Война за Пустоши - Михаил Уханов

Глуум, стоящий у входа, еще раз обвел взглядом замершую в отдалении стражу, повернулся и задернул за собой тяжелый полог. Затем плюхнулся на один из сундуков и поднял взгляд на меня. Весь его вид сейчас выражал плохо скрываемое нетерпение. Он явно ждал чего-то важного от этой беседы. Я вопросительно посмотрел на него, ожидая, когда Глуум заговорит. Зачем-то ведь он увел меня с пира.

– На пиру я говорил с послом. Здесь хочу говорить с тобой. Я знаю, кто ты! – заявил Глуум наконец. – Нет никакого Голоса Владыки, нет никакой Тени. Если у Черного замка и есть Повелитель, то он передо мною. Ты проделал долгий путь, чтобы увидеть меня. Я рад этому. Садись, Владыка Тьмы, поговорим, – предложил орк, ухмыляясь.

Ого, вот даже как! Удивил, не спорю, такого начала я не ожидал. Бросилось в глаза, насколько сильно изменился Глуум, уединившись со мной в шатре. Словно маску сбросил, показывая свое подлинное лицо. Или, учитывая, что передо мною орк, подлинный оскал. Нынешний Глуум не походил на уже привычного мне удачливого узурпатора, который только что пировал со своими воинами. Он не рычал, не сопел, не скалил клыки. Только буравил меня внимательным оценивающим взглядом из-под нависающих бровей. Некстати вспомнилось, какой он лучник. Ишь, смотрит, как будто прицеливается. И глаза при этом снова горят этим странным желтым огнем. Раньше за орками я такого не замечал. Нет, этот новый, неизвестный Глуум мне совсем не нравился.

– Садись, садись, – повторил орк, приглашающе хлопнув тяжелой лапой по соседнему сундуку. Сундук обиженно заскрипел, но выстоял. – Садись и слушай, разговор у нас будет серьезный.

Я присел напротив. Шатер был большим, но довольно низким, и то и дело тыкаться макушкой в его деревянный каркас, покрытый снаружи колючим войлоком, мне не хотелось. Но и сидеть рядом с остро пахнущим терпким потом и звериным жиром орком тоже не прельщало. Да и от его лап стоило держаться подальше. Просто на всякий случай. Знаю я этих Владык Степи. Если не договоримся, он меня кинжалом ткнет и не поморщится. Или просто попытается придушить. Так что послушаем, чего он хочет от меня, но на расстоянии.

– Не споришь со мной, это хорошо! – Орк довольно щелкнул клыками. – Тогда, может, и договоримся.

– Про меня сам узнал или подсказал кто? – спросил я небрежно, устраиваясь поудобнее.

– Сам. Смотрел, слушал, размышлял. На пиру понял окончательно. Хурц-аб-Балуу наблюдал за тобой всю дорогу. Он говорит, ты не слуга, слишком гордый. Я тоже так думаю. И ты не Тень, управляемая издали. Так управлять невозможно. А длинноухие ублюдки – слепцы!

Ну, заморочить голову эльфийским Владыкам я бы не смог при всем желании. Даже при магической поддержке всей мощи Черного замка. Хотя бы потому, что никакими чарами и иллюзиями Перворожденных не проймешь, они сами на такие вещи мастера. Да и видели они меня, по крайней мере, некоторые. А вот правителей людей я водил за нос уже давно, и довольно успешно. Как и гномов. А этот, значит, понял. Думал он, скотина, размышлял, понимаете. Размышляющий орк, вот дожили!

– Ну, узнал, – согласился я. – И что дальше?

Глуум помолчал. Пошарил лапой под ногами, вытащил из сундука кожаный бурдюк, сдавил его. Пенящаяся струя ударила прямо в разинутую пасть. В шатре запахло хмельным кобыльим молоком. Орк смачно глотнул и на некоторое время замолчал.

– Переходи ко мне! – решился он наконец. – Переходи со всеми своими. Я перед всей Ордой назову тебя братом, и на пирах ты всегда будешь сидеть по правую руку от меня! А твои воины первыми пойдут в бой и первыми получат свою долю добычи!

