История одного поколения - Олег Валентинович Суворов

их беседа, что она записала его телефон и обещала позвонить снова, тем более что у нее «никогда еще не было знакомого грузчика, который мечтал бы стать историком».

Оказывается, даже в том, что он называл своим «падением», был определенный шарм! Девушку звали Лена, она была его ровесницей и училась на первом курсе одного из многочисленных технических институтов. А дальше началось то, что иначе как «одой телефонных знакомств» и не назовешь. Каждый день, отработав тяжелую смену, Денис спешил домой, зная, что часов в семь-восемь вечера раздастся долгожданный звонок и прелестная, как он горячо надеялся, Леночка в очередной раз скажет ему: «Привет! Ну, как поживаешь?»

Как правило, их разговор продолжался не менее часа, в течение которого он неизменно настаивал на встрече, а она под кокетливо-юмористическим предлогом увертывалась: «Ах, юноша, я вас еще недостаточно хорошо знаю!» При этом жила совсем неподалеку — не более чем в десяти минутах ходьбы от его дома!

Наконец миг долгожданной встречи настал — и вконец очарованный Денис увидел предмет своих грез. После этого свидания он пришел домой влюбленный и задумчивый… Леночка оказалась незаурядной красавицей, хотя и не совсем в его вкусе — высокая, худенькая, элегантная. В те времена он предпочитал женщин попроще, которые бы не были столь красивы и элегантны, зато имели бы пышную фигуру, не слишком противное «личико» (это слово он искренне ненавидел ввиду его схожести с «личинкой») и — самое главное! — были бы готовы уступить натиску сексуально озабоченного юноши, каковым он в тот момент являлся. Именно такими были подружки его приятелей, с которыми те познавали первые радости секса и на которых, в буквальном смысле слова, изливали потоки кипящей юношеской спермы.

Увы, как выяснилось довольно скоро, сам Денис не слишком понравился Лене. Здесь вполне уместно сделать небольшое отступление и сказать пару слов о таком жестоком изобретении человеческого гения, как телефон, породившем телефонные знакомства. И дело даже не в том, что прелестные голоса ваших незнакомых собеседниц могут принадлежать особам самого гнусного вида; дело в том, что вы сами можете вызвать разочарование у тех женщин, которых долго и, как вам казалось, успешно обольщали по телефону!

Денис пал жертвой именно этой ловушки. Нет, после их свидания Лена продолжала звонить достаточно часто, но зато от новых встреч уклонялась с удвоенной силой. Мнительный, как и большинство юношей в его возрасте, он немедленно приписал это прискорбное обстоятельство своему слишком большому носу и слишком низкому социальному статусу. Тем не менее он охотно поддерживал их долгие телефонные беседы, более того, делал для Леночки контрольные по приснопамятной истории КПСС, послушно опуская их в ее почтовый ящик.

Впрочем, последнюю контрольную Денис вручил ей лично, поскольку к тому времени она уже переехала в другой район Москвы. И вот теперь, ожидая ее звонка, он ждал и оценки своего труда, но вместо этого услышал смертельную фразу:

— Ты знаешь, я выхожу замуж.

Никто из нас не сможет сразу поверить, что лучшим мечтам жизни приходит столь жестокий конец! Кроме того, чем более жестокий удар наносит нам судьба устами любимой женщины, тем менее мы верим в достоинства своих счастливых соперников.

— За кого? — пролепетал несчастный Денис после долгой паузы, вызванной вполне понятным шоком.

— За чудного мальчика по имени Игорь.

— Чем же он такой, черт бы его подрал, чудный?

— Красив, умен, образован и очень меня любит.

— Я тоже тебя очень люблю!

— Знаю, но не могу ответить тебе взаимностью.

И тут Денис заметался, если только можно употребить это слово по отношению к телефонному разговору. Он то жаловался, то клялся в любви, то обещал сотворить с собой «нечто ужасное», но все это наталкивалось на неизменный ответ:

— Тебе надо поступить в институт, у тебя еще все впереди, и поэтому ты меня вскоре забудешь.

— Никогда! — с абсолютной искренностью восклицал он. — Скорее умру…

— Выживешь!

— Но ты уже больше не позвонишь?

— А зачем?

— В таком случае — прощай, любовь моя! — патетично воскликнул он и первым повесил трубку.

Все дальнейшее было вполне естественным, если даже Герцен в знаменитых мемуарах «Былое и думы» писал следующее: «Русская слабость пить с горя — совсем не так уж дурна, как говорят. Тяжелый сон лучше тяжелой бессонницы, а головная боль утром с похмелья лучше мертвящей печали натощак». Хуже всего было то, что чувство безответной любви и невыносимой ревности усугублялось элементарной половой неудовлетворенностью, ибо Денис к тому времени еще не успел стать мужчиной. А уж как он возбуждался от порнографических фотографий или тех фраз, которые периодически попадались в художественной литературе, вроде: «Он медленно расстегнул на ней бюстгальтер и стал целовать ее полные упругие груди»!

Мир был таинственен и невообразим во всей своей космической сложности и многогранности, но больше всего в тот момент влек мир секса и тех пока еще таинственных отношений, которые заставляли видеть в женщинах венец творения, а в их пленительных прелестях — самое безумное счастье, которое только можно себе представить.

Стремительно собравшись, Денис вернулся в недавно покинутый ресторан. Дальнейшие события того вечера он помнил смутно, поскольку быстро напился в какой-то компании, после чего с трудом выбрался наружу, возмущенно отвергнув предложение его проводить.

Последнее, что запомнил Денис из событий того злополучного дня, — это собственные переживания. Сидя на скамейке в сквере, он непрерывно курил и, заливаясь горючими слезами, без конца задавал звездному небу один и тот же безответный вопрос:

— Почему я так несчастен? За что мне все это?

Во времена всеобщего атеизма бог писался с маленькой буквы и не воспринимался всерьез, поэтому в отчаянных мольбах Дениса не было ничего религиозного. Оставим его в этом плачевном состоянии и позволим вволю попереживать, тем более что в подобных случаях может помочь только время…

Спустя три года, когда Денис уже был вполне благополучным студентом Московского университета, произошла мистическая вещь — однажды ночью он вдруг вспомнил всю эту историю и представил себе ее продолжение: она звонит,