Твой смертный грех - Чингиз Абдуллаев

Когда она вернулась домой, Хаусман сидел за компьютером в своем кабинете.

– Где ты была? – спросил он, не отрываясь от экрана компьютера.

– Встречалась с Кирой, – ответила она, привычно целуя его в голову.

– Да, я знаю, но она сразу уехала. Мне звонил ее муж. Они хотели с нами сегодня встретиться, но я сказал, что ты еще не вернулась.

Ирина замерла. Хорошо, что Хаусман не увидел выражение ее лица.

– Я встретила там знакомую и осталась пообедать, – сказала она, чуть повернув голову. Он все еще смотрел в свой компьютер.

– Мне кажется, тебе понравился этот отель, – сказал Роман Эдуардович. – Он действительно один из лучших в Москве. И ресторан там неплохой.

– Обычный, ничего особенного, – равнодушно бросила Ирина, выходя из кабинета.

Она прошла в ванную комнату, разделась и встала под душ. Что же дальше? Так нельзя себя вести. У нее нормальная, обеспеченная и комфортная жизнь с приятным, богатым и умным мужем. Она ничего не собирается менять. А с другой стороны, невозможно забыть это невероятное состояние захлестывающей страсти, когда тело сотрясается от судорог удовлетворения.

«Я веду себя как глупая домохозяйка, впервые изменяющая своему мужу, – недовольно думала Ирина. – Нужно найти какой-то выход из этой ситуации».

Через три дня она улетела в Швейцарию. Привычно сидя в салоне первого класса, выпила кофе и пошла на посадку, обратив внимание на мужчину, сидевшего недалеко от нее. Он тоже направился к ее самолету. Внешний вид этого типа явно не соответствовал тому статусу, который бывает у пассажиров первого класса. Немного мешковатый, хотя и дорогой костюм, не очень стильный галстук, который, очевидно, давил ему на шею, а самое главное – выражение лица. Большие, немного навыкате, глаза и сломанные уши, по которым можно было определить, что он профессионально занимался борьбой. Мужчине было лет сорок.

Когда Ирина прошла в салон самолета, оказалось, что этот тип сидит совсем в другом конце. Она уселась у окна, глядя по сторонам и ожидая, кто из пассажиров займет место рядом с ней. Вдруг мелькнула чья-то мужская фигура, и в соседнее кресло опустился… Роберт Туманов.

– Это ты? – ахнула Ирина.

– Добрый день, – мягко поздоровался он, – я подумал, что у меня тоже есть дела в Швейцарии, и решил взять билет на этот рейс.

– Но как ты узнал мой рейс и мое место? – все еще не верила своим глазам Ирина.

– У меня есть свои люди в иностранных компаниях, – пошутил он.

Она обернулась. Громила сидел в последнем ряду.

– Будь осторожен, – прошептала Ирина, – там, кажется, сидит какой-то тип, который явно не вписывается в нашу компанию.

– Какой? – Роберт повернулся и, увидев незнакомца, сжал ладонь Ирины. – Ничего страшного, это мой помошник. Он летит с нами на всякий случай. Можешь о нем не беспокоиться.

Ирина согласно кивнула. Теперь она была абсолютно счастлива. Целых семь дней непрерывного счастья. На какой-то момент ей даже стало стыдно, ведь она летела к своему сыну. Но чувствуя, как ее ладонь сжимает Роберт, она забывала обо всем на свете и думала только о предстоящих «каникулах».

Если бы я только мог вернуть все события обратно. Если бы мог избежать глупых и непростительных ошибок, которые допустил. Откуда мне было знать, что Тухват враждует с Ревазом Московским, одним из самых известных преступных авторитетов, который считался некоронованным королем преступного мира. И который хотел узнать, куда Тухват дел уральский воровской общак, доверенный ему подельниками. Когда мне сказали, что Тухват пошел на такой беспредел и присвоил общие деньги, я понял, что спасти его уже не мог никто, даже Леонид Димаров. Есть определенные законы в преступном мире, которые нужно исполнять беспрекословно. Например, если в колонию или тюрьму приходит «малява» какого-то известного «вора в законе», ее должны исполнять все сидящие там заключенные. Любой, кто попытается оспорить это решение, обычно не доживает до утра. Исключений не бывает никогда. На этом страхе держится весь преступный мир.

Но тогда я еще не знал, что меня ищет сам Реваз Московский. И не подозревал, что вместе с бандитами меня разыскивают и все сотрудники милиции, купленные Ревазом и его друзьями. А потом кто-то догадался проверить гостиницы. И, конечно, рано или поздно очередь должна была дойти до гостиницы «Россия», где я не просто остановился, а еще и показал свой паспорт. Так что это уже было делом техники – выяснить, кому я звонил по телефону в номере. Вычислили все три телефона – Мубаряков, тетя Лиза и Петр Евгеньевич Шершенский.

К тому времени я уже работал на его комбинате и имел даже койку в их общежитии. Учитывая, что у меня не было высшего образования и я практически ничего не умел, он взял меня своим личным водителем. Я познакомился и с его милой супругой. Им обоим было под шестьдесят. Удивительно светлые и порядочные люди, такие так редко попадаются в наше сволочное время. Нужно было видеть, какая у них библиотека, какие люди к ним приходили и, наконец, с какой нежностью и вниманием они относились друг к другу.

Петр Евгеньевич был из породы тех интеллигентов, которые ни одному своему сотруднику никогда не тыкают. Даже ко мне он обращался только на «вы». А как супруги разговаривали друг с другом! Потом я узнал, что они были знакомы еще со школы. Представляете, что это такое? Влюбиться в девочку, с которой сидишь за одной партой, и прожить с ней всю жизнь. Или влюбиться в мальчика, который оказался с тобой в одном классе, и пройти с ним рука об руку больше полувека. Я иногда просто завидую таким людям.

Я работал с Шершенским больше трех месяцев, когда решил позвонить брату. Равиль сообщил, что у них все в порядке, дети растут, мать хорошо себя чувствует. И уже в конце разговора сказал, что несколько дней назад в своей квартире был найден убитым Хасан Хизирович. Я прямо-таки ахнул. Начал расспрашивать брата, кто его убил, но тот сам ничего не знал.

Я положил трубку в очень расстроенных чувствах и целый день не находил себе места. Я ведь хорошо помнил, что Димарова к нам приглашал именно Мубаряков. И теперь Хасана Хизировича застрелили. А вспомнив, как звонил ему из гостиницы, я подумал, что теперь такая же опасность угрожает тете Лизе, поэтому решил перезвонить ей в Санкт-Петербург, но ее телефон не отвечал. Я звонил весь вечер, но телефон упрямо молчал. На следующий день опять звонил, и она снова не отвечала. Вечером я попросил Петра Евгеньевича отпустить меня на один день.

– Что случилось? – поинтересовался он.

– Я волнуюсь за тетю Лизу, – пояснил я. – После того как умер ее муж, она живет одна. Ее дочь сейчас в Германии, и уже два дня тетя Лиза не отвечает на мои телефонные звонки.

– Разве ты ничего не знаешь? – удивился Петр Евгеньевич. – Она неделю назад уехала в Германию к дочери и вернется только через три месяца. Мы недавно с ней разговаривали, она просила передать тебе привет.