Зима 0001 - Евгений Прошкин

Он апатично проследил за тем, как Маришка стянула облегающий топ и в одних шортах удалилась к кухонному отсеку. Спать хотелось неимоверно, и Егор, уже не в силах сопротивляться, прикрыл глаза. Звуки скатились до самой нижней октавы и расползлись в глухое, невнятное буханье.

Сквозь веки проникал слабый розовый свет, и в нем, как звезды, мерцали острые точки электрических разрядов. Ноги гудели от усталости. Ноги гудели…

Сначала он забеспокоился. Потом испугался по-настоящему. И только потом проснулся.

– Холуй… Холуй! – Отчаянно позвал он. – Сосед!..

– Слушаю, Егор.

– Ф-фууу… Отбой.

Ему снова снилась Земля – теперь он не летал, а ходил по каким-то хрупким осколкам. То ли лед, то ли стекло. Ему опять было холодно, и страшно, и жалко – всего того, что создали люди, и что им уже никогда не понадобится. Он снова видел Землю мертвой.

– Сосед, ты в снах разбираешься?

– Могу запросить программу «домашний психоаналитик».

– Не-е. Я сам аналитик, – гордо заявил Егор. – Ты мне что-нибудь про символы и приметы.

– Это антинаучно, – предупредил Сосед.

– Давай, давай! Подключись куда следует, должны же быть какие-то книги. У меня бабушка любила в этом копаться.

– Слушаю тебя, Егор, – покорно произнес мажордом.

– Когда живой человек во сне предстает умершим…

– Родственник?

– Не знаю. Ну, не тяни! Что там?

– Есть два разных толкования. Первое: тот, кто приснился мертвым, будет долго жить. Второе: к скорой встрече.

– Выходит, сон добрый? – Обрадовался Егор.

– Я все же справился в «домашнем психоаналитике». Если человек снится тебе мертвым или тяжело больным, значит, ты за него переживаешь. Возможно, ты догадываешься о некой опасности, угрожающей этому человеку.

– Взял, и все испортил! Антинаучные методы – они как-то гуманней. А где Маришка?

– Маришка оставила голосовое письмо. Воспроизвести?

– Валяй.

– Егор, ты соня! – Сказала Маришка откуда-то с потолка. – Я поехала устраиваться на работу. Я понимаю, что ты самый дорогой дворник в мире, и семью прокормишь, но дома сидеть все равно не буду. Вернусь, наверно, к обеду. Если не попадется кто-нибудь, похожий на тебя, – добавила она с издевкой.

Семья, подумал Егор. У нас уже семья? Быстренько у нее получилось… А что, два года знакомы. Люди за это время детей нарожать успевают. Да, у нас будет семья! И это здорово.

Он резко встал, потом неожиданно для себя бросился на пол, поотжимался, поприседал, помахал туда-сюда руками и, сделав напоследок несколько глубоких вдохов, выкрикнул ликующее «Хо!»

Жизнь налаживалась – Егор это чувствовал физически. Судьба кидала ему одну удачу за другой, а он, не будь дурак, ловил и каждую пристраивал на свое место. Любовь, семья, деньги, интереснейшая работа, даже «Беркут» с персональным водителем, – все свалилось одновременно, и все пошло впрок.

– Сосед!

– Слушаю, Егор.

– У тебя бывает хорошее настроение?

– У меня всегда хорошее.

– Ты счастливый, – сказал он. – Или сумасшедший? Это не вопрос, отвечать не обязательно.

– Я и не собирался, – ответил Сосед.

Егор позавтракал банальными шпротами. Вчерашний обед в памяти не отложился: от трапезы они с Маришкой довольно скоро перешли к расстегиванию «молний», затем расшатывали диван, роняли со стола приборы и долго валялись по полу, как две панды в пригородном парке.

Надо постелить палас помягче, машинально отметил Егор.

Взяв пульт, он включил монитор в режиме мозаики и сел поудобнее. Тринадцать окошек показывали обычные передачи, четырнадцатое, в два раза шире остальных, пустовало. Егор поиграл кнопками, пытаясь найти недостающую программу, но ее как будто и не было.

Это техники намудрили, решил он. Прокладывали канал повторно, вот и запутались.

– Сосед, ты умеешь настраивать телепрограммы?

– Да, конечно, но у тебя все настроено.

– Ты на четырнадцатый внимания не обращай, это тебя не касается.

– Четырнадцатого канала нет, Егор. Их всего тринадцать.

– И давно?

– Всегда.

Тринадцать, тупо повторил Егор. Позавчера их было пятнадцать. Или нет, уже четырнадцать. Вчера я с этим смирился. Из трех спортивных осталось два. Плевать. А сегодня у меня отняли еще один.

Четырнадцатого нет… Топорков говорил, что спецканал невидим, в том числе – для домашнего КИБа. И как они ухитрились?

– Сосед, я принимаю только тринадцать программ?

– Тринадцать, – подтвердил мажордом.

– А что в пустых клеточках?

– Ничего.

Егор посмотрел на монитор – как раз в этот момент там появилась бегущая строка:

СООБЩИТЕ О ГОТОВНОСТИ ТРЕХКРАТНЫМ НАЖАТИЕМ КНОПКИ «5».

– Эх, были бы у тебя глаза, – пробормотал Егор.

– Прости, я не понял.

– Отбой.

Он набрал три пятерки и с удовлетворением прочитал:

ВАШ ДОПУСК ДЕЙСТВИТЕЛЕН.

Егор убрал общие каналы и растянул окошко на весь экран. Буквы увеличились настолько, что их можно было различить за километр.

– Сосед, закрой ставни, – велел он. – И отбой.

Продолжение последовало через минуту с небольшим. На мониторе высветился длинный столбец из отдельных фраз:

ДОЖДЬ ВОСТОК ЗАПАД СПОНТАННО

ЖМЫХОВ ПЛОХО СЕРДЦЕ

ПРЫЖКИ МИРОВОЙ РЕКОРД ПОПРАВКА 0,02

СБРОС НА 13 УСПЕШНО ДАЛЕЕ 12 ДАЛЕЕ 11

ШУЛЬЦ ОТЧИСЛЕНИЕ

Отрывков было десятка два, не меньше, и все – в том же духе.

– «Куски смысла»! – Вслух возмутился Егор. – Такие куски, гражданин Топорков, пусть твоя мама себе в…

Он замолчал, растерянно перескакивая с одной строки на другую. Никаких идей. Дожди, мировые рекорды… Ну, будет дождь, куда он, родимый, денется? Обязательно будет – и на Востоке, и на Западе. А прыжки?.. Да гори они огнем, эти прыжки!

Егор испытывал разочарование. Он согласился бы со своей некомпетентностью, но с этой чушью он просто не знал, что делать. Анализ?… Да, это его призвание, но анализировать можно информацию, на худой конец – дезинформацию, а здесь одни лоскуты.

Минут десять Егор просидел без движения, пока, наконец, не очнулся. Его наняли, чтобы он работал, а не материл начальство.

«Дожди»… Дождями займется метеослужба.