ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА - Игорь Леденёв

Разговор скорее продолжался для самоуспокоения. Оба, про себя, твёрдо решили, что обязательно пойдут на встречу с Николаем. Хотя, голос разума выказывал сомнения и отговаривал. Голос разума шептал – лучше юркнуть, прямо сейчас, в лес и все дела. А там, на площади, кто знает, как выйдет.

Томину, голос разума даже подсказал блестящую мысль: переждать в лесу до темноты, а под покровом ночи, незамеченными, пробраться на Белую беседку. Так риск будет минимальным, но Дима не слушал голос разума. Его вели чувства, подняли и на крыльях понесли навстречу опасности. А в голове звучала, бесконечно повторяясь, как поломанная пластинка, одна фантастическая фраза:

«Неужели я действительно увижу настоящего царя. Нет. Это невозможно…»

Охваченные волнением, ребята не заметили, как дорога, вильнув и выгнувшись, остановилась перед железнодорожным переездом. Возле перегона низкая деревянная будка, рядом – выцветший шлагбаум. Ошарашенный смотритель, не мигая, долго глядел на странных путников.

За переездом, лента дороги стремительно убегала вдаль, вдоль одноэтажных, покосившихся домишек. Людей заметно прибавилось. Попадавшиеся навстречу прохожие с удивлением рассматривали друзей, но основная масса народу шла в том же направлении.

– Да ведь это ж та самая Зеньковская улица, – тихо сказал Дима.

Андрюша в ответ улыбнулся.

Загородная, не мощеная Зеньковская пестрела, как центральный проспект. С обеих сторон улицы, развёрнутые под разными углами, стояли неисчислимые телеги с опущенными хомутами. Остроносые крыши грязно-белых, холщёвых палаток терялись вдали. Возле телег паслись кони, нервно пощипывая вытоптанную траву. За палатками поднимались седые дорожки дымков от костров. Воздух наполнился дымом, и дышалось тяжело.

– Слушай, Димка! Тут целый палаточный городок, – воскликнул Андрюша.

– Городище, – откликнулся Дима.

– Мегаполис, по местным меркам.

– Ты разве не помнишь, крестьяне со всей губернии посылали делегатов на встречу с царём? – язвительно спросил Дима.

– Ага. Как сейчас помню, – иронически ответил Андрей и добавил: – А ты откуда знаешь? Чай не жил ещё в то время.

– Чай не жил, но чай читал об этом событии.

Пройдя метров сто, увидели слева огромную прямоугольную поляну полностью набитую разношерстным людом. Возле дороги – небольшая трибуна, оцепленная полицейскими, и только там немного свободного места. Перед трибуной суетятся фотографы, устанавливая на треножниках громоздкие фотоаппараты. Виднеется массивная кинокамера. За трибуной тихо переговариваются холёные господа, очевидно местные чиновники.

– Смотри! – Дима указал на кинокамеру. – Прогресс уже на высшем уровне.

– Ага, – засмеялся Андрюша. – Ещё, чего доброго, попадём в кинохронику 1909 года.

Толпа пестрит красками и оттенками, словно палитра самобытного художника. Запылённые крестьяне из окрестных деревень, горожане в добротной одежде, строгие военные и множество нищих. Выделяются широкоскулые бородатые мужики и колоритные бабы в цветастых платках. Толпа гудит, как растревоженный улей, нетерпеливо ожидая царя.

Основная масса народу уже собралась, но отдельные ручейки ещё стекаются в это клокочущее озеро, вынуждая толпу плотнеть. Ребята подошли и попробовали затесаться в толпу. Куда, там! Народ стоит так плотно, что не пробиться и на сантиметр. А до трибуны ещё очень далеко. К сожалению, ребята пришли слишком поздно, но к счастью на них никто особо не обращает внимания. Все увлечены ожиданием встречи с государем.

Дима выше Андрюши, поэтому, взглянув через головы, первым заметил в конце улицы ползущие чёрные машины. Одна, вторая, третья, четвёртая, пятая. Издалека, машины походили на выползающих из норы жуков, что усердно перебирают лапками и выбирают лучшую дорогу. Прошло какое-то время, но машины, словно приклеились к месту и находились ещё далеко. В толпе послышался гул волнения. Шум нарастал. Задние напирали на передних. Пробиться сквозь более плотные ряды стало ещё сложней.

Наконец, машины медленно увеличились до естественных размеров, подъехали к трибуне, тихо остановились. Из второй вылез подтянутый офицер, проворно подскочил к задней дверце и элегантно распахнул. Оттуда неспешно вылез человек среднего роста, в фуражке и мундире полковника русской армии. По толпе пробежал гул восторга. А когда человек выпрямился, все увидели строгий профиль с рыжеватой, аккуратной бородкой. Толпа взорвалась овациями. Все узнали русского царя Николая ii. Из других машин так же стали выходить люди, и свободное пространство возле трибуны постепенно заполнилось.

Особенно привлёк внимание энергичный человек, невысокого роста с чётким профилем и аккуратными усами.

– Смотри, вон – Столыпин, премьер-министр, – сказал Дима, указывая Андрюше на этого человека.

– Именно таким я его и представлял, – улыбнулся Андрей.

Но все взоры были прикованы к царю.

«Этого не может быть! Живой царь!» – неумолимо звучало в Димином мозгу.

Сердце неистово билось. В висках бешено пульсировала кровь. Николай поклонился народу и медленно направился к трибуне.

Томин вспомнил, как в Полтаву приезжал президент Украины Виктор Ющенко. Чёрный, фешенебельный Мерседес. Сам Ющенко за рулём. Мордовороты-охранники, бесчисленные машины сопровождения, куча ментов, как в форме, так и в штатском. Перед ним, приезжал премьер-министр Янукович. Тогда перекрыли всё движение в центре, и многие опоздали на работу.

Царь тем временем взошёл на трибуну. Воцарилась полнейшая тишина. Люди, молча, лицезрели государя. Николай поздоровался, поздравил всех с двухсотлетием Полтавской битвы, остановился на важности этого события для русского государства. Провёл параллели с сегодняшним моментом, а также пожелал мира и благополучия. Говорил неторопливо, мягким и спокойным голосом. От него веяло неподдельной интеллигентностью, искренностью и порядочностью.

Стало слышно – рядом прожужжала муха. Все, затаив дыхание, слушали императора. Глядя на русского царя: доброго, порядочного, умного человека, чьё имя после смерти причислили к лику святых и, зная, что будет с ним после революции, глаза Димы наполнились слезами. «Невообразимый мечтатель» глянул на Андрюшу. В Андрюшиных глазах тоже сверкали слезинки. Первый раз Дима видел друга в таком состоянии.

Томину безумно захотелось крикнуть: «Беги! Беги быстрее из этой забытой Богом страны! Тебя зверски убьют через двенадцать лет! Расстреляют в упор вместе с женой и детьми!» – но слова застряли где-то в горле.

В глазах потемнело. Виски вот-вот разорвёт молотом бьющая кровь, а Николай медленно спустился с трибуны и направился к ожидавшим его крестьянам. Царя провожали приветственными криками. Стоял невообразимый шум.

– Мабуть грошi розкидати не будуть, – с досадой сказал стоящий рядом коренастый мужичок с взлохмаченной бородой, бомжевого вида.

Толпа слегка качнулась. Началось движение, люди стали расходиться, многие подались вперёд, в надежде протиснутся к царю. Появились бреши. Царь с кем-то живо беседовал.