Последняя теорема - Фредерик Пол

— Ну допустим, — признал он, — электрическая ракета разгоняется не слишком быстро. Но она может ускоряться так долго, как вы пожелаете, а чем дольше идет ускорение, тем выше скорость. Вы разгоняетесь, пока не одолеете полпути до цели. Затем разворот, и скорость сбрасывается. Кто-нибудь понял, что это означает?

Форхюльст дал студентам несколько секунд на раздумья, но, увы, никто не ответил.

— Это означает, — сказал он, — что чем длиннее путь, тем большую скорость вы наберете. Чтобы добраться до Луны, электрическая ракета не понадобится. Слишком короткая дистанция, не успеете толком разогнаться. А вот для путешествия к Марсу это оптимальный вариант. К другим же планетам лететь придется ненамного дольше, чем до Марса! Даже если вы решите добраться, скажем, до облака Оорта, с помощью электрической ракеты и это грандиозное странствие станет возможным!

Он улыбнулся и добавил:

— Но не хочу слишком уж вас обнадеживать, потому что у электрической ракеты есть серьезный недостаток. Он заключается в том, что электрической ракеты пока не существует.

Аудитория разочарованно загомонила.

— В принципе, — перекрыл голоса студентов Форхюльст, — проект осуществим. Но до сих пор за него никто не взялся по одной причине: если вы пожелаете начать полет от поверхности Земли, у вас ничего не получится. Сначала нужно каким-то образом вывести ракету на низкую околоземную орбиту, а уж оттуда она сможет начать разгон. Для этого потребуется конструкция типа космического лифта Арцутанова, а, как вам известно, такой конструкции пока тоже нет и в помине. — Он грустно улыбнулся и пообещал: — В один прекрасный день она появится. И тогда у нас будет уйма электрических ракет. Готов побиться об заклад, что многие из вас отправятся к далеким удивительным планетам.

Он был прав — ни электрических ракет, ни космических лифтов пока не существовало. По крайней мере, на Земле и в ее окрестностях. Но ждать оставалось совсем недолго.

На самом деле к Земле уже направились сто пятьдесят четыре электрические ракеты, и те, кто пребывал на их борту, не находили в этом ничего необычного.

Это были полуторки, племя, уже не первый век путешествовавшее на таких кораблях от звезды к звезде. И всегда с одной и той же целью. Дело в том, что полуторки занимали уникальное место среди подчиненных разумных видов в Галактике.

Фактически они являлись ударной силой великих галактов. Стороннему наблюдателю показалось бы, что такая работа им не по плечу. Без доспехов, без протезов типичный представитель полуторок был не крупнее земной кошки. Но сторонний наблюдатель никогда не увидел бы полуторку без этого оснащения. Защитные устройства были примерно вдвое легче его тела (отсюда и возникло название «полуторки»), и каждое из этих устройств было жизненно необходимым. Некоторые спасали хрупкий организм от радиации — как от ионизирующего излучения ядерных реакторов, так и от остаточной радиации, наследия давних многочисленных атомных войн. Полуторки были защищены даже от смертельного ультрафиолета родной звезды, ведь их больше не прикрывал озоновый слой — планета лишилась его из-за прошлой деятельности полуторок. Химические процессоры удаляли яды из воздуха, которым дышали полуторки, из их пищи и воды. А некоторые устройства спасали от невыносимого шума, наполнявшего самые отдаленные уголки планеты (для этого требовались мощные поглотители звука и гасители частоты). Другие устройства снижали яркость безумных сполохов, сопровождавших производственные процессы.

На планете полуторок существовали места, где они могли раздеться донага и при этом остаться в живых. Это были родильные комнаты и комнаты для младенцев, а также кабинеты для терапевтических и хирургических процедур. Таких помещений было мало, и они были дороги, потому что эта жестокая планета никогда не скупилась на смертельные опасности для своих обитателей.

Можно только дивиться, почему столь высокоразвитые в техническом отношении существа, как полуторки, не построили себе космическую флотилию и не начали новую жизнь на какой-нибудь девственной планете.

На самом деле полуторки попытались однажды.

Но им не удалось. Корабли были спроектированы и построены, и даже удалось найти подходящую планету. Но вмешались великие галакты. С тех пор прошло много тысячелетий, и ни разу полуторки не задумались о том, чтобы повторить попытку.

В общем, учебный год принес Ранджиту Субраманьяну сплошные разочарования, а вот лето для него началось хорошо. Взять хотя бы годовые оценки. Ранджита не удивило джентльменское «С» по философии (оценка по психологии его не интересовала, поскольку с этим скучным предметом он расстался), не слишком изумила, но порадовала «А» по астрономии. А вот «А» по статистике явилась сюрпризом. Ранджит мог только гадать, не результат ли это ознакомления с обширной литературой по статистике. Чтением книг он занимался от безысходности, когда уже видеть не мог ни ящичных диаграмм, ни плотностных гистограмм. Библиотека здорово выручала, там он мог найти современные статьи по таким вопросам, как стохастические методы или анализ по Байесу.

Огорчало то, что закончились занятия по астрономии. Но по крайней мере, был «постскриптум» — вечеринка у профессора Форхюльста.

Когда Ранджит шел от автобусной остановки по указанному в приглашении адресу, у него появились сомнения. Во-первых, район был аристократический и потому незнакомый, поскольку они с Гамини избегали таких мест во время своих прогулок по городу. (В этом районе, кстати, жила и семья Гамини.) Во-вторых, дом Форхюльста был настоящим особняком: гораздо больше обычного дома, рассчитанного на одну семью, с абсолютно ненужными верандами и до неприличия ухоженным садом.

Прежде чем открыть калитку, Ранджит глубоко вздохнул и поднялся по ступеням. На веранде с колоннами его встретил прохладный ветерок от потолочных вентиляторов. При той жаре, что летом царила в Коломбо, это было приятно. Но еще приятнее было увидеть Йориса Форхюльста, стоявшего рядом с женщиной почти таких же невероятных габаритов, как это жилище. Профессор подмигнул гостю и подвел его к женщине.

— Ранджит, мы так рады, что вы сумели прийти. Позвольте представить вас моей маме, мефрау Беатрикс Форхюльст.

Не зная, как надлежит приветствовать эту светлокожую женщину, которая была на три-четыре сантиметра выше его ростом, а уж про вес и говорить не приходилось, Ранджит в порядке эксперимента слегка поклонился. Но мефрау Форхюльст была против таких церемоний. Она взяла юношу за руку и сказала:

— Дорогой Ранджит, я очень рада с тобой познакомиться. У моего сына нет любимчиков среди студентов, но если бы дело обстояло иначе — только ему не говори, ладно? — уверена, ты был бы одним из них. И еще: я имела удовольствие познакомиться с твоим отцом. Удивительный человек. Мы вместе работали в комиссии по перемирию — в то время, когда были нужны такие комиссии.

Ранджит украдкой глянул на доктора Форхюльста — может, как-то намекнет, что сказать этой симпатичной благоухающей силе природы. Но никакой помощи от педагога он не получил. Тот уже весело болтал с тремя-четырьмя новыми гостями, но мефрау Форхюльст, хорошо понимая смущение Ранджита, сама помогла ему.