Любить и умереть только в Андорре - Чингиз Абдуллаев

— Выпьем, господа, — предложил я, поднимая свой стакан, — занашу очаровательную мисс Мандель.

Все пятеро подняли свои бокалы с вином. Через секунду кто-товскрикнул. Или мне показалось. Еще через секунду, опрокидываясь на стол, почтимоментально умер один из нас. Остальные четверо смотрели на него, застыв каккаменные статуи. Стоявшие у дверей полицейские даже не поняли, что произошло.

— Вы все арестованы! — Комиссар кричал на нас прямо вресторане, и мы молчали, лишь бросая редкие взгляды друг на друга.

Это убийство потрясло всех — полицейских, официантов, самогокомиссара и, кажется, нас тоже.

Они сидели за столом четверо — Поль, Офра, Гусейн, Джулио,когда я подошел прямо к ним. У меня в руках был всего-навсего большой букетцветов, который я купил в магазине. Я протянул его Офре и затем предложилвыпить. Официант налил мне из бутылки чудесного андоррского вина, я поднял свойбокал. Они пили практически все вместе, все разом. И тут вдруг Гусейнзакачался, что-то, кажется, прошептал и свалился прямо на стол. Мы даже неуспели ничего сделать, просто ошеломленно смотрели на его почти мгновеннуюагонию. А потом приехал комиссар…

Труп уже унесли, все вокруг как-то быстро суетились, куда-тоспешили, и только мы четверо пребывали в каком-то оцепенении. Несколько раз яловил на себе взгляды Офры, но не мог понять, что именно она шепчет. Наконецмне удалось взять ее руку в свою, и только тогда я разобрал два слова, которыеона все время повторяла.

— Не он, — говорила она по-английски, — не он, не он.

Она повторяла это сотни раз как заклинание, словно оно могловернуть нам бедного иранца, так эффектно закончившего свое земное существованиев этом милом ресторанчике «Ла Лавальер». Первое, что выяснил комиссар, это ктоименно предложил собраться в этом ресторане. Скрывать было глупо, да и ненужно. Предлагал, разумеется, я. И комиссар с удовольствием набросился именнона меня. Он вел свой допрос прямо в ресторане.

— Ну, мистер Лежинский, — очень торжественно начал комиссар,— это, кажется, вы советовали пообедать в этом милом ресторанчике?

— А это уголовное преступление, комиссар? — спросил я его.

— Само по себе нет. Но согласитесь, что очень страннополучается. Именно вы выбрали этот ресторан, пригласили в него своих друзей,собрали всех вместе, а сами опоздали. И как только вы пришли, был убит мистерГусейн. Очень интересно, вы так не считаете?

— Не вижу в смерти нашего друга ничего интересного, — сухопробормотал я, — мне кажется, здесь произошла трагедия, комиссар, а выразыгрываете какой-то непонятный фарс.

— Фарс, — взвизгнул комиссар, — это вы разыгрываете кровавыйфарс вот уже три дня. Это вы все придумали такие изощренные убийства исовершаете их. Это не я, а вы обвиняетесь в убийстве своих коллег.

— Простите, комиссар, но вы предъявляете мне конкретноеобвинение в убийстве? — уточнил я. — Могу я знать, где в таком случае мойадвокат? По таким сложным делам мне, как иностранцу, просто невозможно отвечатьна ваши вопросы без адвоката.

— Нет, — уставшим голосом ответил комиссар, — я вам поканичего не предъявлял. Я просто просил вас быть более точным в своих показаниях.Итак, начнем с самого начала. Вы были инициатором этого злополучного обеда?

— Да, мне хотелось отметить наш последний вечер в Андорре.

— Будем считать, что это вам удалось, — зло отметилкомиссар, — расскажите подробно, что вы делали до того, как пришли в ресторан.

— Вы считаете, что это поможет следствию?

— Мне лучше это знать, отвечайте на мой вопрос, мистерЛежинский.

— Дело в том, что после того, как я вышел из отеля, со мнойнеразлучно находились двое ваших людей, комиссар, которые вели меня едва ли непод руки. Не считаете ли вы, что они могут рассказать вам более подробно, где ябыл и что конкретно делал.

— Господин Лежинский, — очень грозно произнес комиссар, — яповторяю свой вопрос — расскажите, где вы были до того, как пришли в ресторан.

— Я вышел из отеля и пошел в банк. Название банка не помню.Кажется, был филиал Национального банка Испании. Он расположен здесь недалеко,внизу по улице, можете уточнить у ваших людей его название. Там я поменялденьги, получил часть денег по чеку и вышел из банка. В магазине, рядом сбанком, я купил цветы, вон тот букет, который ваши люди уже успели помять ипопортить. После этого в сопровождении двух ваших людей я пришел в ресторан,вошел в зал и отдал цветы мисс Офре Мандель. Затем официант налил мне бокалвина, и мы все выпили. Вот и все.

— Нет, не все, — возразил комиссар, — вы забыли сказатьглавное. После того как вы вошли в зал и выпили свой бокал вина, стоявший рядомс вами мистер Гусейн упал мертвым на ваш стол. Теперь картина будет болееполная.

— Ну раз вы все знаете, зачем мне это рассказывать? И потомупал ведь не я, господин комиссар, а мой бедный коллега из Ирана. Поэтому я немог рассказать и о его ощущениях. Вы ведь просили меня рассказать о своихсобственных похождениях. Разве я не прав?

Комиссар проигнорировал мой вопрос.

— Покажите, где вы стояли, — почти приказал он.

Я спокойно встал и направился к выходу. Затем стал в началезала. Он был правильной, немного продолговатой формы.

— Я стоял здесь! — крикнул я комиссару.

— Возьмите цветы, — снова приказал он.

Кто-то из полицейских передал мне цветы.

— Что мне с ними делать?

— Держите в руке и дальше действуйте так, как это было часназад. А вас, господа, я попрошу за стол, — предложил комиссар оставшимсятроим. И сам сел между Джулио и Офрой на место Гусейна.

— Идите! — крикнул он мне.

Под взглядами полицейских и официантов я подошел к столу.

— Дальше, — приказал комиссар.

Я протянул букет цветов мисс Мандель.

— Что было дальше? — Нетерпение этого господина О достиглосвоего предела.

— Это вам, — немного грустно сказал я Офре, протягивая ейбукет.

— Стоп, — крикнул комиссар, — покажите точно так, как было впервый раз!

— Это вам, — снова повторил я, протягивая ей букет.

— Все правильно? — спросил комиссар у стоявшего рядомофицианта. — Все было так?

— Да, — немного неуверенно ответил растерявшийся официант. —Я немного понимаю по-английски и понимал, что именно они говорят.

— Так или нет? — Комиссар тоже почувствовал это колебаниепожилого официанта.