Препод - Александр Курзанцев

Сыщик из меня был так себе, а про слежку я только в книгах читал да в кино видел, и спалился бы обязательно, будь тот хоть немного осторожен, но нет, усатый шёл совершенно на расслабоне, ничего не боясь и ни о чём не переживая. Даже как-то гордо неся своё выпирающее пузо и демонстрируя его окружающим.

Впрочем, поводом для гордости оно вполне себе было, этакий зримый символ достатка. Свидетельство того, что гражданин вкусно и обильно ест, вдоволь пьёт и вообще, ни в чём себе не отказывает.

Окончательно успокоившись уже через пару кварталов, дальше я шёл за ним не скрываясь, только выдерживая дистанцию метров в десять.

Следуя за ним, мы прошли через Новые ворота в Нижний город, затем, спустились почти до набережной, а потом оказались у самого натурального казино.

В целом, здание было таким же как и соседние, каменным, в три этажа, с фигурно обитой железом дверью, но пара игральных костей, привычного земного вида, на вывеске над входом, вполне красноречиво намекала на находящееся внутри.

Не испытывая никаких сомнений и промедлений, усач зашёл внутрь, а вот я нерешительно остановился. Потоптавшись у порога, отошел в сторонку и задумался. Вообще, подобные заведения по утрам, а сейчас было утро, не работали. Эту информацию мне подкинула память Вольдемара, да и логика мне подсказывала, что это скорее вечерне-ночное мероприятие. А это значит что? Что гражданин альфонс тут не гость, а человек свой и далеко не посторонний.

Если подумать ещё, то можно было вполне обоснованно предположить, что подобные заведения имеют определенные связи с криминалом, либо с лицами благородного сословия, которые, в средневековье, сами мало чем отличались от разбойников. А это уже означает, что усатый не сам по себе, а член какой-то банды, и тронуть его просто так, значит навлечь на себя гнев “крыши”.

Надо оно мне? С одной стороны, аферистов подобного типа, обманывающих пожилых людей я ещё с Земли терпеть не мог, с другой, моя способность дать достойный отпор бандитам тоже была весьма сомнительной. Колдовать могу только простенькие заклинания, да и те через одно место. Не эпическая битва добра со злом выйдет, а какой-то цирк. Противники скорее от смеха помрут, чем от моего колдунства.

Так что вариант прямого силового столкновения отпадал. Можно было ещё порассуждать насчёт похищения злодея неизвестным героем в маске, с последующим выбиванием сведений о тайнике непременно богатом золотом и драгоценностями, с последующей раздачей всем нуждающимся, но Зорро с Робином Худом из меня тоже были так себе. Так что и этот вариант отпадал.

Был ещё третий, тайно проследить за членами банды, и шпионским путём выведать местоположение тайника, после чего добросовестно экспроприировать нетрудовые доходы. Но у меня из навыков шпионажа был только опыт компьютерных игр серии Вор и, отчасти, Хитман, поэтому приходилось признать, что всё это я могу провернуть только в своём воображении.

Под такие невесёлые мысли, я ещё с полчаса проторчал у казино, посматривая, выйдет мой объект наблюдения или нет. Но, похоже, “Санульчик” засел там надолго. Постаравшись запомнить место, и восстановить весь маршрут нашего движения в памяти, я развернулся и потопал к набережной.

Не смотря на неутешительные выводы, совсем бросить это дело я не мог, не позволяла совесть и проснувшаяся злость. Поэтому я решил пока просто понаблюдать за усачём и его бандой. Ну а потом, быть может и появится какой-то более реальный вариант решения проблемы.

Почему я даже не думал идти в магистрат или к начальнику городской стражи? Да потому, что крышей этого заведения мог оказаться и кто-то из них. И тогда вероятность моей безвременной кончины вырастала в геометрической прогрессии.

Соваться сейчас внутрь было глупо, только морду засвечу да лишние подозрения вызову, поэтому я решил вернуться вечером, и уже смешавшись с обычной публикой, внимательно разведать, что там и как.

Тут в животе заурчало вновь и, схватившись за него, я начал оглядываться в поисках места где бы не слишком дорого заморить червячка.

Как назло, рынок, где можно было найти лоточника с какими-нибудь пирожками за медяк, был в противоположном конце города, а в заведениях более солидного типа у набережной, как выразились бы на Земле, средний чек составлял уже целый серебряный.

Но убегать, не оценив всех красот было глупо, тем более, что я давно хотел тут побывать. Пропадая до позднего вечера в библиотеке, никак не успевал посмотреть на местное море. И Вольдемар, как назло, никогда сюда не ходил, всем сердцем ненавидя водную стихию. Прибыв в Анкарн на корабле, всё путешествие страдая от морской болезни и пережив по дороге сильнейший шторм, он даже близко приближаться к нему не хотел.

Я же, наоборот, о море мечтал и никакие плохие воспоминания моего предшественника не могли эту тягу перебить.

Выйдя из за последней линии домов, я замер, впитывая открывшуюся глазам картинку.

Облокотившись о каменные перила, в начале спуска широкой лестницы, что вела к одетой в камень набережной, я оглядел её, почти пустую, плавно изгибающуюся повторяя очертания береговой линии, вдохнул солёный морской воздух, куда более приятный, чем ароматы портового района и неторопливо начал спускаться.

Было тихо, только изредка, над головой проносились, пронзительно крича, чайки, верхушки набегающих на неприступный камень волн украшали белые пенные барашки и серо-синяя гладь воды уходила вдаль, до самого горизонта.

Идилия.

Которая, к сожалению, быстро оказалась нарушена.

— Сарах, сынок, погоди, не спеши!

Услышал я за спиной взволнованный женский голос, а затем, мимо меня, перепрыгивая через две ступеньки, пронёсся мальчик лет семи, резво поскакавший по набережной весело гогоча и напрочь сбивая весь философский настрой.

Следом послышался торопливый стук каблучков, затем испуганный вскрик и я едва успел обернуться и подставить руки, принимая на них летящее со ступенек вниз женское тело.

— Ох! — судорожно вцепилась в меня незнакомка.

Я пошатнулся, чуть сам не проехав по ступеням вместе с ней, но удержался. Неся девушку на руках, спустился и аккуратно поставил на брусчатку набережной.

Впрочем, та не спешила отпускать мою шею, продолжая держаться за неё обеими руками.

— Сударыня, всё кончилось, вы в безопасности, — мягко произнёс я, разглядывая красивое, слегка восточное лицо.

Как подсказала мне память, такой типаж был характерен для выходцев из Княжества Остка, тоже граничившего с Орнийской Империей и находившегося восточнее неё.

— Простите, — грудь женщины учащённо вздымалось, а лицо оставалось взволнованным, — я так испугалась.

— Всё позади, — произнёс я снова, рассматривая её.

На вид ей можно было дать не больше лет тридцати земных, а то и меньше, что вполне коррелировало с возрастом сына. Чуть смуглее чем у меня кожа, волосы цвета во́роного крыла, длинные ресницы и пухлые алые губы, притягивали к себе взгляд.