За миг до откровения - Валентина Ива

Татьяна Петровна побежала к ученому секретарю с деликатным вопросом о теме своей диссертации.

– Танечка Петровночка! – воскликнул учёный секретарь, семидесятивосьмилетний Владимир Кириллович Садов, – вашу темочку официально-то не утвердили… а сейчас она как бы и не актуальна. Не расстраивайтесь, голубушка, всё наладится… Вот приедет Леображенский, вы с ним побеседуйте…

Леображенский появился через две недели. Влетел, как вихрь, и как ни в чём не бывало плюхнул на стол торт и потребовал чаю. На все вопросы Татьяны Петровны, ее вытаращенные глаза и трясущиеся губы воскликнул:

– Ну, что вы, ей-Богу! Какие пустяки. Возьмём новую тему! Не хотите – не надо! У меня желающих на весь коридор до выхода стоит очередь.

На замечание, что Татьяна Петровна трудилась два года, он отрезал:

– Глупости! Какие ваши годы?!

* * *

Тропа в парке до метро совсем пожелтела от осени. Уже хотелось натянуть вязаную шапочку и перчатки. Хотелось не торопясь идти долго-долго, утомить физическое тело и тем самым избавиться от мыслей о вопиющей несправедливости жизни.

Татьяна Петровна вспомнила, что когда-то давно она была в зоопарке, где-то в Сирии или в Турции. Точно уже не помнила, где. В клетке с шимпанзе рядом со стеклом сидела огромная самка и держала в руках пойманную горлицу. Ленивым движением руки она выщипывала перышки, а птичка, умирая от страха, билась в её руке. Когда одно пёрышко спланировало и зацепилось за шерсть шимпанзе на выпуклом бедре, обезьяна небрежным, очень человеческим движением руки смахнула пёрышко, как надоедливую соринку. Татьяна Петровна сразу поняла, что воспоминание не случайно. Ведь она и есть эта горлица, которую сначала поймали, наобещав три короба счастья, ощипали, а затем смахнули, как сор, со стола, и выбросили за ненадобностью… Она хотела опять заплакать, но обида превратилась в злость, и она произнесла такие проклятья, которые сама не ожидала, что может произнести.

* * *

Спустя полгода Татьяна Петровна прочитала в газете МЕТРО такую заметку:

«… злоумышленник, будучи в нетрезвом состоянии, позвонил в МЧС и сообщил о заложенной в супермаркете бомбе, что оказалось ложным звонком. Хулиганский поступок совершил профессор медицинского центра „Мебиус“ доктор медицинских наук Леображенский Виталий Мстиславович…».

– Ну, вот и славненько! – подумала Татьяна Петровна, – Конец карьеры сногсшибательный!!!

Сергей Михайлович уже почти здоров. Тему утвердили новую и, причём официально. Через полгода апробация.

Ослепительно белый с полосатой голубой трубой теплоход «Глеб Кржижановский» медленно отчаливал от причала Речного вокзала, чтобы порадовать красотами берегов Среднерусской возвышенности и начинить информацией об исторических достопримечательностях мозги суетливо снующих по палубам особей отряда приматов, называющих себя москвичами. Маршрут «Москва – Мышкин» и обратно был Леночке о-о-очень хорошо знаком. Любительница речных круизов, Елена Александровна Осина в течение года изыскивала капельку времени и такую же капельку средств, чтобы хотя бы раз в год, а лучше – два – проплыть по знакомому маршруту и ещё и ещё раз спросить себя: «Какого чёрта мне нравится именно такой вид отдыха? И почему мне не хочется подниматься на воздушном шаре, прыгнуть с парашютом или переться в горы, чтобы потом спускаться обратно?».

Прислонившись к бортику верхней палубы, она смотрела, как садится солнце. Это она видела уже больше чем тысячу раз, но – что удивительно – всякий новый закат совершенно не был похож на старый, а в этой периодичности и есть великое таинство непреходящих ценностей жизни.

К этой поездке подготовились давно: чем раньше приобретёшь путевку, тем дешевле она тебе обойдется. Коллективчик, с которым она сейчас плавно колышется легкой волной реки, ей хорошо известен, так как путешествуют они вместе уже не в первый раз: это подружка Соня и её родители: Татьяна Петровна и Родион Сергеевич Базилёвы.

Пароход медленно двигался вон из Москвы, вперед к живой природе, свежему воздуху и блаженному умиротворению.

К великому удивлению путешествующих, в ресторане кораблика все столы были круглыми и рассчитаны на восемь человек. Еще не подозревая, какой подарок им подкинет судьба, сплоченная компания радостно и оптимистично направилась на ужин. Любезная администраторша подсадила их к уже поглощающим пищу мрачным субъектам, широко расположившимся на всех восьми местах вокруг стола. Никто из ужинающих не убрал свои сумки, ветровки и «визитки» со свободных мест, около которых топтались семья Базилёвых и Осина. Сонечка рассвирепела, но не подала виду, нежно улыбнулась и зачирикала:

– Добрый вечер! Меня зовут Софья. Вы не уберёте свои вещи? – недоумённый взгляд четверых пережёвывающих пищу прошёл насквозь и продолжился где-то там за спиной. Соня сгребла барахло и, роняя вещи, оттащила охапку к стойке.

– Не надо так поступать, – металлическим голосом произнёс внушительный господин с брезгливым лицом и, оторвав, наконец, тело от кресла, собрал свои манатки и раздал их владельцам. Дама из враждебного лагеря надменно не удостоила взглядом случайных попутчиков. За столом воцарилась гробовая тишина.

После ужина коллективчик приуныл.

– Ну и рожи у нас за столом! – вздохнула Татьяна Петровна.

– Не обращай внимания, дорогая, – проворковал Родион Сергеевич.

– У нас-то рожи вполне сносные, а вот у них… – сказала Соня.

На следующий день распространились слухи, что на кораблике отдыхают и повышают свой культурный уровень господа из Газпрома. Все сразу стало на свои места. Елена Александровна принялась рассказывать, как в командировке в Америке их команда из восьми врачей была объединена с газпромовцами, и в ресторане на Брайтон Бич не хватило мест за накрытым столом. Оголодавшие газпромовцы с энергичными локтями и ногами молниеносно позанимали места за накрытыми столами и сию секунду принялись за еду, как будто не ели три дня и три ночи. Шестеро наших топтались посередине зала и ждали неизвестно чего. Ресторанный ужин был заранее запланирован и давно оплачен. У Газпрома шел треск за ушами, а московские врачи им желали «Приятного аппетита!». Тут прибежала еврейская «булочка-администратор» российского происхождения и залепетала:

– Простите! Простите! Проходите, пожалуйста! – и, отодвинув полупрозрачную портьеру, она повела растерянных соотечественников к такому роскошно накрытому столу, что у Газпрома «случился родимчик». Трёхэтажную вазу посередине стола украшали два огромных омара, веером поставленная розовая ветчина соседствовала с домиками из ножек крабов, ну перечислить всё просто невозможно. Как потом выяснилось – это должен был быть центр стола, а по бокам два филиала, которые не успели придвинуть из-за неразберихи со свадебным пиршеством в соседнем зале и которые так активно разбирали на запчасти газпромовцы.