой гостиной. — Гилдин указала напротив, на двойную дверь с арочным проемом, будто сомневалась в том, что Лиандрин знает, как какие помещения называются. Та сердито поджала губы. Эта дерзкая служанка не выказывала ни малейшего почтения, даже не сочла нужным присесть в реверансе или поклониться. Правда, Гилдин не знала, кто такая Лиандрин, но несомненно догадывалась, что та занимает достаточно высокое положение, — недаром купец уступил ей дом, спровадив семью в какую-то лачугу.

— Тебе велено заниматься уборкой, не так ли? А не торчать здесь! Работай, работай, а то кругом не продохнуть от пыли. Я проверю и, если найду хоть пылинку, прикажу тебя выпороть! — Лиандрин прищелкнула зубами — эту манеру она подхватила у знати и богачей и порой даже сама забывала, что ее отец торговал фруктами с тележки. Правда, когда она сердилась, с языка ее то и дело слетали простонародные выражения — слишком уж велико было напряжение и томительно ожидание. — Работай! — бросила она напоследок и, войдя в гостиную, захлопнула за собой дверь.

В гостиной собрались не все, что раздосадовало ее еще больше. Круглолицая Элдрит Джондар сидела за инкрустированным ляпис-лазуритом столиком возле шпалеры и сосредоточенно делала выписки из какого-то ветхого манускрипта, то и дело рассеянно вытирая перо о рукав темного шерстяного платья. Мариллин Гемалфин сидела возле узенького оконца и, мечтательно глядя на плескавшийся в маленьком дворике крошечный фонтан, почесывала за ухом у старой, костлявой рыжей кошки.

Кажется, она не обращала внимания на то, что все ее зеленое шелковое платье в кошачьих шерстинках. Обе они были из Коричневой Айя, но, узнай Мариллин, что ее приблудные коты то и дело пропадают по вине Элдрит, скандала не миновать.

Обе из Коричневых. Порой Лиандрин забывала, что они уже не Коричневые сестры, так же как и она сама не Красная. Даже теперь, когда все они стали Черными, каждая сохранила черты Айя, к которой принадлежала прежде. Взять хотя бы двух бывших Зеленых. Джини Кайд, красавица с лебединой шеей и медно-золотистой кожей, носила самые тонкие и облегающие шелковые платья, какие только могла раздобыть, и, посмеиваясь, заявляла, что сойдут и такие, раз в Тарабоне не принято одеваться так, чтобы можно было привлечь внимание мужчины. Джини была из Арад Домана, а о доманийках ходила дурная слава из-за их слишком откровенной манеры одеваться. Асне Зерамене, темноглазая, с орлиным носом, в простом светло-сером платье с высоким воротом, по сравнению с Джини выглядела прямо-таки скромницей, но при этом не раз сокрушалась, что ей пришлось распрощаться со Стражами. Что же до Рианны Андомеран… Черные, с яркой серебристой прядью над левым ухом волосы обрамляли холодное, самоуверенное лицо. Такая надменность была свойственна лишь Белым.

— Дело сделано, — объявила Лиандрин. — Белоплащники под началом Джайхима Карридина займут для нас Панарший Дворец. Само собой, он понятия не имеет, что к нам наведаются гости…

Некоторые сестры при упоминании о Белоплащниках скривились. Сменив Айя, они не изменили отношения к мужчинам, ненавидевшим способных направлять Силу женщин.

— …и вот что любопытно. Этот болван решил, будто я явилась убить его за то, что он не сумел убить Ранда ал'Тора.

— Бессмыслица, — нахмурившись, пробормотала Асне. — Конечно, нам необходимо держать его в руках, но убивать-то зачем? Ранд нужен нам живым. — Неожиданно она негромко рассмеялась низким грудным смехом:

— А раз уж необходимо держать его в руках, может, я этим и займусь. Насколько мне известно, он недурен собой.

Лиандрин фыркнула — сама она не испытывала к мужчинам ни малейшего интереса.

— Нет, — обеспокоенно покачала головой Рианна, — это не бессмыслица. Смысл здесь есть, и он меня тревожит. Выходит, нам приказывают одно, а Карридину совсем другое. Могу лишь предположить, что среди Отрекшихся нет единства.

— Отрекшиеся, — пробормотала Джини и скрестила руки на груди. Тонкий белый шелк отчетливо очертил ее грудь. — Чего стоят заверения в том, что после возвращения Великого Повелителя мы будем править миром? Отрекшиеся попросту сотрут нас в порошок в своих сварах. Где уж нам выстоять против них — хоть против кого-нибудь из них.

— Гиблый огонь, — заявила Асне. Ее раскосые темные глаза вызывающе блеснули. — Погибельный огонь может уничтожить даже Отрекшегося. И у нас есть возможность им овладеть.

Действительно, один из тер'ангриалов, похищенных ими из Башни, — черный, рифленый стержень чуть менее двух футов длиной — был предназначен именно для этого. Ни одна из них, даже сама Лиандрин, не знала, почему им было приказано унести из Тар Валона этот предмет. Как и многие другие, его просто приказали взять, не объясняя причин. Некоторые приказы приходилось выполнять, не задавая вопросов, однако Лиандрин очень хотелось утаить и прибрать к рукам хоть один ангриал. Джини громко фыркнула:

— Есть возможность, как же! Можно подумать, кто-нибудь из нас умеет обращаться с этим тер'ангриалом. Ты что, забыла, как я чуть не погибла, когда решила проверить его в действии? Да еще и судно едва не потопила. Мы могли пойти ко дну, так и не добравшись до Танчико, вот была бы потеха.

— Какая нам нужда в разящем огне, — заметила Лиандрин. — Если мы сможем накинуть узду на Возрожденного Дракона, остерегаться придется Отрекшимся, а не нам… — Неожиданно она осеклась, осознав, что в помещении находится кто-то посторонний. Гилдин копошилась в углу, протирая резной стул с низкой спинкой. — А ты что здесь делаешь? — возмущенно воскликнула Лиандрин.

— Пыль вытираю, — спокойно ответила служанка, выпрямляясь. — Вы же мне сами велели.

Лиандрин едва не хлестнула ее Единой Силой. Еле сдержалась, и вовремя. Гилдин не знала, что они Айз Седай, и не должна была знать. Да и вряд ли она успела услышать что-то важное.

— Ступай к повару, — с холодной яростью в голосе произнесла Лиандрин, — и передай, что тебя велено отхлестать ремнем. Да как следует. И пока не вытрешь всю пыль, будешь сидеть голодная! — Из-за этой нахалки Лиандрин вновь сбилась на простонародную речь, что разозлило ее еще больше.

Мариллин встала, потерлась носом о нос рыжей кошки и вручила ее Гилдин.

— Когда повар покончит с тобой, скажи, чтобы он покормил кошку сметаной. Да пусть отрежет ей баранинки, только немного и помягче. У бедной кошечки зубки не больно хороши.

Гилдин смотрела на Мариллин не моргая, губы ее были сжаты.

— Ты чего-то не поняла? — спросила Мариллин.

— Все поняла, — процедила сквозь зубы служанка. Может, до нее и впрямь не сразу доходит. В конце концов, что взять с прислужницы — она ведь им не ровня. После того как Гилдин с кошкой на руках вышла из комнаты, Лиандрин выждала минуту, а потом рывком распахнула дверь. В коридоре никого не было. Служанка не подслушивала. Лиандрин не доверяла этой Гилдин, как, впрочем, и всем остальным.