Мой персональный ад - Таня Ульянова

Я молча смотрела на него, не зная что сейчас сказать, да нужно было мне сейчас что-то говорить?

- Когда я тебя сегодня увидел в клубе, с этим мужиком... - продолжил он. - У меня внутри всё оборвалось.

- Артём, это была не я! - встав с кровати я закупалась в одеяло.

- Я тебе не верю! - как никогда холодно ответил он. - Все кончено, Полина. Эта часть моей жизни окончена. Я не хочу тебя видеть, я не хочу быть с тобой!

Я в ступоре смотрела на него, пытаясь сдержать просящиеся наружу слёзы. Мне казалось воздух покинул лёгкие, а сердце провалилось куда-то в пропасть, разбиваясь на тысячи мелких осколков.

Не сказав мне больше ни слова, он молча ушел, громко захлопнув за собой дверь.

Первые секунды, я стояла в том же ступоре, отказываясь верить в то что нас больше нет. Он взял и просто ушел.

***

Артем.

Устало сев на капот машины, я поднял взгляд на её окна, в которых по-прежнему горел свет.

Пусть я поступаю неправильно, и делаю ей больно, но я действительно больше не верю в любовь. Света убила эту веру. Она уничтожила всё внутри, не оставив больше никаких теплых чувств.

Я не собирался делать больно Полине. Она первая нанесла удар в спину, зная насколько больно мне было в прошлый раз.

Полина знала как больно мне было после предательства Светы, и сама поступила не лучше, ещё и отрицая что в клубе была она.

Тяжело вздохнув, я сел в машину. Домой ехать совершенно не хотелось.

Больше всего, мне сейчас хотелось просто исчезнуть, раствориться, и постараться выкинуть все это из головы.

Я думал что мне станет легче, если я расстанусь с Полиной, только вот внутри почему-то была одна горечь, перемешанная с болью, и отчаянием.

При первой нашей встрече, Полина мне показалась настолько невинной, что я и подумать не мог, что такая тихошница способна на предательство. В тихом омуте, и черти водятся, как говориться. Недооценил я её.

Открыв бордачок, я достал небольшую коробочку, оббитую красным бархатом.

Я как дурак, понадеялся построить будущее с ней, хотел сделать предложение, а она просто воспользовалась мной.

Опустив стекло, я кинул кольцо на землю вместе с коробочкой и дал по глазам.

Ночной город зажигал одинокие огни, но только вот на душе от них не становилось светлее. С каждой новой минутой, омерзение к самому себе, за то что я повелся в очередной раз на красивые слова, окутывало меня с ног до головы, не давая здраво соображать.

В тот момент, я даже и подумать не мог, что я собственными руками закапываю своё счастье, и толкаю нас двоих, в эту пропасть боли, и ненависти друг к другу.

***

Полина.

Облакотившись на холодную кафельную стену, я закрыла глаза, позволяя слезам выйти наружу.

Я отказывалась верить в происходящее, которое казалось мне каким-то ужасным розыгрышем.

Сейчас мне хотелось просто знать, за что? За что он так поступил со мной? Почему он меня бросил, обвинив в предательстве?

Я не понаслышке знала что такое предательство, и как это больно. Я бы никогда не смогла поступить так с человеком, которого люблю, и который занимает очень важное место в моей жизни.

Я звонила Артёму в который раз, но безрезультатно. Первые три звонка он просто не брал трубку, а потом и вовсе отключил телефон.

Я понимала что он вряд-ли станет со мной разговаривать сейчас, ведь он не верит мне.

Кое как добравшись в спальню, я подошла к небольшому прикроватному столику, где стояла наша совместная фотография с Артёмом.

Взяв фотографию в руки, я бережно провела по ней пальцами, мысленно вернувшись в тот день.

Положив подбородок мне на плечо, Артём слегка улыбнулся, оставив нежный поцелуй на моей щеке.

Мы лежали на кровати в моей комнате, просто наслаждаясь тишиной.

На фоне шел какой-то фильм, включенный на ноутбуке, только  я совсем не вникала в него. Я просто наслаждалась объятиями любимого, боясь спугнуть момент.

- Лебеди... - негромко проговорила я, увидев птиц на экране.

- Лебеди очень верные птицы, - начал Артём. - Если один из них погибает, второй поднимается высоко над водой, и сложив крылья падает камнем вниз, разбиваясь. От сюда и выражение " лебединая верность"....

Поставив фотографию обратно, я села на кровать, пытаясь унять просящиеся слёзы, но они непослушным ручьём скатывались по щекам, не давая ровно дышать.

- Полин, я дома, - послвшался голос Матвея.

Вздрогнув от неожиданности, я хотела было притвориться спящей, но не успела. Дверь в мою комнату открылась, и Матвей включил свет.

- Полин, что случилось? - на лице брата читалась тревога.

Я молча смотрела на него, пытаясь спрятать засосы на шее халатом, но брат успел их заметить.

С хмурым видом подойдя ко мне, он убрал мою руку, внимательно осматривая шею.

- Кто это сделал? - в его тоне слышалась злость.

- Матвей... - сглотнув ком, я попыталась уйти от объяснений, но брату не составило труда догадаться.

Это было видно по его глазам.

- Полина, он тебя обидел?! Он сделал тебе больно?! - голос Матвея был просто наполнен злостью.

Я не хотела сейчас ему ничего объяснять, не хотела поднимать эту тему.

- Матвей, оставь меня пожалуйста одну... - сдержанно попросила брата.

Не став со мной спорить, он молча вышел из комнаты выполнив мою просьбу.

Сняв халат, я легла на кровать, укрываясь одеялом с головой. Хотелось исчезнуть, растворить, прекратить это жалкое существование. Выбросить Артёма из головы, словно его никогда и не было в моей жизни.

Полина.

Утро следующего дня выдалось не самым лучшим из всех. Голова ужасно болела от того что я наплакалась вчера, а глаза мне удалось открыть с большим трудом.

Меньше всего мне сегодня хотелось идти на работу, но её к сожалению никто не отменял, и нужно было идти работать. Однозначно я сегодня пересекусь с Артёмом, и для меня будет огромной пыткой постараться держать себя в руках.

Посмотрев на свое отражение в зеркале я ужаснулась. Глаза опухшие, пустые, лицо бледное словно стена, а шея зияет грубыми засосами. Отвратительная картина...

Более менее приведя себя в божеский вид, я прошла на кухню где уже собрались отчим, мама, и Матвей.

Мама занималась приготовлением завтрака, отчим как обычно читал газету, а Матвей задумчиво сидел у окна, одним своим видом показывая что лучше его не трогать сейчас.

Завтрак прошел довольно спокойно, без лишних допросов. Не уже ли Матвей ничего не рассказал родителям о засосах?