Сладкое утешение - Оливия Гейтс

— Так ты говоришь «да»?

— То есть сотни раз произнесенного слова тебе не хватило? Мне показалось, весь Чикаго слышал его вместе с тобой.

— Скажи в последний раз, теперь, когда к тебе вернулось хладнокровие.

— Ты так еще и не понял, что с тобой хладнокровие ко мне никогда не вернется?

Он прижал ее к себе с такой нежностью, что на глаза Лейлы накатились слезы.

— Лейла, скажи это. Еще раз «да». Окончательно и бесповоротно.

— Да, Рашид. Раз и навсегда.

И он поцеловал ее и снова вовлек в водоворот страсти.

Но на этот раз все было по-другому. И хотя она уже давно принадлежала ему, на этот раз Лейла почувствовала себя так, словно уже стала его женой.

На кухне Рашида кипела работа. Он протянул Лейле соус песто, который готовил, пока она варила спагетти.

— У тебя есть какие-то особенные пожелания к свадебной церемонии? Я бы предпочла совсем не большой праздник.

Его рука застыла на полпути, когда он услышал эти слова.

— Пока еще не время думать о церемонии. Твой ответ — лишь половина пройденного пути для меня. Теперь мне предстоит встреча с твоей семьей.

— Какое они имеют отношение к тому, что происходит между нами? Единственное, что от них требуется, — приехать к нам на свадьбу. Это я им позволю, если будут вести себя по-человечески. И ты меня не переубедишь, Рашид. — Впервые за время их знакомства Лейла увернулась от его рук, когда он попытался обхватить ее лицо. — Моя семья не будет иметь никакого отношения к нашей жизни. Это окончательное решение.

— Если бы это зависело только от меня, я бы принял твои условия, но ты — принцесса…

— Ты опять начинаешь?

Рашид крепко обнял Лейлу и нежно погладил по голове:

— Я знаю, что ты считаешь это неважным. Но это не так. Традиции очень ценны, как бы глупо тебе это ни казалось. Теперь дело касается не только нас двоих. Скоро у нас появятся дети. И я хочу, чтобы они появились в атмосфере принятия и взаимопонимания, царящего в семье. И поскольку сам принцем я не являюсь…

— Ни один принц мира в подметки тебе не годится!

В глазах Рашида засверкала счастливая гордость, на губах заиграла улыбка.

— Твое одобрение и твоя любовь значат для меня все. И все же я хочу получить их согласие. Ты принадлежишь к могущественному монархическому клану, и мне не хотелось бы начинать со ссоры с его членами. И я завоюю их признание.

— И что ты собираешься для этого делать?

— Согласно древним традициям, твоя семья подвергнет меня суровым испытаниям. И только если я выдержу их с честью, они согласятся отдать тебя мне в жены.

— Я не против свадебных традиций, если речь идет о готовке традиционных блюд или оформлении зала в восточном стиле. Но я отказываюсь участвовать в глупых архаических мероприятиях, в которых мне придется почувствовать себя трофеем. Как-то это не сочетается с моей степенью в области управления бизнесом информационных технологий. Чем я тогда буду отличаться от глупой девицы, мечтающей выйти замуж и в результате занимающей место в жизни мужа чуть повыше козы, но, очевидно, ниже его лучшего скакуна и любимого клинка?

— Ну, в моем случае речь пойдет о частных самолетах и многомиллионных корпорациях, — подразнил Лейлу Рашид. — Мы просто подыграем твоей семье, чтобы избежать осложнений.

— Ты, правда, собираешься участвовать во всем этом… цирке?

— Да, собираюсь, красавица. Я сделаю все, чтобы твоя семья поняла, как сильно я боготворю тебя и на что готов, чтобы оберегать тебя всю жизнь. Я докажу им, что готов на все, чтобы отблагодарить за честь, которую ты оказала мне своим выбором.

Он не оставил ей никакого выбора.

Когда Рашид решил принять участие в борьбе за трон Азмахара, он понял, что возвращение в Зохаид неизбежно. Но даже в самых смелых своих мечтах он не представлял себе, что вернется в страну вместе с Лейлой, ставшей для него целой вселенной.

— Итак, кто ожидает нас во дворце?

— Я сообщил королю Атефу, думаю, он уже рассказал о нашем приезде всем остальным.

Лейла усмехнулась:

— Хочешь совет? Не называй его королем в лицо. Он передал трон Амджаду и, похоже, пытается забыть десятилетия неудачного царствования.

— Он всегда был для меня королем Атефом. И теперь мне сложно называть его шейхом, а Амджада — королем.

— Я понимаю, о чем ты. Амджад всегда умел бесить людей, нередко ему было наплевать на протокол и правила. Когда он взошел на престол, я решила, что с его помощью Зохаид развалится за пару месяцев. И что же произошло? Он соперничает с Кямалом, отстаивая право называться лучшим монархом региона. Конечно, все это до тех пор, пока на престоле не окажешься ты.

— Ты всегда говоришь об этом так, словно не сомневаешься в том, что я стану королем.

— Это так. Ты — идеальный кандидат на эту роль. Ведь помимо всего прочего, ты — чистокровный азмахарец, герой войны и невероятно успешный бизнесмен. И еще ты — член клана аль-Мансури.

— Это имя в Азмахаре больше не в чести.

Внезапно Лейла посерьезнела:

— Они потеряли веру лишь в одну ветвь твоего рода, но по-прежнему считают аль-Мансури справедливыми и талантливыми монархами. — В ее глазах засветилась радость. — Определение «царственный» подходит тебе, как никому другому. — Лейла подняла на него твердый взгляд. — Я уверена в том, что говорю: если азмахарцы хотят своей стране процветания, они выберут тебя, вне всяких сомнений.

— Если это случится, что почувствуешь ты, став королевой?

Лейла удивленно заморгала.

Неужели она об этом не задумывалась?

— Ты даже не думала об этом?

— Ну… я вообще забыла, что такое думать, в последний месяц. Честно говоря, я не уловила связи между фактом замужества с тобой и возможностью стать королевой. Я никогда не мечтала о подобном, вопреки надеждам моей матери.

— Может, для тебя это станет непосильным грузом? Может, ты не хочешь подобной жизни для себя и для своих детей?

— Конечно, это станет огромной ответственностью и сильно изменит мою жизнь. Но я приму любые изменения, через которые придется пройти вместе с тобой. И если твое предназначение — стать королем, значит мое предназначение — быть твоей королевой.

И Рашид забыл о своем намерении соблюдать дистанцию. Он притянул ее к себе и начал страстно целовать в лоб, щеки, губы.

— Любимая моя…

В окошко постучали, и они отпрыгнули друг от друга. Через щель в окне на них смотрел Амджад аль-Шалаан — самый старший кузен Лейлы, известный своим крутым нравом правящий монарх Зохаида.