Ага, и лягут первыми. Впрочем, по понятиям степных орков идти первыми в бой весьма почетно, так что условия были вполне хороши. Но не для меня.

– Глуум, тебе молоко твоих кобылиц в голову ударило? – спросил я, стараясь держаться спокойно. – Ты мне предлагаешь склониться перед тобой, как какому-то мелкому вождю с сотней воинов? Мне – перед тобой? Почему не наоборот?

– Потому что твое время прошло! – оскалился в ответ орк. – Я давно это понял! А теперь все знают, что Владыки Тьмы уже можно не бояться, как раньше, потому что два жалких шамана почти смогли тебя убить прямо в твоем тронном зале. Теперь в силу Черного замка никто не верит, вот!

– Только что на пиру ты предлагал мне дружбу как равному. А теперь хочешь, чтобы я перед тобой на коленях ползал? Стал одним из твоих слуг?

– Не слугой, а братом! Я предложил договориться как сильному с сильным, и я не врал. Я хочу, чтобы мы шли вместе. Но у Орды может быть лишь один вождь. У одного тела не может быть двух голов, такой урод жить не будет.

Мы помолчали, глядя друг другу в глаза.

– Да пойми ты простую вещь! – прорычал Глуум мне в лицо, так и не дождавшись ответа. – Время вражды Света и Тьмы уходит, становится прошлым. От Великих Королевств древних эльфов осталась небольшая горстка длинноухих, жадно цепляющаяся за свои заповедные земли. Ты вообще один, все твои нынешние слуги из числа Новых рас. Без своих союзников ни ты, ни эльфы ничего не можете сделать. Людей все больше и больше, они плодятся и скоро заселят всю землю. Рано или поздно они просто сметут и тебя, и длинноухих. Останетесь только в людских сказках. И изменить это вы уже не можете, у вас просто нет ни сил, ни времени! А я могу! Я один собрал Степь в единый кулак! Я уже сила! А если меня признают еще орки и люди Севера, я смогу смести закатных людишек одним ударом. Их короли вечно ссорятся друг с другом, против наших объединенных сил им не выстоять. Люди склонятся передо мной или будут уничтожены. Гномы не выйдут биться на поверхность, пока я не стану угрожать их бесценным шахтам и рудникам. Эльфы останутся без союзников. И тогда я сброшу длинноухих гордецов в Закатное море! А потом и гномами займусь. Но одной Орды для этого мало. Мне нужна сила Севера, а Север держишь ты! Отдай его, и я назову тебя братом! Откажешься – ты окажешься первым, кого я уничтожу, и твой череп станет украшением моей колесницы! А Север все равно будет моим, с тобой или без тебя. Если понадобится, я залью ваши Пустоши вашей же кровью, но заставлю склониться передо мной. А сейчас тебе надо решить, брат ты мне или враг!

Я смотрел на оскалившегося орка и понимал, что шутки кончились. Передо мной сидел сегодняшний Владыка Степи, видящий себя завтрашним Владыкой мира. На меньшее он не согласится. И чтобы достичь своей цели, такой ни перед чем не остановится. Где только эта зеленокожая обезьяна так убедительно научилась говорить? Орки, конечно, далеко не так тупы, как представляют многие народы, но красноречие никогда не входило в число орочьих талантов, по крайней мере, у большинства обычных зеленокожих.

– Не хочешь идти со мной? – прервал Глуум затянувшееся молчание. – Зря. Ты будешь иметь больше, как моя правая рука, чем имеешь сейчас, когда ты один. Один ты все равно проиграешь. Подумай над этим! Я подожду твоего ответа до восхода солнца и надеюсь, что ответ мне понравится. Так что решай. А пока прими мой подарок. – Глуум хлопнул в ладоши, и в шатер вошло несколько молодых орчанок. Они споро сгрузили принесенные с собой бурдюки, пару металлических кувшинов и несколько больших блюд, закрытых крышками. Затем большинство степнячек вышло из шатра. Остались лишь две, скромно усевшиеся по обе стороны у входа прямо на устилавшие пол ковры.