Соль - Марк Хаскелл Смит

Ей вдруг показалось, что они с Сомпорном — как будто отдыхающие любовники, согретые лучами недавнего секса. Именно такие моменты и нравились ей больше всего, даже если секс не всегда доставлял удовольствие; настоящая близость наступала потом, после…

Сомпорн опять закурил.

— Это же вредно!

Он согласно кивнул, махнул рукой.

— Дым прогоняет комаров. Не хочу, чтобы жалили твою прекрасную кожу!

Шейла невозмутимо втирала кокосовое масло в кожу груди, намазывала шею и плечи. Потом посмотрела прямо в глаза Сомпорну.

— Намажешь мне спину?

Он кивнул и взял бутылочку. Шейла повернулась к нему спиной и стала ждать. Капитан Сомпорн уселся на койку и стал втирать масло в женскую кожу: он делал это так медленно и нежно, что она чувствовала, как дрожат его руки. Пыталась расслабиться, но с изумлением почувствовала, что ее это заводит.

Шейла сидела лицом к темной стене и ничего не видела, кроме теней, отбрасываемых фонарем, как в теневом кукольном театре. Только ощущения — прикосновения рук Сомпорна, сладкое масло, увлажняющее кожу, густой аромат табака, мешающийся с сильным запахом кокоса, и пьянящий привкус пива; слышала, как шипит фонарь, как влажно чавкает втираемое в кожу масло.

С ослепительной ясностью Шейла вдруг поняла, что вот это и есть настоящая близость. Ничего общего с сексом.

Торк попросил консьержа разбудить его утром. Странно. В обычных обстоятельствах он просто спал бы, сколько спится, сколько позволили бы биологические ритмы, дающие телу отдохнуть. Но сейчас ему хотелось встать как можно раньше. Попасть в банк к самому открытию.

Зазвонил телефон. Чертовски громко, резко, противно… Мерзейшая штука эти портье, подумал Торк.

Он выбрался из кровати, поплелся в ванную. Пожалуй, лучше побриться, умыться, выглядеть прилично. Никто не выдаст миллион долларов наличкой тому, кто выглядит как бомж.

Торк надел чистую белую рубашку и черные джинсы (живот вывалился поверх пояса, точно хлынула океанская волна) и вышел из номера.

Носильщики бросились ему навстречу, однако Торк покачал головой — некогда, да и чемодан легкий.

У отеля не оказалось ни одного такси; предупредительный швейцар предложил вызвать машину по телефону. Торк спросил про грязный «тук-тук» на подъездной дорожке. Швейцар пытался уговорить его дождаться такси — ведь «тук-тук» шумит и воняет… Но Торку было все равно, его ждало Настоящее Дело!

Торк забрался на заднее сиденье «тук-тука» и попросил водителя отвезти его в Банк Пхукета на Пхукет-роуд в городе Пхукет. Водитель завел мотор, «тук-тук» резко дернулся, фыркнул и выпустил ядовитое облако дыма. Когда трехколесная повозка набрала скорость и, пошатываясь, загрохотала по дороге, Торку уже казалось, что он оседлал поломанную газонокосилку.

Водитель улыбнулся Торку и решительно вырулил за поворот. Мимо пронесся гудящий автобус. Торк заорал:

— Что за черт?! Чувак, ты что творишь?!

Водитель кивал и улыбался.

— Автобус. Большой автобус.

Не поспоришь.

— Да уж… Большой автобус. Мертвый басист.

Торк разглядел, что «тук-тук» старательно украсили. Сиденья были обтянуты яркой тканью с геометрическим узором, на зеркале заднего вида болтался полумесяц. Арабские письмена вились по всей поверхности крыши, а над лобовым стеклом была приписка по-английски: «Славьте Аллаха! Нет большей чести, чем смерть во имя Аллаха!»

Музыкант вцепился в сиденье — «тук-тук» с лязгом несся вниз с холма, точно японский камикадзе, мотор грохотал, не справляясь с оборотами, подвеска — если она там, конечно, была — тряслась и дребезжала.

Торку стало страшно. А вдруг чиновник из Бюро иммиграции прав? Что, если в этой части Таиланда кишмя кишат террористы?

«Нет большей чести, чем смерть во имя Аллаха!» Какого черта?

Торк изо всех сил вцепился в дверцу «тук-тука». Когда машинка въехала в город, ему стало чуть лучше. «Тук-туку» пришлось замедлить ход из-за городского движения; водитель маневрировал по улицам, объезжая мусорные баки (по крайней мере Торку казалось, что эти штуки вдоль домов — мусорные баки) и уворачиваясь от мотоциклов, самокатов, автомобилей и таких же трехколесных недоразумений. Будто они участвовали в какой-то гонке, тут и там выгадывая сомнительное преимущество.

Наконец шофер ударил по тормозам у Банка Пхукета; Торк испытал облегчение. Пошатываясь, он выбрался из машинки, заплатил шоферу (оставив тому непомерные чаевые, словно в благодарность за то, что остался жив) и понес свой чемодан в банк.

Ему понравилось, что здание и впрямь выглядело как современное, точно где-нибудь в Канзасе или Олбани.

Кондиционер исправно гнал прохладный чистый воздух, и хотелось просто стоять неподвижно, пока на коже не высохнут капли пота. Какая все-таки благодать эти кондиционеры!

Управляющий банком (некто с именем столь длинным и так набитым гласными, что Торк не мог не только запомнить его, но и повторить, хотя имя было написано на визитной карточке) тут же вскочил, чтобы приветствовать гостя. Он стал воодушевленно кланяться — местный «вай» со сложенными перед собой руками, — затем пожал Торку руку на западный манер — так твердо, что хрустнули костяшки пальцев.

Предложив гостю чашку чая (Торк отказался), управляющий проверил его паспорт, попросил подписать несколько документов, а потом повел мимо охранников с автоматами в хранилище.

Наконец управляющий зазвенел связкой ключей, открыл маленькую дверцу, выкатил металлический ящик на колесиках, откинул крышку и отпер еще одну коробочку. Совсем как русская матрешка: запертый металлический сейф заперт в металлическом ящике, запертом в бетонном подвале.

После всех этих предосторожностей казалось так странно тащить деньги на улицу в обычном чемодане. Даже не кожаном.

Управляющий, мистер Не-пойми-как-звать, взял чемодан Торка и уложил на стол. Потом стал передавать клиенту пачки долларов США.

— Мистер Генри, пересчитайте, пожалуйста.

Торк подержал несколько пачек зеленоватых банкнот в руках, взглянул на управляющего.

— Я вам доверяю.

Тот погрозил пальцем.

— Нет, нет! Пожалуйста, убедитесь, что все в порядке.

Торк никогда прежде не пересчитывал миллион баксов. Да и сколько это вообще — миллион? Сто сотен тысяч? Тысяча десятков тысяч? Когда в последний раз ему приходилось заниматься математикой? Вроде бы в старшей школе математики не было, а в колледж он так и не пошел… Последняя математическая задачка заключалась в следующем: сколько косяков получится из пакетика травы, который продал ему братец Зоуи Левина, встреченный в зале игровых автоматов? Он попытался вспомнить какой-нибудь математический факт. Километр равен 1,6 мили. Верно? Или в миле 2,2 км? Или в килограмме 2,2 фунта[6]? Один литр газировки — это больше обычной бутылки. В супермаркетах продаются большие литровые бутылки, правильно?