Ночная гостья - Хелен Брукс

Нет, Джина Лейтон придерживалась старомодных взглядов. Онабыла заложницей романтических представлений о том, что мужчина долженпревосходить женщину не только в физической силе, но и в силе духа и убеждений.Ей не хотелось быть спутницей человека, которого следует направлять. Она моглапойти на отчаянный шаг и вверить свою женскую честь в руки решительногомужчины, могла безрассудно признаться в своей любви, поклясться в верности,безоглядно отдаться ему. И если бы такой поступок стал бы ее роковой ошибкой,даже тогда она не стала бы сожалеть.

Но Гарри Бридон, этот бесподобный, остроумный, любвеобильныймалый... Она не подозревала его в вероломстве, не опасалась за свою женскуюрепутацию. И даже если бы между ними что-то случилось, Гарри Бридон никогда нестал бы хвастать этим и выносить на общий суд. Совсем не такого исхода Джинанадеялась избежать, удерживая этого плейбоя на расстоянии.

Она надеялась сохранить свою любовь к нему первозданной,незамутненной плотскими помыслами.

Раздался телефонный звонок. Джина, помня о намерении матери,поспешила ответить.

—  Привет, мама, — сонным голосом пробормотала она.

И в ответ услышала добродушный мужской смех, который безтруда узнала.

—  Это не мама, а всего лишь Гарри... Гарри Бридон...Помнишь еще такого? — весело спросил он.

—  Конечно, помню, — едва слышно ответила она.

—  Надеюсь, не разбудил. У тебя голос сонный. Прости, еслипотревожил. Просто подумал, что если ты сегодня уезжаешь, то, наверное, уже наногах, - в оправдание себе проговорил Гарри.

— Несколько минут назад проснулась. Так что ты меня неразбудил. А голос сонный, потому что не выспалась. Плохо спалось послепрощального семейного ужина, — для чего-то уточнила она.

— Могу представить... — сочувственно произнес Гарри. —Утопили в слезах?

—   Хуже... — многозначительно вздохнула Джина.

— Что может быть хуже родительских слез? — ироническипоинтересовался собеседник.

—  Проявили полное понимание, сдержанно выразили своюбезоговорочную поддержку. Так что если у меня и оставались какие-то сомнения,то теперь придется забыть о них и ехать, невзирая ни на что, — объявила она.

—  Они тебя отпустили?! — изумился Гарри.

—  Скрепя сердце. Мама чуть не всплакнула. Но все же онирешили мне не препятствовать, поскольку я уже взрослая, мне и решать. И ониправы. А я не должна трусить и поддаваться нелепым страхам новизны.

—  Всегда восхищался твоей рассудительностью, — проговорилГарри. — Если не знать, какие чувства тебе приходится в себе подавлять, томожет сложиться ложное впечатление, будто ты совершенно бесстрашна.

—  Я не бесстрашна, и тебе это известно, — хмуро отозваласьдевушка. - Как ты ладишь со своими подопечными?

—   С Дейзи, Рози, Поппи и Циннией? — задорно спросил ееГарри.

— Да, с этими самыми, с поименованными, — в тон емуподхватила Джина, чувствуя, как ее настроение постепенно выправляется.

—  О, эти крохи бед не знают, лопают, мочатся и спят, —ответил хозяин. - Послушай, я ведь не по поводу этой четверки карапузов тебезвоню, — бегло проговорил он и притворно закашлялся, затягивая паузу.

Джина почувствовала, что ее ноги холодеют и не чувствуют подсобой тверди. Она крепче вцепилась в телефонную трубку и медленно опустилась вкресло.

—  Да, что случилось? — дрожащим голосом произнесла она.

—  Тебе не о чем волноваться, — постарался успокоить еесобеседник и вновь смолк. — Ты так

помогла мне в ночь, когда мы нашли этих поименованных. Я ине поблагодарил тебя толком.

—  Гарри, ты вовсе не обязан меня благодарить. Я сделала то,что сама считала нужным сделать для бедных подкидышей. Только и всего.

—  Я так не думаю, — строго возразил он. — Теперь,официально став хозяином этой четверни, я чувствую себя в долгу перед тобой.Твои доводы, твое участие в их судьбе позволили мне принять не эмоциональное, аосознанное решение. Это очень важно.

—  Гарри, ты сделал это сам.

—  Прошу тебя, Джина, не спорь. Я и так чувствую себя всравнении с тобой тюфяком, — самокритично объявил он, и в его голосе не было ниявной шутливости, ни легкой иронии.

—  Гарри... — осторожно начала она.

—  Позволь досказать, — аккуратно перебил он ее.

— Я слушаю.

—  Это твой последний день в городе. Завтра ты будешь ужедалеко. Я прекрасно понимаю, что сегодня у тебя много важных дел, что тебенекогда и вообще ты очень устала. Но я прошу тебя уделить мне некоторое время.Позавтракай хотя бы со мной... Я надеюсь, это возможно?

Джина отчетливо слышала, как дрожал от волнения его голос.Она нервно глотнула воздух и чуть не поперхнулась. Глаза засаднило от слез. Онане могла понять, за что ей такое испытание и как с ним справляться.

—  Ты меня слышишь? — вкрадчиво произнес Гарри посленескольких мгновений напряженной

тишины. — Джина, где ты? Отзовись, детка, — ласково попросилон все тем же взволнованным голосом.

Джина знала, он не притворяется. Гарри такой, какой он есть,не хуже и не лучше. Возможно, сейчас, предчувствуя близкую разлуку, посленескольких удивительных часов, проведенных вместе, он искренне убежден, чтолюбит ее. Но так ли это?

Он сам признался, что очень скоро охладел к своей первойжене. Джина, конечно, не вопьется в него, как Анна, лишь бы удержать при себе.Она отпустит его, как только почувствует, что связь ослабла. Но ей самой отэтого благоразумия будет лишь хуже.

— Да, Гарри. Я тебя слышу, — отозвалась она.

—  Всего лишь один завтрак, — просительно повторил он.

—  Хорошо, Гарри. Я с удовольствием позавтракаю с тобой, —согласилась Джина, тотчас схватившись за голову от проявленной слабости.

—  Чудесно! — в один миг воспрянул Гарри. — Знаю я недалекоот твоего дома одно замечательное кафе, которое открывается спозаранку, тамподают отличные завтраки.

—  Я догадываюсь, о каком кафе ты говоришь. Тамдействительно отменно кормят, — подтвердила она.

—   В какое время ты сможешь прийти? — деловито осведомилсяГарри.

—  От меня это в двух шагах... Когда ты подъедешь?

—  По правде сказать, я сижу сейчас в своей машине под окнамитвоей квартиры. Если хватит телефонного шнура, вполне можешь взглянуть на меня.

—  Гарри, что ты тут делаешь? — изумленно спросила она,поднимаясь с кресла, и, осторожно подтягивая телефонный шнур за собой,приблизилась к окну.

—   Так... Решил полюбоваться рассветом. Знаю, что в этойчасти города открывается самый волшебный вид на восток. Тебе это известно?