Счастье на бис - Юлия Александровна Волкодав

– Да неважно!

Кому он заливает? Было бы не важно, подождал бы, пока она проснется и все ему найдет. Всеволод Алексеевич замечает ее пристальный взгляд и машет рукой.

– Из газеты одной звонили. Просят прокомментировать итоги какого-то телевизионного конкурса. Детского. А что я им скажу, если не смотрел? Вот, хотел в интернете этом вашем глянуть. Они перезвонить обещали.

Сашка приносит ему планшет, там экран побольше, смотреть удобнее. По дороге находит и включает нужную запись, дает в руки.

– Снизу держите, не лапайте экран, а то переключите на что-нибудь.

– Да знаю! Как у вас, молодежи, все шустро получается!

А сам довольный-довольный. Сашка знает, как для него важны звонки из газет. Хотя ее они бесят необыкновенно. Сначала журналисты звонили только с одной целью: выпытать подробности. Почему ушел со сцены, где живет, с кем живет, как живет, на что живет. Иногда даже до Сашки дозванивались, хотя ее номера ни у кого быть не могло. Сашка кидала трубку. Всеволод Алексеевич жестко обрывал расспросы, предлагая либо говорить о творчестве, либо не говорить вообще. То есть на первый вопрос, почему ушел со сцены, еще давал сдержанный ответ, а дальше начинал рычать. Потом звонки прекратились, на полгода о нем словно забыли. Сашка вздохнула с облегчением, а вот Всеволод Алексеевич загрустил. Он привык к постоянному вниманию. Да, раздражало, да, часто бывало не к месту, но оно составляло часть его жизни десятки лет. И вдруг случилось очередное скандальное Евровидение, на которое отправилась его бывшая ученица. Ученица, по Сашкиным наблюдениям, пела совсем не то и не так, как мог учить Туманов, да и выглядела совсем иначе, чем во времена ученичества. Но победа так поразила общественность, что вспомнили всех, кто был как-то связан с дивой. В том числе и мэтра на пенсии. И Всеволод Алексеевич заливался соловьем, расхваливая «чудесную девочку с ангельским голосом», которая давно хрипела прокуренным меццо-сопрано и вид имела весьма потасканный.

И как-то все закрутилось, Туманову стали звонить всё чаще с просьбой прокомментировать то результаты футбольного матча, то итоги выборов, то очередной скандал в шоу-бизнесе. Иногда вопросы бывали столь идиотскими и такими далекими от сферы его интересов, что Сашка стала подозревать неладное. Ему же льстит внимание, он, даже если ни черта не понимает, наплетет с три короба. В лучшем случае попросит перезвонить и полезет в «волшебную говорилку» разбираться. А Сашке казалось, что некоторые издания просто его троллят. Ну или используют. Особо напрягаться не нужно, набрал номер, задал вопрос, знаменитый старик сам тебе выдал сенсационный контент. И чем несуразнее его комментарии, тем выше рейтинг у публикации.

Но что она могла? Только помогать ему разбираться в ситуациях. Сегодня вот завтракали под детский певческий конкурс.

– Ну и чем они возмущаются? – недоумевает Всеволод Алексеевич. – Ну выиграла девочка. Хорошая девочка, голосок приятный, личико симпатичное. Лет через десять…

Сашка давится чаем. Сразу вспоминается Тонечка, детский конкурс и его пожелание ей прийти к нему вот так, лет через десять. И то, чем все это закончилось.

– Наверное, людей возмущает то, что папа этой девочки владеет нефтяными вышками, – осторожно замечает Сашка, откашлявшись. – А так все нормально…

– И что? Хорошо петь в нашей стране можно только детям трудящихся?

Сашка предпочитает промолчать. Не хватало еще его завести. А потом самой же прыгать вокруг и лечить. Уж ей-то какое дело, кто там выиграл?

– Что-то не звонят они, – замечает Всеволод Алексеевич, озабоченно косясь на телефон.

– А вы ответ подготовили? Что им скажете?

– Скажу, что девочка талантливая, что это низко, травить ребенка и обвинять уважаемое жюри в подкупе. К тому же там еще народное голосование было. Его-то нельзя подделать.

Если бы чай не кончился, Сашка бы еще раз подавилась. Это ей говорит человек, который работал в нескольких предвыборных кампаниях. И который судил фестиваль «Песни дружбы». На котором именно в тот год, когда Туманов возглавлял жюри, вдруг победила его бэк-вокалистка. Вот же сокровище. И глаза такие честные!

Телефон таки звонит, и счастливый Всеволод Алексеевич, схватив его, уходит к себе, объясняться с журналистами. Сашка убирает со стола, озабоченно прислушиваясь, не начнет ли кричать, доказывая свою позицию? Бывают журналисты-камикадзе, которые ради горячего материала пытаются с ним поспорить. Один раз до ненормативной лексики дошло. И это было так… смешно! Они сидели в его спальне, когда раздался звонок. И Всеволод Алексеевич, поняв, что нормальных слов ему не хватает, отстранил телефон и попросил Сашку выйти, закрыв за собой дверь.

Она, ничего не понимая, с каменным лицом вышла, дверь закрыла. Но двери-то нынче делают чуть ли не из картона. И услышала, как он матерится. А потом открывает дверь как ни в чем не бывало и приглашает ее войти. Хихикала потом весь вечер.

Возвращается спустя двадцать минут, одетый как на выход. Белый спортивный костюм с орлом во всю спину и гордой надписью «Russia». В белых кроссовках. Никогда в жизни не наденет черную обувь под белый наряд. В руках барсетка, на носу темные очки. Словом, человек явно не в огород собрался. На вопросительный взгляд Сашки отвечает как о чем-то давно решенном:

– Пойдем в торговый центр, в тот магазин, где ты вчера костюм примеряла.

– Зачем?!

– Я хочу посмотреть, что за костюм такой.

– Всеволод Алексеевич, я же говорила, ничего интересного.

Стоит, ждет. И Сашке приходится срочно собираться. Возвращаться в тот магазин, особенно после обмена любезностями с продавцом, ей совершенно не хочется. И она уже подозревает, чем кончится дело. Сейчас Всеволод Алексеевич решит купить ей этот костюм. За сумасшедшие деньги. И они поссорятся. Ну и кому все это надо?

Но в магазин они все-таки идут. Не очень быстро, и Сашка дополнительно корит себя за длинный язык и вчерашнюю откровенность. Судя по шагу, сегодня Всеволод Алексеевич предпочел бы побыть дома, если бы не она. Погода меняется, небо заволокло тучами, но дождь никак не пойдет. Вечная проблема приморских городов, так крутить может несколько дней. И он в такие периоды не слишком бодрый. Да что он, Сашке самой хочется залезть в кровать, отвернуться к стенке и лежать, ни с кем не разговаривая. Кроме него, естественно.

Если бы в этом магазине была дверь, Всеволод Алексеевич открыл бы ее ногой – именно с таким видом он вошел внутрь. Консультант к ним бежит все тот же, но Туманов окидывает его надменным взглядом, и парень шарахается назад. А дома обаятельнейший дедушка, между прочим. Он иногда пугает Сашку своим лицедейством.

– И где?

Сашка