Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер

– Ну…

– Там видно будет, – уверенно сказал Банди. – Ну а Брокко… Нужно найти его и оформить на него страховку от несчастного случая. Ясно теперь?

– Но… – Джонни ощутил дурноту.

От этого подпольного бизнеса несло чем-то очень скверным. Все равно что людей убивать!

– Мы сорвем куш, – сказал Банди. – А теперь слушай. Я дам тебе свой номер, чтобы ты мог звонить мне в отсутствие твоего босса. Мы будем слушать эту шкатулку с золотом, – кивнул он в сторону радио, – и знать все завтрашние новости. Но не вздумай со мной шутить. Если однажды я приду и увижу здесь копов, тебе сильно не поздоровится. Пара моих приятелей с удовольствием сделают для меня что угодно – буквально что угодно.

Его бледные глаза блеснули за стеклышками пенсне.

– Хорошо, – слабо кивнул Джонни. – Но… я бы никогда…

– Потому что иначе ты труп. – Усмехнувшись, Банди достал из кармана колоду карт. – Все равно нам торчать здесь до полуночи. Будем ждать следующих новостей. Во что сыграем – в блекджек или стад?

– Пусть будет стад…

Ошеломленный Джонни наблюдал, как Банди снимает пальто, вешает его на ближайший крючок и достает коробочку с игральными картами.

«А вот и Бен Берни!» – сказало радио.

Джонни только что не тошнило.

Прошло несколько недель. Джонни был совершенно несчастен. Тайная жизнь повергала его в ужас: что, если Генслер обо всем прознает? Что, если полиция возьмет след? А ведь был еще миллион таких «что, если»!

Банди процветал. Он извлекал выгоду из каждой важной новости и поэтому обвешался бриллиантами. Заодно он загрузил работой Джонни, требуя сидеть возле радио ночи напролет. Джонни чуть ли не ненавидел собственное детище.

Дина помалкивала, хотя ей было больно оттого, что Джонни пренебрегал ею. Объяснить ей все он не мог, каяться было бесполезно. Дина не возмущалась, но ее глаза частенько были розовыми.

Джонни хотелось прикончить Банди, этого озверелого, безжалостного убийцу. Однажды по радио объявили о тайной поставке большой партии бриллиантов из Амстердама в главный ювелирный в городе. Банди улыбнулся. А на следующий день кто-то остановил грузовик с бриллиантами, застрелил водителя и украл всю партию.

– Я не понимаю, – сказал тогда Джонни. – Мы сами слышали диктора «Дабл-ю – эй – зет»: мол, бриллианты благополучно прибыли. Но как они прибудут завтра, если ты украл их сегодня?

– Этот мне. – Банди поставил покерный лоток. – Ты ошибаешься. Это радио никогда не врет. Нужно было только послать им сообщение. – И он показал Джонни конверт. – Здесь я, конечно, не говорю, что украл бриллианты, но… Вот как все будет. Цитата: «Сегодня ювелирная компания „Францен“ сообщила репортеру, что ожидает секретную поставку бриллиантов из Амстердама. „К этой минуте, – сказал господин Францен у себя дома, – партия уже должна прибыть, так что я могу свободно раскрыть эту информацию“». Конец цитаты.

– Но ведь…

– Идем наверх.

Банди направился в подсобку и, немного повозившись с тамошним радиоприемником, сразу попал на волну WAZ.

– Вот что мы слышали прошлой ночью, примерно в это же время.

По радио и впрямь пустили уже знакомые им новости. А затем… «Сегодня ювелирная компания „Францен“ сообщила репортеру…»

В темноте они молча прослушали сообщение, точь-в-точь такое же, как в конверте.

– Видал? – сказал Банди. – Будущее не изменить. Давай-ка вниз, здесь нас могут заметить.

В полночь Банди отложил карты и сходил за пальто.

– Я улетаю во Флориду на пару дней. Веди себя хорошо, пока я не вернусь. И не забывай записывать новости.

– Конечно, – глухо ответил Джонни. – Конечно…

Следующий день обернулся катастрофой, а началось все, когда зловонное облако ревеня с Генслером внутри велело Джонни вычистить подвал.

– И убери оттуда свой самопал! – рявкнул он. – Твое радио потребляет слишком много электричества.

– Н-но я же оплачиваю счета…

– Не спорь со мной, – потребовал Генслер, – просто убери его.

У Джонни скрутило желудок.

– Послушайте, мистер Генслер, – в отчаянии сказал он, – оно же настроено! Я не смогу перенастроить его дома. Если я заберу радио, оно больше не заработает!

– И хорошо! – сказал Генслер. – Возможно, ты наконец-то займешься работой.

Весь день Джонни ходил, словно в оцепенении. Он хотел телеграфировать Банди, но не знал, где искать его во Флориде. Он понимал: Банди обвинит его в том, что радио испортилось. Вдобавок Джонни был совершенно уверен, что не сможет вновь настроить прибор на завтрашнюю волну.

Но надежда, вопреки всему, заставила его прослушать той ночью все выпуски новостей. Лишь одно сообщение могло ему помочь: на финале автодрома в Индианаполисе приз достался гонщику под номером семь. Номер семь…

Джонни провел бессонную ночь. Наутро он опоздал на работу, чтобы занять триста долларов и тем самым попасть в кабалу на триста лет.

Генслер был в ярости:

– Мне все утро трезвонят кредитные компании! Боже мой, Дрейк, что ты удумал?!

– Я хочу купить магазин, – сказал Джонни.

– Купить… что? Ты спятил!

– Ну же. За сколько продадите?

Генслер назвал цену.

– Ну, есть такой вариант: шестьсот долларов я плачу завтра, а остальное – через… э-э-э… через тридцать дней.

– Тебе не удастся найти столько денег всего за месяц, – сказал Генслер. – А я уж точно не верну эти шесть сотен.

Но жадность победила, и они ударили по рукам. Шло время. Банди как в воду канул. Тридцать дней неумолимо подходили к концу, и Джонни приклеился к радио.

Результаты забега на ипподроме «Санта-Анита» пришли в последнюю секунду. До этого Джонни никак не удавалось собрать нужную сумму, хотя он умолял, брал взаймы и экономил как мог, чтобы поставить где доллар, где пять. Он ставил на бейсболистов, яхтсменов, гольфистов, теннисистов, боксеров, борцов и участников ежегодных лягушачьих бегов в Калаверасе. Разумеется, Джонни неизменно побеждал, но, хотя его доход рос в геометрической прогрессии, деньги копились ужасающе медленно.

И все же Джонни заработал даже чуть больше необходимого. Он полностью расплатился с Генслером, оформил купчую и на время почувствовал себя в безопасности. В безопасности? Ха!

Всего пару месяцев назад он отдал бы все за возможность купить магазин – а теперь это вообще ничего не значило. Ведь он так и не решился жениться на Дине, чтобы не делать ее сразу новобрачной и будущей вдовой. И вот…

– Джонни, – однажды произнесла Дина, – скажи мне правду, я не обижусь. Ты хочешь разорвать нашу помолвку?

Это был удар, от которого сердце бедняги Джонни судорожно забилось и чуть не разорвалось.

А позже из Флориды вернулся Банди – веселый, загорелый, полный планов на будущее. Его очень обрадовало, что магазин теперь принадлежит Джонни.

– И как мне самому не пришло это в голову? – сказал он. –