Талисман надежды - Шантель Шоу

— Я… — Язык Китти словно прилип к небу, и она почувствовала себя донельзя униженной тем, что Никосу так легко удалось уложить ее в свою постель.

— Ясно. Ты пока еще не решила. — Никос негромко рассмеялся, бросил простыни ей на колени и сгреб Китти в охапку. — Мы оба знаем, что, если бы я не остановился, ты бы охотно мне отдалась. — Он произнес это с таким самоуверенным видом, что у Китти зачесались руки влепить ему пощечину и немного сбить с него спесь. — Но я никогда не спал с женщиной против ее воли и не собираюсь изменять своему правилу теперь, моя дорогая. — С Китти на руках он вошел в гардеробную и бесцеремонно бросил ее на диван. — Ты знаешь, где меня найти, если кое в чем честно себе признаешься.

Когда Китти проснулась, не помня, как она провалилась в сон, солнечные лучи, проникавшие сквозь жалюзи, заливали гардеробную. На приведение себя в порядок она потратила гораздо больше времени, чем обычно, однако голод — теперь ей нужно было думать о ребенке! — заставил ее покинуть гардеробную.

Никос сидел на террасе, погруженный в чтение газеты. На нем были светлые джинсы и бежевая рубашка, оттенявшая смуглую кожу. Он был так красив, что Китти задержалась на пороге, пытаясь справиться с волнением. Никос встал, когда она вышла на террасу, и выдвинул для нее стул.

— На завтрак есть фрукты, йогурт, булочки, но если ты хочешь что-нибудь более существенное, Сотири тебе приготовит все, что ты пожелаешь.

— Больше ничего не нужно, — поспешно сказала Китти.

— Как ты чувствуешь себя по утрам?

— Обычно хорошо. Пока меня тошнило только несколько раз. — Китти вздохнула. — К сожалению, это никак не отразилось на моем аппетите. Я уже не влезаю в большую часть своей одежды. — Она спохватилась, но уже было поздно. Под взглядом Никоса, задержавшимся на ее выпирающей из-под блузки груди, Китти покраснела: — И скорее всего, это еще не предел.

— Какие чувства ты испытываешь из-за своей беременности, Китти? — задал Никос вопрос, который уже мучил его некоторое время.

— Я не знаю, — медленно сказала она. — Если честно, иногда мне по-прежнему кажется, что это происходит со мной во сне. Будто вот-вот я проснусь и обнаружу, что это был сон и мне ни о чем не нужно будет думать, кроме как о своей работе в музее.

— Ты этого хочешь?

— Какая-то часть меня хочет, чтобы все именно так и было, — призналась Китти. — Я привыкла жить на Аристо. Здесь, в Афинах, я никого и ничего не знаю. Боюсь, я не скоро привыкну к такому большому и шумному городу.

Никос услышал в ее голосе нотку тоски по дому.

— Я постараюсь, чтобы ты как можно скорее привыкла к Афинам, — кивнул он. — Я не думал о том, где мы проведем медовый месяц, но могу уделить тебе несколько дней и показать Афины. — Никос умолк, пожалуй, впервые в жизни чувствуя себя неловко, не зная, как вести себя с женщиной. И не просто с женщиной, а со своей женой и матерью его будущего ребенка. — Я подумал над тем, что ты вчера сказала, — негромко произнес он. — Ради ребенка нам действительно стоит узнать друг друга получше. Может, попробуем стать друзьями?

У Китти от удивления приоткрылся рот. Честно говоря, она не могла представить Никоса в роли своего друга. С другой стороны, почему бы им не попробовать?

— Что касается твоего чувства нереальности происходящего, — продолжал Никос, — предлагаю съездить в больницу, чтобы узнать, когда ты должна родить.

— Это не сложно подсчитать, так как я могла забеременеть только в один определенный день, — снова покраснев под взглядом Никоса, пробормотала она.

От тепла его улыбки у нее перехватило дыхание.

— Тогда чем бы ты хотела сегодня заняться? Я могу показать тебе лучшие магазины и бутики Афин.

— Если уж мы собираемся узнать друг друга получше… Я не люблю ходить по магазинам, — твердо сказала Китти. — Но если ты устроишь мне экскурсию, возражать не буду. Ты ведь живешь здесь с рождения?

Улыбка сошла с лица Никоса.

— Да. Но улицы, на которых прошло мое детство, в туристический маршрут не входят. Если ты, конечно, не хочешь увидеть трущобы своими глазами.

Неужели Никос все-таки стыдился своего происхождения?

— Ты не виноват в том, что там вырос, — негромко сказала она. — И должен гордиться тем, чего тебе удалось достичь.

Никос пожал плечами и промолчал, но подумал над ее словами. Он никогда не задумывался над своим успехом, ставя перед собой новую цель, как только была достигнута предыдущая. Но, может быть, Китти и права — ему можно гордиться тем, что мальчик из трущоб превратился в одного из самых успешных бизнесменов. До Китти ему не с кем было поговорить об этом, а сейчас в ее лице он нашел человека, с которым можно было побеседовать о наболевшем.

Никос расслабленно откинулся на стуле и улыбнулся Китти, замечая, что в лучах солнца ее волосы переливаются, как настоящий шелк.

— Если не магазины, то куда бы ты хотела пойти?

— Акрополь, храм Зевса, Национальный сад, — перечислила Китти известные на весь мир достопримечательности Греции. — Так как ты коренной афинянин, надеюсь, тебе эти места знакомы? — лукаво спросила Китти.

— Не сомневайся, дорогая. — «А ведь я никогда не чувствовал себя коренным афинянином», — с удивлением подумал Никос. Ему вдруг захотелось показать Китти родной город. — Тогда превращаемся в туристов, — сказал он, протягивая ей руку. — Сейчас ты, конечно, скучаешь по дому, но думаю, я смогу заставить тебя полюбить Афины.

«Сможет ли Никос так же заставить меня полюбить его самого?» — думала Китти три дня спустя, когда они бродили по залам Национального археологического музея.

За эти три дня она многое узнала о Никосе. Например, что он сохраняет форму, играя в сквош и тренируясь в гимнастическом зале. Что он любит суши и предпочитает посидеть в компании близких друзей, чем бывать на светских вечеринках, на которые его регулярно приглашают. Оказалось, что, несмотря на свое богатство и успех, Никос может быть очень простым в общении, и Китти была покорена этим.

За пределами его квартиры у них действительно стали складываться более-менее дружеские отношения, и несколько раз Китти вступала с Никосом в довольно оживленные дискуссии, когда они обсуждали современные фильмы и книги. Однако стоило им зайти в квартиру, как в их отношения закрадывалось напряжение, вызванное сексуальным влечением, которое бурлило между ними наподобие лавы спящего до поры до времени вулкана, но который в любую минуту мог проснуться.

«Я сама виновата в том, что между нами сложились такие отношения, — признала Китти, проведя очередную бессонную ночь в своей комнате. — Не знаю, хватит ли у меня смелости признать свое поражение и зайти к Никосу в спальню?» Однако от подобного шага ее пока удерживала осторожность.

— Куда теперь? — ворвался в ее мысли голос Никоса. — Или, может, хочешь отдохнуть? Ты выглядишь усталой…